Итоги визита папы на Кипр и в Грецию, часть I
За всю историю папы были в Греции три раза, из них два посещения совершил Франциск. Побывал он и на Кипре. С чем же связана такая активность на «греческом» направлении?
2-6 декабря 2021 года папа римский Франциск посетил с официальным визитом Грецию и Кипр. Глава римско-католической церкви прибыл в эти страны по приглашению государственных властей, а также местных конференций католических епископов. С 2 по 4 декабря папа Франциск пребывал на Кипре, а затем отправился в Грецию, где совершил визит в Афины и на остров Лесбос.
6 декабря он улетел в Рим. Казалось бы, что это вполне рабочий визит, каких нынешний папа совершает достаточно много, и говорить здесь не о чем. Так бы, может, и было, если бы не несколько примечательных деталей, которые предшествовали и сопутствовали киприотско-греческому вояжу папы.
Достаточно сказать, что это вторая поездка Франциска в Грецию за последние 5 лет, и третий визит главы Ватикана в эту страну за последние 1000 лет. Другими словами, перед нынешним главой РКЦ только один папа приезжал в Грецию после того, как от Православия отпала католическая церковь. Поэтому столь откровенный интерес Франциска к Греции и Кипру не может не бросаться в глаза.
Как не могут остаться незамеченными его две встречи с предстоятелем Элладской Православной Церкви архиепископом Иеронимом и одна – с предстоятелем и синодом Кипрской Православной Церкви. Помимо этих встреч римский понтифик нанес уже традиционно много визитов главам и чиновникам высшего государственного звена Кипра и Греции, а также немало внимания уделил вопросам, напрямую не затрагивающим интересы римского престола. Так каковы же были истинные причины четырехдневного визита папы в эти две православные страны?
Подготовка унии?
Выступая с обращением к грекам и киприотам за несколько дней до своего визита, папа заявил, что готовится «в качестве паломника» посетить эти две страны. При этом он подчеркнул, что едет в Грецию и на Кипр «по стопам первых великих миссионеров, особенно апостолов Павла и Варнавы», так как «хорошо вернуться к истокам, и важно, чтобы Церковь вновь открыла для себя радость Евангелия». Понятно, что Православие для себя Евангелие не закрывало, и эти слова касаются, скорее, РКЦ. Но вот отсылка к «истокам» (к неразделенной Церкви) имеет отношение уже и к Православию. Именно поэтому папа продолжил: «Встречаясь с вами, я утолю свою жажду в источниках братства, столь драгоценных сейчас, когда мы только начали всемирное синодальное путешествие».
Обращаясь непосредственно к архиепископу Иерониму и архиепископу Хрисзостому, папа апеллировал к «апостольскому братству» и «единой вере», которые и должны привести к встрече с главами Кипрской и Элладской Церквей.
Другими словами, главная причина приезда папы на Кипр и в Грецию – это проведение определенных переговоров, направленных на «синодальное путешествие» в сторону единства с Римом.
Главная причина приезда папы на Кипр и в Грецию – это проведение определенных переговоров, направленных на «синодальное путешествие» в сторону единства с Римом.
Спросите, а почему, собственно говоря, эти переговоры не проводит патриарх Варфоломей? А кто сказал, что не проводит? Проводит, и активно. Но глава Фанара обладает совершенно другими полномочиями и возможностями, чем папа римский. Например, он не может обещать Греции покровительство «сильных мира сего» в обмен на определенные услуги. А папа может, и обещает. И, что самое главное, хотя бы частично, но свои обещания выполняет. Не зря же правительство США только за последний год несколько раз заявило, что Греция – ведущий партнер Соединенных Штатов в средиземноморском регионе. Говорить такое, имея перед глазами отнюдь не миролюбивого Эрдогана, – это, согласитесь, немаловажно.
Самим грекам такое сотрудничество крайне выгодно, потому что дает им чувство безопасности перед лицом Турции. Правда, за такое «сотрудничество» приходится чем-то платить и чем-то поступаться. В том числе, чистотой веры, что уже не раз происходило в истории. Так что визит папы вполне вписывается в рамки определенных «торговых» соглашений, которые США ведут с «карманным» Фанаром, пытаясь соединить несоединимое – Православие и католицизм.
Отношение к унии с Римом в Греции
Однако православное духовенство Греции (его традиционное крыло) от такой перспективы не в восторге. За несколько месяцев до визита папы митрополит Пирейский Серафим выступил с протестом, обвинив папизм в многочисленных ересях и пособничестве фашизму.
А буквально за неделю до приезда Франциска тот же митрополит Серафим написал гневное воззвание, в котором назвал визит понтифика в Грецию «проблематичным», так как римский католицизм имеет «еретический, злобный и нераскаянный характер, пренебрегает международным правом и выказывает только ложное благородство по отношению к нашей святой мученической Церкви».
В качестве примера такой лжи митрополит Серафим привел «канонизацию» папой Франциском «человекоподобного монстра», кардинала Алоиза Степинаца из Загреба, «осужденного Трибуналом по преступлениям Второй мировой войны как подстрекателя к ужасным и мученическим убийствам тысяч православных сербов». Кроме того, митрополит Серафим напомнил, что не так давно Франциск проявил «вопиющее неуважение» к Элладской Церкви, назначив «на престол в центре Афин испанского бенедиктинского римско-католического "священника", господина Эммануэля Нина в качестве якобы "греческого православного епископа Каракавии", несуществующей греческой общины».
Вопль возмущения Пирейского митрополита был в некоторой степени услышан, и папа не встретился с синодалами ЭПЦ и не провел ни одной «экуменической» молитвы ни на Кипре, ни в Греции. Хотя, в принципе, он вряд ли мог на это рассчитывать, так как, по свидетельству клирика УГКЦ, проживающего на родине Аристотеля, греческие священники никогда не участвуют ни в каких католических или униатских мероприятиях, несмотря на то, что живут в толерантной Европе.
И если высшая иерархия еще пыталась хоть как-то сохранить «дипломатическое лицо» и изобразить радость от встречи с папой, то простое духовенство и народ своего отношения к нему не скрывали.
Так, во время посещения папой афинской архиепископии ЭПЦ уважаемый в Греции священник, миссионер и богослов Иоанн Диотис несколько раз во всеуслышание заявил, что папа – это еретик, который должен покаяться. Интересно, что на пожилого священника (ему уже более 80 лет) тут же набросились несколько полицейских, которые повалили его на землю. Вот как он сам рассказал об инциденте: «Я им говорю – ну, ребята, за что, в чем я виноват? Для сопровождения в полицию я должен быть подозреваемым в каком-то конкретном проступке. Скажите мне, какой проступок я совершил. Я только сказал, что он еретик и должен покаяться. Они не смогли мне ответить».
Действительно, в чем виноват священник, назвавший папу еретиком? Ни в чем. И даже греческая полиция это понимает. Проблема в том, что это не понимают многие греческие архиереи, а главное – не понимают на Фанаре. Именно поэтому патриарх Варфоломей перед визитом папы в Грецию и на Кипр заявлял, что XXI век – это век восстановления единства между РКЦ и Православием, а папа призывал ломать «стену предрассудков» с Православием, так как он жаждет евхаристического общения с православными.
Папа призвал Кипрскую Церковь к «полному единству с католиками».
Видимо, начало борьбы с «предрассудками» как раз и было положено в отношении Кипрской и Греческой Церквей. Так, папа призвал Кипрскую Церковь к «полному единству с католиками», а общаясь с предстоятелем Элладской Церкви, попросил прощения за все ошибки, совершенные его предшественниками и католиками вообще: «Я признаю, что действия и решения, которые имеют мало или совсем не имеют отношения к Иисусу и Евангелию, а исходят скорее из жажды наживы и власти, ослабили наше общение друг с другом. (...) История имеет свой вес, и здесь сегодня я чувствую необходимость вновь обратиться к Богу и нашим братьям и сестрам с просьбой о прощении за ошибки, совершенные столь многими католиками».
Обратите внимание – ни слова о догматах как главных причинах раскола между католиками и православными, а только слова о «предрассудках», «жажде наживы» и «жажде власти». То есть, по мнению папы, именно эти вопросы и нужно решить для того, чтобы столь желанное единение с православными состоялось? Видимо, да.
Однако совершенно другие настроения царят в среде верующих христиан Греции. Так, несколько месяцев назад римский кардинал, говорящий по-гречески, посетил Святую гору Афон, в частности, монастырь святого Павла, и побеседовал с его игуменом – архимандритом Парфением, которого почитают за современного старца. Кардинал сообщил, что католики и православные проводят конференции, чтобы сделать празднование Пасхи общим, пытаются внести кое-какие изменения в литургическую и аскетическую практики своих Церквей. «Как вы думаете, принесут ли эти конференции какой-нибудь результат?», – спросил он архимандрита. Тот ответил: «Они могут что-то сделать. От нуля до нуля. В конечном счете, все это равняется ничему». Кардинал: «Как вы можете так говорить?». Отец Парфений: «Я говорю так, потому что и на Востоке, и на Западе знают истину, но не исповедуют ее. Они идут прикрывать друг друга. Они ходят туда-сюда в этом вопросе. Они занимаются политикой, а не исповедуют истину».
Действительно, диалог и извинения за ошибки – это хорошо. Но почему эти ошибки появились? Потому что им предшествовали догматические заблуждения. Вера и практика тесно связаны между собой, и если действительно есть желание что-то изменить, то начинать надо с веры – с возвращения к Истине, а не с «борьбы с предрассудками». Однако папа ни до своего визита в Грецию и на Кипр, ни после него ни разу не сказал об этом. И не скажет. Потому что у него другая задача.
Эмигранты
Во всех пресс-релизах визита папы в православные грекоязычные страны подчеркивалось, что он едет туда, помимо прочего, решать еще и вопрос о мигрантах. Как и в свой прошлый приезд на Лесбос, папа снова взял с собой несколько таких людей. Все было похоже не на визит главы государства к «бедным и обездоленным» мигрантам, а на ревизию, которую чиновник высшего звена проводит по отношению к своим подчиненным.
Чтобы подчеркнуть свой «мигрантский интерес», папа провел отдельную встречу с бывшим премьером Греции Алексисом Ципрасом, благодаря которому страна и ввязалась в разрешение вопроса с беженцами. Понятно, что можно ответить на него тем, что понтифик испытывает филантропические чувства и действительно переживает за судьбу обездоленных мигрантов. Если бы не одно «но» – кроме мытья ног мигрантам и перевозки их в Италию папа ничего больше для них не сделал. Он не осудил войны, которые велись в Афганистане, Ливане и Сирии, которые и привели к потоку беженцев в Европу. Более того, он не забрал ни одного из них к себе в Ватикан, хотя мог бы. Тогда почему он так переживает за то, чтобы православная Греция приняла к себе возможно большее количество беженцев из преимущественно исламских государств? Ведь за прошедшие годы они уже успели отметиться на острове вандализмом по отношению к православным храмам.
Почему папа переживает за то, чтобы православная Греция приняла к себе возможно большее количество беженцев из преимущественно исламских государств?
Ответ на этот вопрос мы находим у уже упоминавшегося выше митрополита Серафима. По его мнению, «прием правительством г-на Франциска является крупной преступной ошибкой, поскольку это акт усиления гибридной войны, организованной соседней страной (Турцией, – Ред.), президентом Эрдоганом и суннитским блоком по отношению к нашей стране, европейскому континенту и культурной и религиозной европейской идентичности».
Митрополит напомнил, что «ислам расширялся двумя путями. Первый из них – так называемая религиозная война (джихад), а второй – переселение и изменение численности населения за счет многоплодных рождений». Именно этот второй путь «был выбран суннитским блоком для оккупации и исламизации европейского континента», – уверен владыка.
Он подчеркивает, что «для достижения этой цели тратятся миллиарды с помощью журналистских статей, теневых НПО, потому что очевидно, что мусульманское население, движущееся «за лучшей жизнью», может быть легко направлено в Саудовскую Аравию, способную принять 3 000 000 человек, и в страны Персидского залива».
В этой ситуации папа играет роль гробовщика христианской и европейской цивилизации, провозвестника новой человеческой идентичности и, возможно, новой синкретической веры, которая объединит в себе ислам, христианство и культ поклонения земле (отсюда – борьба за экологию). Как бы там ни было, а интерес папы к мигрантам, а особенно к тому, чтобы Греция приняла их как можно больше, скорее всего продиктован как минимум желанием ослабить православное влияние в этой стране или свести его на нет. Зачем? По той же причине – более скорое и безболезненное единение с Фанаром. И тут, можно не сомневаться, и для Ватикана, и для Фанара все средства хороши. О чем пойдет речь в нашей следующей статье.
