«Не я живу, но живет во мне Христос»: урок апостола Павла
Что значит «распять себя» в понимании апостола? Неужели христианство — это религия боли? Разбираем, почему без смерти «ветхого я» невозможно стать богоподобным.
«Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:19-20), – решительно, словно ударяя молотом по наковальне, произносит апостол Павел. А мы, слушая эти слова, невольно вздрагиваем и задумываемся: как можно с таким воодушевлением говорить о распятии? Как можно полностью отречься от своего «я», от своей личности, и смело утверждать, что Христос полностью проник Своей Божественной силой в тело и душу грешного человека?
Честность Апостола
Бесспорно, для того чтобы утверждать подобное, нужен немалый духовный опыт. А его у апостола всегда было не занимать. В начале Послания к Галатам он повествует о своем чудесном обращении к вере, дерзновенно обнажая все переживания, которые происходили в его душе.
Апостол придерживается мнения, что его слушатели обязаны знать все о своем учителе – не только о его миссионерских успехах, но и о его прежних падениях, о том, как Савл-гонитель стал Павлом-апостолом.
Это нужно, чтобы не только принять его воззвание, но и крепко уверовать во Христа на всю дальнейшую жизнь.
Благовестник настолько откровенен, что не боится говорить даже о том, что может поначалу оттолкнуть его слушателей от принятия Евангелия. Ведь он говорит о трудностях и скорбях, которые непременно переживают все верующие во Христа. Прежде, на своем примере показывая, что сораспятие Спасителю служит залогом спасения души для вечности, он убеждает, что подлинными христианами выступают лишь те, кто «распяли плоть со страстями и похотями» (Гал 5:24).
Больше, чем просто терпение
Павел утверждает, что одного пассивного терпения житейских невзгод недостаточно для того, чтобы спастись. Нужна целенаправленная, активная борьба со своим «ветхим человеком».
И действительно, давайте посмотрим на нашу жизнь. Можно стерпеть обиду и, сцепив зубы, перетерпеть порицание и клевету. Внешне мы будем выглядеть благочестиво и спокойно. Но при таком внешнем терпении, похожем на стоицизм, в сердце может затаиться осуждение, черная злоба, ненависть, жажда мести или тонкое тщеславие: «Какой я молодец, что сдержался».
Можно ли назвать такое терпение спасительным? Конечно же – нет. Это терпение гордеца, который бережет свое лицо, но не свою душу.
Но если мы помолимся за обидчика искренне, если простим врага не на словах, а сердцем, и при этом обратимся к Богу со словами: «Господи, помилуй меня, грешного, и его святыми молитвами помилуй!», тогда бремя житейского креста поистине станет благим и легким. Почему? Потому что в момент такого покаяния мы распинаем самое главное – свою гордыню, свой эгоизм, свою надменность. В этот момент мы, наконец, сораспинаемся Христу.
Операция на сердце
Уничтожить в себе грех, особенно перешедший в навык, крайне сложно. Мы срослись с нашими страстями, они стали нашей «второй натурой», нашей кожей. И сдирать эту омертвевшую кожу больно. Но без такой болезненной операции невозможно достичь венца духовной жизни, о котором говорит апостол Павел: «не я живу, но живет во мне Христос».
Эти слова – не просто красивая метафора. Такое необъяснимое проникновение человека в Бога и Бога в человека возможно лишь тогда, когда человеческая душа станет богоподобной. Ведь подобное познается подобным, и подобное соединяется с подобным. Как некогда и Всемогущий Бог ради нашего спасения принял на Себя ветхое естество человека, так и человек теперь призван принять в себя Огонь Божества.
Святые отцы часто сравнивали это состояние с железом, помещенным в огонь. Железо остается железом (человек не теряет своей личности), но оно приобретает свойства огня: начинает светиться, жечь и излучать тепло. Так и душа, очистившаяся от ржавчины греха, становится проводником Божественной благодати.
Синергия: шаг человека и шаг Бога
В цитированном отрывке апостольского послания говорится о таинственной синергии – взаимодействии человека и Бога, приводящем нас к богоподобию.
Преподобный Антоний Великий именно в богоподобии видел цель всей человеческой жизни. Не просто в том, чтобы быть «хорошим человеком», не в том, чтобы соблюдать набор этических правил, а в том, чтобы стать богом по благодати.
Только ради этой высокой цели мы жертвуем своим земным комфортом и преходящими удовольствиями. Порой такое отречение приносит страстному человеку печаль и разочарование – так плачет ребенок, у которого забрали опасную, но любимую игрушку. Но когда он внутренне отвернется от внешней суеты мира, когда перестанет жалеть себя и посмотрит душевным взором в мир духовный, тогда он увидит перед собой распростертые объятия Небесного Отца.
Бог всегда ждет
Бог не прячется от нас. Господь всегда доступен и всегда открыт для общения с нами. Это мы часто забываем о Нем, погружаясь в болото суеты, но Он никогда не забывает о нас.
И когда нам кажется, что Бог отошел от нас, что Небо молчит, – это значит лишь одно: мы сами возвели стену между собой и Им.
Значит, мы недостаточно доверились Ему и недостаточно потрудились в духовной борьбе, пожалели себя, не захотели «сораспяться».
Но путь открыт. И преданный Христу человек, падая и вставая, снова и снова будет повторять вслед за апостолом Павлом слова, которые являются гимном христианской надежды: «А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал. 2:20).
