О судьбе епархий УПЦ на аннексированных территориях
В РПЦ заявили, что жизнью приходов УПЦ на аннексированных территориях будет управлять специальное Управление. Что означает это решение и какие опасности таит в себе?
30 сентября 2022 года в Кремле были подписаны документы по аннексации Россией территорий Херсонской, Запорожской, Донецкой и Луганской областей Украины.
В тот же день появились два заявления представителей РПЦ, в которых намекалось на аналогичные действия в церковной сфере. В «РИА» заявили, что, по словам замглавы ОВЦС МП о. Игоря Якимчука, епрахиями УПЦ на аннексированных территориях будет заниматься Управление Московской Патриархии по делам епархий в странах ближнего зарубежья. А советник Патриарха Кирилла протоиерей Николай Балашов на вопрос «Интерфакса», останутся ли в УПЦ «аннексированные» епархии, ответил, что это только одному Богу известно, и перевел разговор на другую тему.
Балашов – это опытнейший церковный дипломат, проработавший на посту заместителя главы ОВЦС МП много лет. Думается, если бы планов по церковной «аннексии» не было, о. Николай первым поспешил бы об этом заявить, поскольку мир и согласие между православными – одна из самых первых задач церковных властей. Впрочем, вернемся к Управлению РПЦ по делам ближнего зарубежья.
Оно было образовано еще в самом начале войны решением Священного Синода от 24 марта 2022 г. и сразу же вызвало множество недоуменных вопросов, главный из которых – зачем это Управление вообще нужно. Ведь в ближнем к РФ зарубежье есть свои церковные структуры, которые вполне справляются с обязанностями по окормлению верующих. Зачем там нужно какое-то дополнительное Управление, осталось непонятным.
На аннексированных РФ украинских территориях расположены (полностью или частично) следующие епархии УПЦ: Херсонская и Таврическая, Запорожская, Бердянская и Приморская, Новокаховская, Северодонецкая, Донецкая и Мариупольская, Луганская, Горловская и Славянская, Ровеньковская.
Должна ли война менять границы Церквей?
На начало октября линия фронта в украино-российской войне очень нестабильна – идет активное наступление украинских войск, в ходе которого освобождаются все новые и новые населенные пункты. По данным телеграм-канала «Украина: сейчас» за сентябрь 2022 г. ВСУ освободили около 10 608 км² территории Украины. Огромное число храмов разрушено, большая часть прихожан живет в эвакуации, жизнь приходов замерла. Насколько целесообразным в таких условиях является административное переподчинение общин на оккупированных территориях Московской Патриархии (вопрос о правомерности – немного ниже)? Ведь начиная с 2014 г., когда был аннексирован Крым и провозглашены непризнанные Луганская и Донецкая народные республики, статус-кво соблюдался: крымские епархии, Донецкая и Луганская входили в состав УПЦ. Несмотря на наличие линии размежевания, архиереи и духовенство могли посещать приходы по обе стороны.
Ситуация с Крымом вообще показательна: референдум там произошел в относительно мирной обстановке, и, хотя он не был признан почти никем, кроме самой России, его результаты по факту определили контроль РФ над полуостровом. Создавалось впечатление, что РФ в Крыму всерьез и надолго, с чем молчаливо соглашались многие политики как на Западе, так и самой Украине. Вроде было бы логичным вывести крымские епархии из состава УПЦ и включить их в административные структуры РПЦ. Но на протяжении целых 8 лет этого сделано не было.
В меньшей степени это касается непризнанных ЛДНР. Там также существовала возможность перевести приходы Луганской и Донецкой епархии на неподконтрольных территориях в подчинение Московской Патриархии. Но этого также не произошло.
И вот в условиях активных военных действий происходит переподчинение Крымских епархий Патриарху Кириллу. В решении Синода РПЦ от 7 июня 2022 г. говорится: «Исходя из необходимости сохранения действенной канонической и административной связи с центральной церковной властью для благополучного течения церковной жизни в окормляемых упомянутыми Преосвященными епархиях, принять Джанкойскую, Симферопольскую и Феодосийскую епархии в непосредственное каноническое и административное подчинение Патриарху Кириллу».
Это решение было принято всего через 10 дней после Собора УПЦ в Феофании, на котором епархиальным архиереям было дано право самостоятельно принимать решения по тем или иным вопросам епархиальной жизни, относящимся к компетенции Священного Синода или Предстоятеля Украинской Православной Церкви. Дословно этот пункт звучит так: «На период военного положения, когда связи между епархиями и церковным руководящим центром осложнены или отсутствуют, Собор считает целесообразным предоставить епархиальным архиереям право самостоятельно принимать решения по тем или иным вопросам епархиальной жизни, относящимся к компетенции Священного Синода или Предстоятеля Украинской Православной Церкви, с последующим, при восстановлении возможности, информированием священноначалия».
Напомним еще раз, в течение 8 лет после аннексии Крыма, епархии полуострова находились в юрисдикции УПЦ, в Киеве хиротонисали для Крыма епископов. Никто никогда не заговаривал о какой-то пастырской необходимости переподчинения крымских епархий Москве. И вдруг во время войны такая необходимость возникла. Насколько она оправдана? И что с канонами?
Возможный «перевод» в РПЦ епархий на аннексированных землях: что говорят каноны?
После решений Собора УПЦ в Феофании о «полной самостоятельности и независимости Украинской Православной Церкви», украинские архиереи не являются больше членами руководящих органов РПЦ и, в частности, Священного Синода. Это означает, что мнение УПЦ при решении о принятии Крымских епархий в подчинение Московскому Патриарху не запрашивалось и не учитывалось. Насколько каноничным в таком случае является данное решение?
Здесь возможны разные подходы.
С одной стороны, можно трактовать постановление Собора УПЦ в Феофании «предоставить епархиальным архиереям право самостоятельно принимать решения по тем или иным вопросам епархиальной жизни», как дозволение самостоятельно решать вопрос о своем административном подчинении. С другой, вопрос смены юрисдикции в епархиальную жизнь едва ли входит.
С третьей, Устав УПЦ говорит, что создание епархий или изменение их границ происходит решением Священного Синода УПЦ с последующим утверждением Собором епископов (Архиерейским Собором). Кстати, абсолютно то же по данному вопросу написано и в Уставе РПЦ (гл. Х п. 8). Потому если даже «забыть» о решении Собора УПЦ в Феофании о независимости, то на основании чего были «изъяты» Русской Церковью крымские епархии, осталось не вполне понятным, ведь смену юрисдикции едва ли можно отнести к «вопросам епархиальной жизни».
Если же УПЦ полностью независима от Русской Церкви, тогда стоит вспомнить 17 Правило Шестого Вселенского Собора: «Понеже клирики различных церквей, оставив свои церкви, в коих они поставлены, перешли к иным епископам, и, без воли своего епископа, определены в чужих церквах, и чрез сие они оказываются непокоривыми: того ради определяем, дабы <…> никто из клириков, в какой бы степени кто ни был, не имел права, без увольнительной от своего епископа грамоты, определен быти к иной церкви. Не соблюдающий сего отныне, но постыждающий собою совершившаго над ним рукоположение, да будет извержен и сам, и неправильно приявший его».
То есть это Правило в категоричной форме требует, чтобы согласие на переход клириков в подчинение Московской Патриархии давали украинские архиереи. И в случае с крымскими епархиями, и предполагаемым «изъятием» епархий Донбасса, Херсона и Запорожья.
Впрочем, в РПЦ многие разделяют мнение, что Московская Патриархия вообще может игнорировать мнение УПЦ, и это будет вполне «канонично». Вот, например, цитата из телеграм-канала священника-блогера Альвиана Тхелидзе: «Я подозреваю, что после присоединения новых регионов к России, РПЦ выведет епархии этих регионов из ведения УПЦ и напрямую переподчинит Москве. Епархии Крыма уже проделали этот путь. Думаю, что после собора в Феофании, на котором УПЦ вступила в состояние полураспада полураскола, Москва имеет все канонические основания не считаться с мнением церковного Киева».
То, что светские власти РФ, отбирая украинские территории, не считаются с мнением властей Украины, вполне понятно – таковы правила захватнической войны. Но ведь внутри Церкви войн, как будто, не ведут. Насколько оправданы подобные публичные заявления?
Церковь отделена от государства или нет?
Кроме вопроса о соответствии (или несоответствии) действий Московской Патриархии букве канонических правил существует политическая подоплека возможного (официально оно еще не объявлено) переподчинения епархий на аннексированных территориях административным структурам РПЦ.
Нетрудно заметить, что спешка с попыткой присоединения Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей к РФ, вылившаяся в проведение «референдумов», многими воспринимается как предлог к аналогичным действиям Московской Патриархии. Сами эти «референдумы» проходили, мягко говоря, в крайне спорных обстоятельствах:
- на аннексированных территориях идут активные боевые действия, причем, линия фронта постоянно перемещается;
- под фактическим контролем войск РФ находится только часть территорий областей;
- больше половины населения выехало за пределы этих территорий;
- голосование проводилось под контролем военных.
Понятно, властям РФ нужны «победы», оправдывающие развязанную в Украине войну, потому там любым путем пытаются закрепить за собой эти территории. Но должна ли действовать подобным образом и Церковь? Ведь она не от мира сего? Да и по законам этого мира Церковь в России (как и Украине) отделена от государства.
Кроме того, есть чисто практические вопросы. Если епархии на аннексированных территориях переведут в РПЦ, а украинская армия эти земли освободит, что тогда? Переводить обратно в УПЦ? Получается, что вопросы церковной жизни общины будут определятся тем, где будет проходить линия фронта, успехами или неудачами войск? Разве такая чехарда будет способствовать нормализации церковной жизни? Разве при довольно скоротечном изменении военно-политической ситуации (что мы сейчас наблюдаем) должно синхронно меняться административное подчинение церковных структур? Да и вообще, должно ли оно меняться?
Сколько раз мы слышали из уст российских архиереев, что изменение политической принадлежности определенных территорий не должно непосредственно влечь за собой изменение церковных границ и административных подчинений? Это говорилось и по поводу Украины, и Молдовы, и Черногории, и других случаев. Жаль, но сейчас мы не слышим такой же принципиальной позиции по поводу девяти «российских» епархий УПЦ. Ведь тот же советник Патриарха о. Николай Балашов мог вполне четко ответить журналистам, что границы Церкви отличны от границ государственных и никаких изменений после «референдумов» в ней быть не может.
Украинская Православная Церковь в последнее время подвергается серьезным испытаниям. В Украине сторонники ПЦУ нас всячески преследуют, отбирают храмы и вообще пытаются уничтожить. Развязанная РФ война разрушает наши церкви и монастыри. И вот теперь может появиться еще одна точка давления. Думается, УПЦ справится с этим, как и всем предыдущим.
«Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла» (Прит. 4:26-27).
