Автокефалия: Вавилон и Пятидесятница
Там, где автокефалия превращается из духовного канонического инструмента в политический или националистический проект, возникает духовный хаос, подобный ситуации в Вавилоне.
Управделами УПЦ митрополит Бориспольский и Броварской Антоний в статье, направленной в редакцию СПЖ, предлагает рассмотреть тему автокефалии с точки зрения сравнения двух библейских событий – разрушения Вавилонской башни, и сошествия Святого Духа на апостолов.
Публикуем текст архиерея без редакций и изменений.
Вопрос церковного единства и автокефалии всегда был непростым и требовал от верующих глубокого богословского рассуждения. История Церкви учит, что истинная сила Божьего народа заключается не в административных структурах или политических гарантиях, а в верности Евангелию и единстве во Христе. Каждое стремление к самостоятельности должно оцениваться не с точки зрения земных интересов, а в свете спасения и соборности. Там, где Церковь ищет благодати Святого Духа, она возрастает в единстве; там же, где преобладает человеческая гордость и национальные страсти, возникает разделение и духовное опустошение. Именно поэтому сравнение библейских образов Вавилона и Пятидесятницы становится для нас важным ключом: оно помогает понять, когда стремление к автокефалии может быть благом, а когда – опасностью.
Оба библейских эпизода имеют символическое значение для понимания единства и разделения в Церкви, а их сопоставление с автокефалией и церковным единством дает возможность оценить эти процессы в свете Писания и святоотеческой традиции. В Вавилоне люди захотели «построить себе город и башню до неба», то есть вознестись над Богом и создать независимую систему.
Святитель Иоанн Златоуст замечает: «Гордость порождает разлад, и кто хочет действовать по своему разуму, тот неминуемо рассеивается».
Подобным образом, в истории Православной Церкви мы наблюдаем тенденцию к разделению через стремление к автокефалии или чрезмерное подчеркивание национальных или политических интересов.
Там, где автокефалия превращается из духовного канонического инструмента в политический или националистический проект, возникает духовный хаос, подобный ситуации в Вавилоне.
После потопа человечество было единым по природе, но из-за гордости и стремления к самостоятельности оно разделилось на народы. В Церкви подобное разделение возникает тогда, когда автокефалия становится поводом для конфликтов по национальным, политическим или языковым признакам, а не служит единству веры. Святитель Феофан Затворник предостерегает: «Когда Церковь становится заложницей земных страстей, она утрачивает благодать и перестает быть телом Христовым». Этот принцип особенно виден на примере Украины, где в ХХ веке автокефальные движения часто поддерживались государственными или оккупационными силами, пытавшимися разделить народ духовно и политически.
Святой апостол Павел подчеркивает, что любое разделение в Церкви – это духовная угроза: «Ибо все вы, крестившиеся во Христа, облеклись во Христа. Нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного... все вы – одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:27–28). Священномученик Киприан Карфагенский пишет: «Единая Церковь распространена по всему миру, но сохраняет единство в своем источнике. Кто стремится разделить ее по плоти или земле, тот теряет спасение». Таким образом, любое политическое или националистическое основание автокефалии, ставящее земные интересы выше Божьей воли, ведет к духовной путанице, подобной Вавилонской.
Подобно тому, как в Вавилоне гордость и стремление к самостоятельности привели к разделению народов, в Церкви разделение на почве автокефалии, если оно подкреплено политикой или национализмом, ведет к утрате соборности и благодати. Единство во Христе – вечно и неделимо, и любая попытка подменить его человеческими интересами опасна. Главная задача верующих – беречь единство Тела Христова и воспринимать автокефалию не как символ политической самостоятельности, а как пастырский инструмент для возрастания в вере и спасении.
Если автокефалия становится самоцелью, способом «сделать себе имя» для определенной нации или церковной группы, она может отражать дух Вавилона, где единство Церкви уступает место стремлению к автономии ради власти или престижа. Таким образом, стремление к автокефалии в церковном контексте может иметь сходство с Вавилонским смешением, если оно мотивировано гордостью, национализмом или политическими амбициями, а не духовными целями.
Как в Вавилоне смешение языков привело к утрате взаимопонимания, так и автокефалия, если она не основана на каноническом порядке и соборности, может вызвать разрыв общения между Церквами.
Какой сюжет церковной истории мы можем противопоставить Вавилонскому смешению? Прежде всего, то событие, которое произошло на 50-й день после Воскресения Господа нашего Иисуса Христа, то есть в день Пятидесятницы. Это событие (Деян. 2:1–11) описывает сошествие Святого Духа на апостолов, когда они начали говорить на разных языках, но эти языки объединяли людей разных народов в понимании Евангелия. Пятидесятница, таким образом, является символом церковного единства, когда Дух Святой преодолевает барьеры языков, культур и народов, создавая единую Церковь Христову. И поэтому она противоположна Вавилонскому смешению, ибо вместо разделения приносит единение через благодать.
Стремление к церковному единству в православном контексте отражает дух Пятидесятницы, когда Церковь стремится сохранить единство веры, евхаристическое общение и любовь между Поместными Церквами, независимо от их административного устройства. Так, в Пятидесятницу разные народы слышали Евангелие на своем языке, но содержание было единым. Так же церковное единство не отменяет культурных или национальных особенностей поместных Церквей, но объединяет их в общей вере.
Завершилась ли Пятидесятница вместе с завершением Апостольской эпохи? Вовсе нет. Потому что Сам Господь обещал быть со Своими учениками «во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Дух Святой не оставил Церковь и действует в ней, в том числе, и через соборность. Вселенские Соборы – это как раз и есть тот орган церковной власти, благодаря которому Церковь совместно решала догматические и канонические вопросы, что также является примером «пятидесятнического» единства. Святитель Василий Великий объясняет: «Дух Святой не только дарует язык, но и сердце, объединяющее всех в едином теле Христовом. Там, где Дух присутствует, нет разделения». Это прекрасный пример того, как Божья благодать создает единство, превосходящее границы народов, языков и культур.
В Пятидесятницу апостолы получили дар говорить «иными языками», но не для разделения людей, а для того, чтобы объединить их в общей вере. Напротив, разделение на почве автокефалии или национализма – это «земная вавилонская башня», где люди стремятся возвыситься собственными силами и создать отдельную структуру, не заботясь о единстве во Христе. Священномученик Киприан Карфагенский подчеркивает: «Церковь едина по всему миру, и только в единстве сохраняет благодать; всякое разделение ведет к духовной смерти».
Когда автокефалия используется как политический или националистический инструмент, она отдаляет Церковь от ее духовной цели – спасения душ и распространения Евангелия.
В Пятидесятницу же Церковь показала, что истинная независимость и сила приходят только через Святого Духа, а не через человеческие проекты или государственные границы. Святитель Иоанн Златоуст пишет: «Там, где любовь и дух единства присутствуют, ничто человеческое не может разделить Церковь; там же, где царит гордость, раскол неизбежен».
Пятидесятница, таким образом – это напоминание, что Церковь призвана быть единым телом Христовым, объединенным Духом Святым. Любые попытки подменить это единство политическими, националистическими или человеческими мотивами, включая искусственное противопоставление автокефалий, ведут к духовной путанице и разделению. Задача верующих – держаться единства во Христе, искать благодать Духа Святого, а не национальные или политические «автокефальные» разделения. Да, автокефалия не является ни добром, ни злом сама по себе. Но ее ценность зависит только от того, служит ли она единству Церкви, как в Пятидесятницу, или, напротив – ведет к разделению, как в Вавилоне.
