Почему мы упорно держимся старого календаря

«Украина сегодня отмечает Рождество вместе, как одна большая семья, как одна нация – в одну дату», – сказал Президент Украины, поздравляя жителей страны с Рождеством Христовым.

В полиции заверили, будто на новостильное Рождество в 7 000 храмах Украины молились 10 миллионов человек (в среднем по 1 500 человек на храм). Но в реальности никто такого и близко не видел. Думается, цифра завышена даже не в десятки, а в сотни раз. Торжества 25 декабря оказались довольно жиденькими, народ не слишком активно откликнулся на перенос даты праздника.

Кто-то скажет, что, мол, это только первый год, дальше пойдет лучше, народ перевоспитается и так далее. Но перевоспитанием своих народов занимаются в основном авторитарные страны, а Украина вроде как страна демократическая. По крайней мере власти об этом заявляют. Но есть довольно большая часть украинского народа, минимум 5–6 миллионов граждан, которая не восприняла перенос даты Рождества. И не просто потому, что привыкла к 7 января, а потому, что Украинская Православная Церковь живет по юлианскому календарю и не собирается его менять по распоряжению государства. Почему мы так упорствуем, ведь большинство Поместных Православных Церквей (9 против 6) перешли на новый стиль?

История вопроса

Сам по себе календарный вопрос не имеет сакрального значения, это не предмет веры и не догматическое утверждение. Христиане не выдумывали никакого своего особого календаря, а жили по тому, который существовал в Римской империи на то время. А существовал в то время календарь, названный юлианским. Свое название он получил в честь императора Юлия Цезаря, указом которого он был введен в Римской империи с 1 января 45 года до н. э.

Современный церковный календарь изобилует праздниками, каждый день мы отмечаем память какого-либо события или святого. Но в первые века христианства это было не так. Праздников, которые сегодня называются непереходящими, почти не было. Первые упоминания о праздновании Рождества Христова относятся к концу II – началу III веков, да и то этот праздник до начала IV века совмещался с Крещением Господним и назывался Богоявлением. Но Пасху праздновали всегда. А также и все события, связанные с ней: Страстная Седмица, Вознесение. Пятидесятница и так далее, то есть все то, что сейчас называется переходящими праздниками.

К началу II века в разных Поместных (как бы мы сейчас сказали) Церквах сложились две разные традиции празднования Пасхи. Малоазийские Церкви (Эфес, Смирна, Пергам и так далее) по свидетельству церковного историка Евсевия Кесарийского «всегда праздновали Пасху в тот день, когда народ (иудейский) отлагал квасный хлеб», то есть 14 нисана (март-апрель по-нашему), независимо от того, на какой день недели выпадает это число. Они утверждали, что таково предание от апостолов Иоанна Богослова и Филиппа. Все остальные Церкви праздновали Пасху в воскресный день, после 14 нисана, ссылаясь на предание апостолов Петра и Павла. Спор между этими традициями был настолько острым, что доходил до отлучений от Церкви.

Неизвестно, как бы развивалась эта ситуация дальше, но к концу III века иудеи сами запутались в определении даты 14 нисана. В то время Иудеи как государства уже давно не существовало, а иудейские общины, жившие в разных городах, стали по-разному определять дату своей иудейской пасхи. Но главная проблема была в том, что иудеи иногда устанавливали 14 нисана до весеннего равноденствия, что, по мнению христианских авторов, было «оплошностью и невежеством». Стало ясно, что ориентироваться на иудеев в вопросе христианской пасхалии нельзя.

В 325 г. в Никее состоялся Первый Вселенский Собор, который постановил праздновать Пасху всем христианам в один день и поручил Александрийскому епископу ежегодно определять день Пасхи. Александрийская Церковь отмечала Пасху в день воскресный и основывала свои расчеты на юлианском календаре. Таким образом, можно утверждать, что использование юлианского календаря утверждено авторитетом Вселенского Собора и изменяться может только другим Вселенским Собором или, по крайней мере, по принципу согласия всех без исключения Поместных Церквей.

В 1582 г. римским папой Григорием XIII был введен новый календарь, названный григорианским. Он был призван решить проблему несовпадения астрономического календаря с юлианским, разница между которыми к тому времени набежала уже в 10 суток.

Довольно быстро практически вся Европа перешла на этот календарь, хотя многие ученые того времени серьезно его критиковали и утверждали, что он породит больше проблем, чем решит. Но папа пригрозил критикам отлучением от церкви, и они быстро замолчали. Когда папа Григорий XIII предложил поучаствовать в процессе тогдашнему Константинопольскому патриарху Иеремии II (Траносу), тот собрал в 1583 г. Собор в Константинополе, который предал анафеме всех сторонников григорианского календаря как нарушителей постановлений Первого Вселенского Собора и 7-го Апостольского правила. Это Правило гласит следующее: «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон святый день Пасхи прежде весеннего равноденствия с иудеями праздновати будет: да будет извержен от священнаго чина».

Впоследствии анафема на григорианский календарь была подтверждена окружным посланием Константинопольского патриарха Кирилла V в 1756 г. и окружным посланием патриархов Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского в 1848 г. Основной претензией православных к григорианскому календарю была именно пасхалия, которая нарушала канонические правила.

Но в начале XX века экономическая и политическая ситуация все же заставила Православные Церкви задуматься над переходом на григорианский календарь. Кстати, одним из первых решений большевиков после Революции 1917 г. как раз и был переход на этот календарь (привет, декоммунизация!). Иерархи начали мудрить, как бы и на новый стиль перейти, и под анафему не попасть. И вот в мае 1923 г. Константинопольский патриарх Мелетий IV (Метаксакис) созвал в Константинополе Собор православных восточных Церквей, на котором решили провести календарную реформу, но – придумать свой «православный новый стиль», отличающийся от григорианского. Несколько слов о том, что из себя представлял Мелетий IV (Метаксакис): сторонник экуменизма и модернизма, масон, член Великой масонской ложи Греции, основатель теории подчинения всех православных общин в диаспоре Константинопольскому патриарху. Митрополит Керкирский Мефодий (Кондостанос) дал ему следующую характеристику: «Беглец со святых мест, из Китии, из Афин, из Константинополя, Мелетий Метаксакис – непостоянный и неспокойный властолюбивый дух, злой демон».

Задачу разработать «православный новый стиль» выполнил сербский математик и астроном Милутин Миланкович. Его творение получило название новоюлианский календарь. Для простого обывателя он ничем не отличается от григорианского и не будет отличаться еще почти 800 лет, хотя использует несколько иной подход при вычислениях. На сегодняшний день на старом юлианском календаре остались Иерусалимская, Грузинская, Сербская, Македонская, Украинская, Русская и Польская Церкви. Все остальные перешли на новоюлианский, но это касается только непреходящих праздников. Все, что относится к пасхалии, осталось прежним для всех без исключения Поместных Церквей (автономная Финляндская Церковь Константинопольского патриархата единственная, кто живет по григорианскому календарю).

Как относиться к новоюлианскому календарю? Как к попытке формально переименовать григорианский календарный стиль и сказать, что против него Вселенские Соборы ничего не имеют? Или как к вполне приемлемому способу разрешить проблему существования верующих в двух календарях одновременно? Как видим, этот вопрос каждая Поместная Церковь решает для себя сама. Почему же Украинская Православная Церковь не переходит на новоюлианский календарь несмотря на огромное давление со стороны государства и светского (преимущественно) общества?

Почему нам нельзя сегодня переходить на новый стиль

Для понимания этого вопроса нужно совершить небольшой экскурс в религиоведение, а точнее в иудаизм.

Как-то раз один профессор-религиовед, читая лекцию об этой религии, рассказал интересную историю. По его словам, в Священном Писании содержится 613 мицвот, то есть заповедей, которые неизменно должен исполнять правоверный иудей. Но под угрозой смерти иудей может нарушить любую из них, кроме трех: прямого отречения от Бога, убийства и прелюбодеяния. Кроме этих трех все остальные можно нарушать, чтобы спасти свою жизнь. Но!

Дальше профессор поведал самое интересное: это допущение верно только лишь для мирных времен. Если же на дворе период гонений, иудей должен отдавать свою жизнь за любую самую мелкую и незначительную заповедь Моисеева закона. Казалось бы, должно быть наоборот, но на самом деле смысл этого предписания очень глубокий. Ведь когда мы переживаем мирные времена, нарушение малозначительной заповеди не является отречением. Но во времена гонений исполнение любой заповеди – это декларация своей принадлежности к гонимой религии. Соответственно, нарушение такой заповеди – это уже отречение.

Вспомним гонения на христиан в первые века. От них зачастую не требовалось отречение от Христа, Римская империя была довольно веротерпима. От них требовали лишь формального принесения жертвы идолам как выражения лояльности государственной власти. Но христиане не могли на это пойти, поскольку это и означало бы отречься от Христа. Были случаи, когда римские чиновники предлагали даже не приносить жертвы идолам, а просто купить справку об этом. Но христиане и на это не шли. Наоборот, они открыто и недвусмысленно декларировали свою принадлежность к гонимому христианству.

Сейчас УПЦ переживает период гонений. Именно поэтому сейчас следование старому юлианскому календарю является одним из символов принадлежности к гонимой Церкви, одним из способов нашей религиозной самоидентификации. Если бы мы жили в мирное время, никто бы не забирал у нас храмы, никто бы не заводил уголовные дела против наших архиереев, не принимал бы законов о запрете нашей Церкви, не шельмовал бы в СМИ, соцсетях и так далее, тогда возможно и имело бы смысл вести дискуссию о целесообразности или нецелесообразности перехода на новоюлианский календарь. Тогда можно было бы неспеша взвесить все за и против, посмотреть на опыт календарной реформы в других Поместных Церквах. Но сейчас все это не ко времени. Сейчас нам нужно отстоять свою веру и свою Церковь, а точнее – сохранить себя в ней. Сейчас нам нужно держаться за все те правила и устои, по которым Церковь живет на протяжении столетий.

Нам говорят, что вопрос календаря – это вопрос не догматический, что Церковь вправе менять календарь и жить по тому летоисчислению, которое сочтет более правильным.

Действительно, календарь не является неким вероучительным положением. Но давайте задумаемся над вопросом: почему ветхозаветный закон Моисея содержал множество мелочных и, на первый взгляд, бессмысленных предписаний, вроде кисточек на одеяле: «Не надевай одежды, сделанной из разных веществ, из шерсти и льна вместе. Сделай себе кисточки на четырех углах покрывала твоего, которым ты покрываешься» (Втор 22:11,12).

Казалось бы, какая разница, из какого материала у тебя одежда? Но к нарушениям даже самой незначительной заповеди закон Моисеев относился очень строго. Даже святой апостол Павел повторяет страшную угрозу для нарушителей: «Все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: "Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона"» (Гал 3:10). Какой же смысл в подобной строгости?

Одно из объяснений этого заключается в том, что таким образом Бог выделял еврейский народ из языческой среды окрестных народов. У евреев все должно было быть не как у язычников. Они должны были отличаться от них во всем: по внешнему виду, по одежде, кулинарным привычкам, обрядам, праздникам и так далее. Все это делалось для того, чтобы евреи не перенимали языческих традиций и мало-помалу сами не становились язычниками. Да, укрыться одеялом без кисточек – это еще не предательство Единого Бога. Но нарушив одну заповедь, уже легче нарушить вторую, третью и так далее. И в конце концов можно прийти к идолослужению, что, к сожалению, в еврейской истории часто и происходило. А начиналось, как правило, все с малого.

Да, формально УПЦ окружена не язычниками. Да, ПЦУ, которая перешла на новый стиль, называет себя Православной Церковью. Но давайте посмотрим, в рамках какой повестки нас заставляют переходить на новый календарь.

Условно эту повестку можно назвать либерально-экуменической. Если УПЦ проявит слабину и согласится перейти на новый стиль, это, конечно, еще не будет объединением с ПЦУ, но шагом именно в таком направлении. В свою очередь, ПЦУ устами своих руководителей и представителей неоднократно высказывала намерение усилить объединительные процессы с украинскими греко-католиками. Со стороны УГКЦ звучат примерно аналогичные заявления. Этот процесс идет в рамках еще более глобального процесса по объединению Константинопольского патриархата и Католической церкви, что также было неоднократно задекларировано патриархом Варфоломеем и папой Франциском.

Но и в самой Католической церкви совершаются значительные изменения. Недавно одобренная папой Франциском Декларация Fiducia supplicans открывает двери для благословения однополых пар. Значительная часть Католической церкви требует полноценного признания ЛГБТ, введения женского священства, пересмотра церковного учения в вопросах абортов и эвтаназии. То есть все идет именно в этом направлении.

В этих условиях календарный вопрос (сам по себе не имеющий догматического или сакрального значения) приобретает для УПЦ очень большое значение. Он становится элементом верности всему православному учению, элементом нашей самоидентификации, элементом нашего отличия от всех тех религиозных организаций, которые участвуют в этой либерально-экуменической повестке. Именно поэтому нам необходимо сейчас держаться старого календаря, как бы нам ни было неудобно совмещать его с календарем гражданским, как бы нас ни обвиняли в приверженности имперскому прошлому и как бы над нами ни смеялись, называя дремучими мракобесами.