«Се, Человек»: дело митрополита Тихика как зеркало церковного кризиса
История преследования кипрского иерарха показала, насколько Церковь готова жертвовать человеком ради административных решений.
«Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им Пилат: се, Человек!» (Ин. 19:5)
Когда Пилат вывел Христа к народу, он надеялся, что увидев израненного, окровавленного, униженного человека, толпа смилуется. Он надеялся, что страдание невиновного остановит ненависть тех, кто требовал суда над ним. Но Пилат ошибся: «Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины».
Это был момент истины – не для Христа, а для людей, считающих себя верующими. Потому что страдание невинного всегда показывает, что на сердце у тех, кто смотрит на него.
В своей предыдущей статье мы говорили, что Евангельская история имеет множество параллелей не только с современностью, но и с жизнью человека вообще. Евангелие – это не только то, что произошло со Христом 2000 лет назад, но и то, что происходит с нами сегодня.
Сейчас это не Иерусалим, а Константинополь, не преторий Пилата, а синодальный зал, и не толпа иудеев, а церковные чиновники и журналисты. Перед ними – тоже человек. Правда, избитый не бичами, а клеветой.
Страдание и равнодушие толпы
История митрополита Тихика ставит перед нами тот вопрос, ответить на который все сложнее – насколько мы еще остаемся Телом Христовым, насколько наша Церковь отображает евангельский идеал, а не идеал административного механизма?
Апостол Павел говорил, что в Церкви, когда страдает один человек – страдают все: «Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены… И вы – тело Христово, а порознь – члены» (1 Кор. 12, 27-28). Поэтому мы не можем спокойно смотреть на страдания, казалось бы, человека совершенно далекого от нас – мы ведь в Церкви. А значит, когда страдает пастырь, страдает и Церковь. И очень страшно, когда она перестает страдать вместе с ним. Когда в сердцах ее членов не остается места для сострадания, а остается только канцелярское решение, топчущее жизнь христианина.
После Синода на Фанаре 17 октября, когда митрополита Тихика фактически вывели «перед народом» – с решением, которое должно было поставить точку, – началась новая волна его преследования. Уже 23 октября греческие СМИ распространили ложную информацию, будто бы он «скрылся на Афоне». Смысл этого сообщения был очевиден – показать, что он «бежал», что решил не подчиняться решению Синода, и что его можно за это наказать уже не просто удалением с кафедры Пафоса, но и лишением сана. СМИ утверждали, что располагают «достоверными источниками» о пребывании епископа Тихика на Афоне и требуют «найти его».
Но в тот же день, поздно вечером, правда вышла наружу: появилось видео из афинской больницы. На нем митрополит Тихик – в постели, с капельницами, немощный и больной. Рядом с ним – известный греческий миссионер и священник, отец Евангелос Папаниколау. Именно он рассказал, что владыка был болен еще до поездки в Константинополь, а врачи запрещали ему ехать. Но он поехал – из послушания. После Синода его состояние ухудшилось и выехать из Афин (а прямого рейса между Кипром и Константинополем нет), он просто не смог. В итоге его доставили в больницу. Интересно, что с больничной койки митрополит обратился к верующим с такими словами: «Да пройдут эти испытания, и да придут лучшие дни для нашей Церкви». И попросил молитв. Ничего больше.
И тогда снова стало ясно, насколько сильно ложь боится правды. Потому что вместо того, чтобы признаться в распространении слухов и лжи, многие СМИ просто удалили информацию об Афоне. А те, кто мог проверить местонахождение епископа без проблем (просто позвонив ему) – промолчали. Из равнодушия.
Когда Церковь становится прокуратурой
Уже на следующий день пресс-секретарь Архиепископии заявил, что никакой информации о болезни Тихика Синод Кипра не получал. Слова, которые могли бы быть простым недоразумением, прозвучали как приговор: «Не знаем, где он и что с ним». Выглядело все это очень нехорошо – ведь Церковь, не интересующаяся судьбой своего епископа, превращается в обычную бюрократическую машину, для которой человек – это только бумажка и номер «дела».
С другой стороны, фраза о «незнании» звучала как оправдание, но по сути – как отказ от ответственности. Ведь трудно поверить, что в XXI веке, когда видео с архиереем облетело все греческие и кипрские СМИ, кто-то в Архиепископии мог «ничего не знать». Гораздо вероятнее, что не хотели знать. Вопрос в том, почему?
Вероятно, потому, что здесь «сработал» инстинкт власти: когда правда становится неудобной, от нее пытаются отгородиться, отстраниться. Потому что если Тихик в больнице – то вина за это на всех тех, кто «клевал» его до Синода и пытается «добить» после… И отвечать за это никто не хочет.
Позже, когда стало ясно, что информация о госпитализации подтверждается, Архиепископ Георгий выступил с заявлением, в котором выразил заботу о здоровье иерарха. Он пообещал помощь и даже готовность оплатить лечение. Вероятно, Предстоятель Кипрской Церкви понял раньше некоторых своих помощников, что ситуация зашла слишком далеко, что народ – недоволен, и поспешил хоть как-то все исправить.
Но даже в этом случае не обошлось без ультиматума. Того самого, который прозвучал от пресс-секретаря: если митрополит Тихик не подпишет «исповедание веры» с признанием Критского собора и отмежеванием от тех, кто не поминает Патриарха Варфоломея (или епископов, проповедующих ересь) – его могут лишить сана. А вот если подпишет – ему дадут квартиру и новую кафедру.
То же самое подтвердил и Архиепископ Георгий: «Ожидаем от него, чтобы он подписал исповедание веры, признав все Вселенские Соборы и Критский Собор, и письменно отмежевался от "непоминающих". Тогда ему будет предоставлена новая кафедра и жилье в Архиепископии… Если он не подпишет – тогда мы вынуждены будем лишить его сана».
На это можно было бы не реагировать так остро, если бы данная ситуация не напоминала рынок или сделку. Еще страшнее, что и тут можно усмотреть Евангельскую параллель: «Все это дам тебе, если падши поклонишься мне». Только теперь вместо «всего» предлагают – квартиру и титул, а вместо преклонения – подпись.
И в этот момент стало понятно, что кризис намного глубже, чем казалось вначале.
Вмешательство Константинопольского Патриархата
Ситуация вокруг митрополита Тихика стала проверкой не только для Кипра, но и для самого Константинопольского Патриархата.
На Синоде 17 октября, по данным из наших источников, не все иерархи были согласны с решением Кипрской Церкви. Некоторые, включая таких серьезных митрополитов как Эммануил Халкидонский и Макарий Австралийский, открыто говорили: преследование Тихика нанесет удар по авторитету самого Фанара.
Да, тут можно вспомнить, что именно Эммануил сыграл решающую роль в предоставлении Томоса ПЦУ, но даже он прекрасно понимает: если Константинопольский Патриархат поддержит несправедливость, он утратит остатки авторитета и втянется в историю, которая ничего хорошего ему не даст.
Но, по-видимому, кто-то убедил Патриарха Варфоломея, что защищать Тихика не надо. И таким образом Патриарх оказался внутри истории, которая может обернуться против него самого. Ведь если сейчас что-то случится с Тихиком, если сейчас народ не смирится и продолжит его поддерживать – то решить все будет намного сложнее, чем до Синода 17 октября.
Верующие уже пишут, что «позиция митрополита Тихика по вопросу Критского собора – это не бунт, а исповедание. Его несогласие с использованием термина "Церковь" по отношению к еретическим общинам – это продолжение традиции святого Марка Эфесского». Да, люди не требуют раскола – они любят свою Церковь. Но при этом напоминают, что есть граница, за которую нельзя переступать ради компромисса.
Именно поэтому они видят в фигуре митрополита Тихика некий символ. Не потому, что он идеален, а потому, что он оказался один против системы и не перестал быть человеком.
Судьба митрополита Тихика – это экзамен для всех. Для Кипрской Церкви – на человечность. Для Фанара – на мудрость. Для верующих – на верность духу Евангелия.
«Обвенчанный» с народом
И верующие Кипра помнят об этом. В их обращении, опубликованном 24 октября в группе в Вайбере, насчитывающей почти 2000 человек, звучат простые, но точные слова: «Митрополит Пафоса не может быть лишен своей кафедры, потому что в день хиротонии он обвенчался с ней. Это духовный союз, который не разрывается человеческими решениями».
Они вспомнили пример святителя Иоанна Златоуста, несправедливо осужденного «собором под дубом», но оставшегося истинным архиереем в глазах Бога и народа. По словам верующих, «когда низложение несправедливо – оно не имеет силы перед Богом. Несправедливость не уничтожает благодать».
Эти слова – не просто попытка любым способом защитить своего пастыря. Это напоминание о том, что епископство в Православии – не просто административная должность, а таинство, которое нельзя отменить приказом. Тем более в ситуации, когда наказывают не за нарушение канонов, а за верность им.
И здесь снова мы видим евангельский образ: Христос связан с Церковью как Жених с Невестой. Если пастырь «венчается» со своей паствой (так, по крайней мере, на это смотрят каноны Церкви), то несправедливый протокол, а тем более давление не может их разлучить.
Именно поэтому верующие ставят очень важный вопрос: какими дальше нам быть – общиной, объединенной Христом, или институтом, скованным страхом?
Церковная история еще не раз повернется к этому эпизоду. И, возможно, когда-нибудь будущие поколения богословов будут рассматривать его не как «дело Тихика», а как урок: что происходит, когда бесчеловечность становится на место человеколюбия, а человек становится разменной монетой в борьбе за влияние.
И если Церковь не услышит голос своего народа, она рискует не услышать и самого Христа. Потому что Он снова стоит перед толпой – в лице Своего служителя. И снова звучат слова Пилата, которые сегодня обращены к судьям: «Се, человек».
