Нормандская встреча и ее значение для Церкви
Задача Президента достичь мира трудна, но благородна. И построение общества без укропов и сепаров, без правильных и неправильных граждан пересекается с позицией Церкви.
9 декабря 2019 г. состоялась долгожданная встреча руководителей Украины, России, Франции и Германии. Тем для переговоров было две: мир на Донбассе и газовый вопрос. По обеим темам существенного результата достичь не удалось. Имеет ли саммит какое-то значение? Можно ли надеяться на перемены? И как он повлияет на церковную ситуацию в Украине? Попробуем разобраться.
Встреча в нормандском формате позиционировалась как очень важная если не судьбоносная. Украинские религиозные лидеры благословляли ее участников в самый день переговоров, римский папа Франциск сообщил «городу и миру», что молится за успех встречи, Петр Порошенко сотоварищи начертил Владимиру Зеленскому «красные линии» (через которые, кстати, сам же и переступил на прошлом нормандском саммите), национал-радикалы устроили митинг возле администрации президента с требованием не соглашаться на мир в Украине. На деле же результат встречи получился довольно скромный.
О чем договорились более-менее конкретно:
- Следующая встреча в нормандском формате через четыре месяца.
- Обмен пленными по формуле «всех на всех» до конца года.
- Разведение войск еще в трех населенных пунктах на Донбассе.
- Расширение мандата ОБСЕ. Если раньше сотрудники этой организации могли осуществлять мониторинг ситуации только в дневное время, то теперь – круглосуточно, семь дней в неделю.
Но даже и эти договоренности в итоговом коммюнике зачастую сопровождались расплывчатыми формулировками вроде «стороны договорились предпринять все необходимое для того чтобы…».
Договорились имплементировать «формулу Штайнмайера» в украинское законодательство, а также всемерно способствовать прекращению огня, что осуществить невозможно без разведения войск по всей линии соприкосновения, а про это как раз не договорились.
Многие политические аналитики достижением встречи нормандской четверки признали то, что она вообще состоялась. Достижение, прям скажем, так себе…
Мы же можем констатировать, что глобального прорыва к миру у нашего Президента на Саммите не получилось. И, похоже он к этому на данной встрече и не стремился. На переговорах в Париже Владимир Зеленский чуть ли не слово в слово озвучил те пункты, которые в качестве «красных линий» ему начертил Порошенко. В качестве серого кардинала, который внимательно следил за позицией Президента, в Париже находился министр внутренних дел Арсен Аваков. А чтобы наш Президент не решился бы на какие-либо глобальные политические действия возле его офиса на Банковой собрался мини-Майдан, готовый грозил в случае чего превратиться в Майдан большой.
Нельзя с уверенностью сказать, повлияли ли все эти факторы на ход переговоров, но на предложение о разведении войск на всей линии соприкосновения, Владимир Зеленский ответил, что не сможет этого обеспечить из-за противодействия со стороны национал-радикалов.
И здесь необходимо оговориться, что несмотря на безоговорочную победу самого Зеленского и его команды (о команде, правда, можно говорить только условно) на президентских и парламентских выборах, ему пока не удалось изменить ту внутреннюю и внешнюю политическую парадигму, в которой действовала власть предыдущая. Ему также не удалось изменить кадровый состав власти. Персоналии где-то поменялись, но идеологическая направленность осталась той же. И политика, и кадровый состав украинского государства были сформированы Соединенными Штатами Америки в бытность тамошним президентом Барака Обамы. Нормандская встреча показала, что основную скрипку в Украине пока еще играют те силы, которые не хотят мира, которые ориентированы на националистическую идеологию и которые готовы навязывать всем свою точку зрения насильственными методами.
Тем не менее, можно сказать, что в условиях, когда В. Зеленский окружен со всех сторон партией войны и объективно не может продвинуться на пути к миру, им была выбрана единственно возможная тактика: тактика мелких шагов. Пока он только так может реализовывать свои предвыборные обещания. И несмотря на незначительность достигнутых в Париже договоренностей, несмотря на очевидность того, что для них вовсе не стоило затевать эти переговоры на высшем уровне, можно констатировать, что вектор развития ситуации в Украине направлен к миру, а не наоборот.
Войска разводятся, а не сводятся, пленные освобождаются, а не захватываются, переговоры продолжаются, а не сворачиваются. Это маленькие шажки, но шажки к миру, а не к войне. И вот в этой приверженности В. Зеленского к миру в Украине естественным союзником для него является Украинская Православная Церковь. Союзником не в плане каких-то административных или дипломатических возможностей, а в плане мировозрения.
Мы знаем, что важнейший призыв и свойство христианства – подняться над своими грехами, над национальными, политическими и прочими разногласиями и соединиться в принципиально новой общности – членов Церкви Христовой, в которой нет эллинов ни иудеев, ни римлян и ни евреев, ни русских и ни украинцев. Говорят об этом многие христианские конфессии в Украине, но исповедует эту идеологию (если можно так выразиться) не на словах, а на деле только УПЦ. Только она протестует против деления народа Украины на укропов и сепаров, патриотов и ватников. Только она одна совершает пастырское окормение своих верных чад по обе стороны конфликта на Донбассе. Все остальные конфессии, прямо или косвенно поделили украинцев на своих и чужих, правильных и неправильных. Только УПЦ призывает всех возвыситься над своими страстями, взаимной ненавистью и желанием победы только для своей стороны. Очень многие силы в Украине, в том числе и организации, называющие себя христианскими, культивируют в обществе именно это: мы – хорошие, они – плохие, мы – патриоты, они – сепары, мы победим, они будут наказаны, мир только на наших условиях, иначе он будет «несправедливым».
Задача, которую взвалил на свои плечи В. Зеленский (по крайней мере заявил об этом), достижение мира, очень трудна, но, без сомнения, очень благородна. Он декларирует намерение построить новое украинское общество. Общество, где не будет разделения на кланы и враждебные друг другу сообщества, где не будет вражды и ненависти, где не будет условных эллинов и иудеев. И для реализации своих планов мало переговоров в нормандском или любом другом формате. Нужно реально объединить народ. Нужно переосмыслить саму парадигму взаимоотношений в украинском обществе.
Нужно, как это и делает Украинская Православная Церковь, открыто назвать жителей Донбасса не населением непризнанных республик, а нашими братьями и сестрами, нашими согражданами. И только тогда возможно будет построить настоящую Украину, не укропскую, и не ватную, а украинскую. Решится ли Владимир Зеленский на такое переосмысление – покажет время. Пока он только отваживается заявлять, что у него много друзей с Донбасса (из пресс-конференции в Париже). Пока политика мелких шажков…
