О «монастыринге» и правильном целеполагании
Телеграм-канал «Догма Хакер» опубликовал интересный пост о новомодном явлении, монастыринге и предложил подискутировать об его перспективах. Что ж, давайте порассуждаем.
В посте говорилось о том, что монастыринг становиться все более популярным среди поколения зумеров. Для справки: поколение Z (зумеры) – это люди, родившиеся с середины 1990-х годов до начала 2010-х годов, которым сейчас, соответственно от 14 до 30 лет. Их главной отличительной особенностью является то, что они не представляют себе, что такое жизнь без интернета. Они никогда не жили без цифровых технологий, вседоступности любой информации и подавляющего влияния соцсетей. Все это определяет их сознание, стиль жизни и отношение к ней. И вот эти люди, зумеры, сегодня увлечены новым модным трендом, уходом на месяц-другой в православные монастыри для того, чтобы перезагрузиться, отдохнуть от мирской суеты, найти внутренний покой и уже с новыми силами вернуться к своей прежней жизни. Прошедшие монастыринг утверждают, что он является более эффективным и доступным средством от выгорания, депрессивных состояний и прочего, чем дорогостоящие визиты к психологам или медикаментозное лечение.
В комментариях под этим постом спор в основном шел о филологии, о том, что слово «монастыринг» режет слух и что негоже такое богоугодное дело, как пребывание в монастыре сводить к какому-то «-ирингу». На других православных телеграм-каналах дискуссия была примерно такого же уровня. Одни возмущались, что модным словечком на иностранный манер заменяется наше привычное «паломничество» и «трудничество», а другие говорили, что все равно как называть, лишь бы человек через это приходил к Богу. Кто-то приводил свой опыт воцерковления именно через монастыринг. Кто-то высказывался примерно так: «Пусть будет и монастыринг <…> Если есть ещё один путь, которым идут к Богу, что в этом плохого?»
Или вот еще одно типичное мнение: «Ну, какая разница какой термин используется? Нет, чтобы подыграть. Добро пожаловать, дорогие тинейджеры! Монастыринг - это же не стыринг. Пусть приезжают. Сначала на экскурсию, а потом, глядишь, зацепит что-нибудь: монашеский хор, колокольный звон, фрески, иконы... Пусть называют как хотят. Главное, чтобы был интерес». То есть, главное завлечь человека, неважно чем, но завлечь, а там гляди и уверует. Но это именно тот путь, по которому уже прошли различные протестантские деноминации в Европе. Завлекают чем угодно: распродажами, детскими представлениями, концертами, бесплатной раздачей чего-нибудь. Только прийди, а вдруг чем-то зацепит. Не-а… Не цепляет, за крайне редким исключением.
А дело ведь действительно не в слове, не в том, чтобы называть путь к Богу на современном слэнге или на церковнославянском языке. Дело в том, зачем человек приходит в монастырь, какие у него цели, что он хочет в итоге получить от этого. И если посмотреть на монастыринг с этого ракурса, то можно увидеть, что от монастыринга ожидают: психологическую перезагрузку, душевный покой, отрешение от житейских проблем, аккумулирование ментальных ресурсов для дальнейшей жизнедеятельности и так далее. Но ведь все это люди искали и в йоге, и в медитации, в восточных практиках, различных психологических тренингах и так далее. Раньше была мода на это, сейчас на православный монастыринг, потому будет еще на что-то. И получается, что человек изначально приходит в монастырь не в поисках Бога, а для достижения всех этих целей. Человек приходит в монастырь с изначально потребительским отношением к происходящему. Может ли человека с таким сознанием что-то «зацепить» в монастыре и дальше он уже задумается о смысле жизни, о спасении и так далее? Конечно, может. Но гораздо чаще происходит иное: человек получает от монастыринга то, что он желал получить и уходит, пройдя мимо самого главного – встречи с Богом. Или не получает, и тогда этот тренинг он считает для себя неэффективным и переходит к иному с теми же самыми целями: душевное равновесие, гармония с самим собой, ментальные ресурсы для новых свершений.
Но к Богу нельзя идти с потребительским отношением. Нельзя к Нему относиться как к волшебной палочке, исполняющей желания. Необходимо чтобы в человеке хоть в какой-то мере было чувство священного. Хотя бы зачаточное сознание того, что ты приближаешься к чему-то божественному, к чему-то что выше тебя, которому можешь служить ты, но которое ты не можешь использовать для службы себе. В ветхозаветной книге Исход повествуется о том, как пророк Моисей увидел в пустыне терновый куст, который горел и не сгорал. Сначала он подошел поближе из любопытства: «Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает» (Исх 3:3). Но Бог дал ему понять, что с таким чувством он не может подходить к Нему: «И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх 3:5). Ибо только так можно приближаться к Богу. Может ли в представителе поколения Z, увлекшегося модным монастырингом появиться подобное чувство? Конечно, может. Но скорее всего это будут единичные случаи.
Еще один пример. В старом советском фильме «Блондинка за углом», где Андрей Миронов играет интеллигентного ученого-астрофизика, а Татьяна Догилева – оборотистую блондинку-продавщицу. В одном эпизоде они подъезжают к храму в Пасхальную ночь. Астрофизик просит уехать, поскольку понимает, что он неверующий и не может с чистым сердцем находиться в церкви. Продавщица же напротив считает, что церковь – это просто красивая традиция, которой нужно пользоваться. «Это музей под открытым небом. Тут тебе и древняя наша живопись, и архитектура, и музыка. Это же древняя традиция. Вот народ и интересуется». Эта блондинка-продавщица сегодня с удовольствием занялась бы монастырингом, с тем же самым отношением к церкви.
Вот что пишет не так давно почивший архимандрит Иоанн Крестьянкин в книге «Размышления о бессмертной душе»: «…душа каждого человека стремится к святости. На Руси всегда было много монастырей. Насельниками их были самые разнообразные по своему званию и положению в жизни люди. Но всех их влекло одно - жажда общения с Богом». Повторим! Не перезагрузка, не обретение внутренней гармонии и прочие цели монастыринга, а жажда общения с Богом.
О том, что душа по природе своей должна стремиться к Богу, пишут многие святые отцы. Например: «Дух, как сила, от Бога изшедшая, ведает Бога, ищет Бога, и в Нем Одном находит покой, Неким духовным, сокровенным чутьем удостоверяясь в своем происхождении от Бога, он чувствует свою полную зависимость от Него и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им» (святитель Феофан Затворник). «Ты, Боже, создал нас со стремлением к Тебе, и беспокойно наше сердце, пока не успокоится в Тебе» (Августин Блаженный). С этим ли стремлением люди занимаются новомодным монастырингом? Хотелось бы верить…
Но как уже было сказано выше, цели монастыринга (по крайней мере декларируемые) лежат совсем в иной плоскости. В лучшем случае обрести душевный покой, в худшем набраться ментальных сил для дальнейшего успеха, карьерного роста, бизнеса и так далее. Для того чтобы преуспевать в том мире, о котором сказано: «…всё, что в мире: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская» (1Ин 2:16). Кто-нибудь слышал, чтобы монастырингом занимались для стяжания Духа Святого? А ведь это есть главная цель христианской жизни, как учил преподобный Серафим Саровский, а до него очень многие святые отцы.
Господь сказал: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф 6:33), современный же монастыринг дает изначально противоположную установку: ищите душевного комфорта, ментального равновесия, отрешения от суеты, а Царство Божие… Впрочем о нем сегодня мало кто думает вообще. Но и для думающих об этом Царстве, полезно правильно понимать, что оно из себя представляет. Господь открыл нам это в своей молитве в Гефсиманском саду: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17:3). Здесь слово «знание» означает не просто информированность о том, что Бог существует и что он послал Сына Своего Иисуса Христа на землю для спасения людей. Оно означает познание, всецелое единение, непрестанное общение человека с Богом с любви. Вот что пишет в толковании на это место святитель Николай Сербский: «…в жизни вечной, в Царстве Небесном, наивысшее наслаждение, как представляется, состоит в наивысшем богопознании, то есть в созерцании лица Божия, ибо и Сам Господь о детях говорит: «Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного» (Мф. 18:10). Ненасытимое лицезрение Бога, непрестанная жизнь в присутствии Божием, в неизреченном восхищении и радости, в беспрерывном славословии и умилении…»
Как же достигается это Царство Небесное? Это тоже открыто нам в Писании. А достигается оно ничем иным как следованием за Христом и смиренным несением своего жизненного креста. «И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк 8:34). Этот путь очень узок и тернист. «Входи́те тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны́ врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф 7:13,14). И в другом месте Священное Писание свидетельствует, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян 14:22).
Но не для избавления ли от различных житейских скорбей занимаются люди монастырингом? Не хотят ли они таким способом решить свои проблемы? Не стремятся ли, перепробовав другие, уже вышедшие из моды методики, обрести покой, душевное равновесие, внутренний комфорт? Возможно, и почти наверняка они это обретут в православных монастырях. Но, обретя, пойдут ли они дальше? Устремиться ли их сердце к Богу? Получив, что хотели, пожелают ли взять крест и идти за Христом?
Дай Бог, чтобы было так.
