Нестяжание священников основывается на попечении христиан
Ваши эгоизм и зависть требуют от священника быть таким же одиночкой эгоистом как все.
Нам – церкви, часто бросают в лицо обвинения в стяжательстве и напоминают слова Христа, обращенные к ученикам:
- Не берите в путь ни сумы, ни при поясе меди, ни в две одежды, обувайтесь в простые сандалии…
И опускается вторая часть фразы:
- Когда придете в дом, там оставайтесь, пока не уйдете из него, и если не примут вас или не послушают, уходите из этого города. Отрясите прах города с вашей обуви. Отраднее будет тому Содому и Гоморре, чем тому городу.
Да, ученикам Христос предлагал не связываться с имуществом, при том, что верующие люди ГОТОВЫ БУДУТ ВСЕ ВЗЯТЬ НА СЕБЯ: и предоставить СВОЙ дом, под жилье, и накормить, и, что еще сложнее, быть в духовной власти Бога, осуществляемой апостолом.
Апостолы покупали билеты на корабли, шедшие по морям, их в пути питали даже иноплеменники, кто-то им покупал, дорогие по тем временам сандалии, кто-то давал ту единственную одежду, которая им позволяла не позориться перед градоправителями и консулами, они могли годами жить в столицах, есть, пить и даже писать глубочайшие тексты.
У нас, христиан, нестяжание священников основывается на попечении христиан. Христу служили люди, которые покупали Ему и ученикам еду, давали кров, мыли посуду, давали транспорт: ослика и корабль, погребали и все сами. А если этого нет?
Кто будет в восторге принять к себе домой семью священника, питать ее, обеспечивать детей и маститую старость?
Никто.
А о чем тогда речь?
Многие пресвитеры так бы и хотели жить, и так часто живут еще в украинской глубинке. Священник и его жена не прикасаются к быту – им все обеспечивает община.
Итак, наши критики наполовину правы, а наполовину обманывают и себя и наблюдателей. Не имейте две одежды – это полуправда. Правда в том, что общество НИКОГДА не дотягивало до этого идеала, за исключением времен римских гонений или существования церкви в русской деревенской патриархальной общины, когда священник существовал исключительно милостью крестьян.
Ни крепостное право, ни капитализм, ни социализм, никогда не осуществляли гармонию христовой общины. Не только не осуществляли, но давали понять, что в природе этих формаций нет ничего такого, что рождало бы человеколюбие, веру и божественную любовь
Заслуживает подозрения позиция тех, кто переживает, например, о батюшке на автомобиле Колеос, и отказывает церкви самой заботиться о себе, потому что общество не только далеко от христовой общины, но и от простого человеколюбия. Это просто капитализм, где каждый сам за себя, за свой дом, за свои сандалии, за свой кусок. Двигателем в такой системе является эгоизм и зависть.
Эгоизм и зависть ТРЕБУЮТ от священника быть таким же одиночкой эгоистом как все. Он «должен» быть одиноким борцом за свой кусок, как все участники борьбы. ОН не должен пользоваться правом апостолов входить в дом, жить там, пользоваться домом и, конечно, быть духовным лидером дома. Он должен быть униженной тварью, как крепостной. Как крепостной ВСЕГО города: без прав, без имущества, без собственных мыслей, чувств, жизни, без прав, без голоса. Он должен быть тряпкой для сапог коллективного господина – гражданского общества. Рабом, готовым служить, не помня ни себя, не семью, ни Бога, потому что Богом становится Человек. Бесплатным психологом, бесплатным...бесплатным...как это важно для гражданского общества
Волшебное слово «бесплатно» – мирро общества потребления. Святыня. И вдруг, достается, священнику, не участвующему в гонке эгоизма. Жуть и зависть
Мы живем за деньги, но нам все бесплатно: доходы от нефти, пособия по безделию, пособия, пособия, пособия, как в какой-нибудь стране, где можно не работать и думать, что в этом смысл жизни – жить не работая. Все бесплатно, особенно церковь.
Бесплатный – это значит раб. Раб кого: господа или людей?
Рабом, потому в отношении к священнику позиционируется установка на то, что не Бог главный, а человечек. Утверждая священника на низшей социальной ступени, общество отрицает вертикаль божественной иерархии, и ставит на первое место себя, вместо Бога. А себе – одинокую эгоистичную личность, борющуюся одновременно со всем миром и требующим от священника:
- Будь таким, как мы. Не смей принимать дары любви. Не смей вводить братство. И ты, и мы должны быть одинокими зверьми. Ты развращаешь народ и рушишь систему эгоизма и эта система, поэтому, ненавидит тебя.
Так было и при советской власти: система видела угрозу в церкви, потому церковь предполагала систему ценностей, отвергающую ценность и святость коллективного потребления, как смысла жизни.
Кажущийся абсурд, заключенный в требовании гражданского общества к священству:
- Зарабатывать не можешь. Получать помощь не можешь. Должен жить в нищете и грязи, как раб, готовым всем мыть ноги в силу того….
В силу того, что мы будем вам рады только в гробу, потому что само ваше существование не имеет существенного основания в мире эгоизмов грызущихся за кость.
Мы виноваты не потому, что у некоего батюшки есть Колеос или часы, или дом, или он поехал на Черное море, а потому, что мы просто живы. Мы виноваты, потому что все еще живы. Мы хорошие будем только в гробу.
Сама ситуация абсурдна, так как ее видит гражданское общество:
Вы можете жить, но…не можете жить: работать, принимать еду, кров, медь от пояса, сандалии, дом, где вас слушают и питают. Вы не можете ни сами заработать, ни принять плодов чужой милости. А как жить? А кто сказал, что нам нужно жить?
Что ж нам сдохнуть, не имея право ни трудиться, ни принять милость?
- Сдохни.
- Понятно.
Люди приводят доказательства преступлений церкви. И все они одного порядка с доказательствами людей, не верящих Богу. Можно подумать, что безбожники начитались философских книг, проникли в тайны Вселенной, физики, химии и математики. Отнюдь. Я смотрю в профиль тех, кто глумится над священником и вижу самых обычных людей, опьяненных безнаказанностью и анонимностью интернета и делаю вывод:
- Безбожие – это не от ума. Это просто дурной нрав. Попытка узаконить свой грех, свои страсти, свой эгоизм, свою зависть и жестокость
Это глубже, чем думать – это позиционирование себя в мире пупом Вселенной, в котором не может быть ума
А мы виноваты только в том, что живы и живы не так как они. У нас еще есть представление о том, что идеал не звериной борьбе страдающего одиночества, а в любви и, притом, взаимной.
Я думаю, что нет греха в том, чтобы жалеть священника и быть добрым к нему и его семье) Неужели его служение, в самом деле, пустое, ничтожное и ничего не стоит? Нежели он виноват, когда ему приходится содержать храм и себя самому?
Ну, купил народ батюшке машину, а батюшка душу и нервы порвал ради народа, вам-то что? Они так решили, как им по душе. Тебя это раздражает и тревожит не потому, что это противоречит Евангельскому идеалу, который ты не знаешь, да еще и переврал, а потому, что иная жизнь отрицает твой мрак. А ты бы хотел, чтобы мучились все так, как мучаешься ты. Что бы все поддерживали этот звериный мир, как поддерживаешь его ты?
А зачем? Зачем ты живешь плохо? Живи хорошо)
