«От нощи утреннюет дух мой»: как появилась Утреня и зачем молиться на заре
Плиний доносил, что христиане поют «на заре». Как ночные бдения монахов и традиции Иерусалима создали самую сложную службу Церкви?
Мы продолжаем наш цикл бесед о богослужении и переходим к самой объемной и, пожалуй, самой сложной из суточных служб – Утрени. Современная практика знает три ее вида в зависимости от степени праздничности – вседневную, славословную и полиелейную. Но прежде, чем изучать их структуру, стоит обратиться к истокам формирования утрени в древней Церкви.
Библейские истоки
Ветхий Завет дает множество свидетельств того, как пророки возносили молитвы именно на заре. Псалмопевец говорит: «Боже мой, к Тебе утреннюю (то есть взываю поутру)», пророк Исаия – «от нощи утреннюет дух мой к Тебе».
Утро воспринималось библейскими праведниками как время благодарения и обновления завета с Богом.
Поэтому естественно, что и апостолы, наследуя живую традицию, переняли привычный ритм утренних молений. Так поступали и первые поколения их учеников.
Эта практика стала настолько распространенным явлением, что была известна даже язычникам. Проконсул Плиний пишет императору Траяну о вифинских христианах, что «они собирались вместе перед восходом солнца и пели хвалебные гимны Христу».
Исследователи полагают, что в такие утренние славословия входили соответствующие по содержанию псалмы (например, 4, 62, 87 и другие) и библейские ветхозаветные песни пророков, а также гимн «Слава в вышних Богу».
Монашеское бдение
Следующий этап формирования утрени связан с расцветом монашества. Удалившись от мира, подвижники стремились к непрестанной молитве, и ночь для них стала временем особого духовного подвига. В тишине ночи, свободной от суеты, монахи предавались созерцанию и псалмопению.
Именно в монашеской среде родилась традиция совершать «бдения» – молитвенные собрания, длившиеся значительную часть ночи.
Псалтирь прочитывалась целиком или большими частями, перемежаясь чтением Священного Писания и размышлениями. Монашеская утреня не была привязана к рассвету так строго, как приходская, и имела покаянный, аскетический характер.
В основе этого лежало ожидание Второго Пришествия Христова, которое, по преданию, должно произойти ночью, подобно тому, как Жених в притче приходит в полночь.
Иерусалимская утреня
Огромное влияние на чин утрени оказала традиция Иерусалимской Церкви. Благодаря запискам паломницы Этерии (IV век) мы знаем, как совершалось богослужение у Гроба Господня.
Оно отличалось особой торжественностью и связью со священной топографией. Утреня начиналась еще в темноте, а завершалась с восходом солнца. Характерной чертой было пение псалмов с припевами (антифонами) и чтение Евангелия, посвященного Воскресению Христову.
Другая особенность древней иерусалимской практики – приход епископа в храм уже во время совершаемого богослужения. Поскольку храм Воскресения круглосуточно был полон паломников, епископ не всегда мог начать службу сам – его приход становился частью богослужебного действия. Позднее это дало начало малому входу, который некогда совершался на утрене так же, как сейчас совершается на вечерне.
Многие особенности иерусалимской утрени стали частью того богослужения, которое мы знаем сегодня.
Например, Евангелие, читавшееся в середине службы, пение библейских песен, «непорочных», хвалитных псалмов, «великого славословия» – уже тогда были известны в Палестине. Некоторые из них упоминаются у святых отцов (преподобного Кассиана, святителя Афанасия Великого и других) и рекомендуются не только для храмовой, но и для домашней молитвы.
Древняя канва, новый узор
Пройдя многовековой путь своего развития, утреня постепенно обрела те контуры, которые мы знаем сегодня. Одни элементы дошли до нас почти без изменений, другие, наоборот, развились, усложнились, преобразовались в новые формы, заняв свое место в чине.
Стройная, разумная и сложная структура современной утрени – плод этого развития.
Несмотря на многообразие сегодняшнего богослужебного «узора» – обилия красок, линий и переплетений, сама «канва», на которой он соткан, остается той же, что и в древности. В основе всей красоты и богатства современных чинов остается моление с ночного бдения к рассвету, ожидание света, пронизанное покаянием и надеждой на встречу с Воскресшим Христом.
