О том, как богатство может быть добром, злом и чем-то третьим
В связи с тем, что в четверг, 19 декабря Православная Церковь празднует память святителя Николая, на следующий день, в пятницу, на литургии положено чтение апостольского зачала четверга. Это самый конец первого послания к Тимофею, где содержатся последние наставления апостола Павла, существенную часть которых составляет тема богатства. О нем немного и поговорим.
Начинает апостол с того, что ведет речь о необходимости увещать богатых, дабы те не думали о себе высоко и надеялись не на собственные сбережения, а на Бога (1 Тим. 6,17).
Что тут скажешь, истина, в общем-то, очевидная. Большинство из нас не относится к богачам, но это отнюдь не значит, что данное предостережение адресовано лишь определенному социальному классу. Даже с чисто психологической точки зрения достаток вселяет некоторую уверенность в завтрашнем дне (и чем больше денег, тем дальше в будущее простирается наша уверенность), а отсюда остается один шаг до самонадеянности. Мы не умеем держаться «золотой середины», не чувствуем ее. И в этом часто кроется основа наших бед.
Кто осмелится с уверенностью сказать, что знает, например, где грань между щедростью и расточительством или между разумной экономией и скупостью? Потому апостол Павел и напоминает нам о том, что уверенность «внушенная» достатком стоит на «соломенных ногах».
Мы не умеем держаться «золотой середины», не чувствуем ее.
Святитель Иоанн Златоуст приводит здесь интересную аналогию. Он пишет, что нет ничего более ненадежного, чем богатство. Оно подобно неблагородному беглецу или неверному рабу. Хоть что ты с ним делай, а он все равно сбежит. Многие уже пробовали его удержать, добавляет святитель, и тысячу цепей налагали, и запирали замками, и затворяли дверями, и приставляли стражу, которая этим же рабом обольщенная убегала вместе с ним.
Так как богатство может надмевать и внушать высокомерие, то ключом к христианскому владению богатством является смирение, потому блаженный Августин и говорит: «Хвали богатого за смирение, хвали богатого за бедность».
Мы прекрасно понимаем, что ножом можно хлеб отрезать, а можно и человека убить. Точно также и с деньгами. Можно сколько угодно критиковать богатых людей, но давайте будем честны, и вспомним, что без существенных пожертвований не было бы величины и благолепия сегодняшних наших храмов. Другой вопрос: где та граница, когда богатое украшение переступает определенную грань и начинает превращаться в откровенную безвкусицу. В то, что обозначается емким словом «слишком» и сводит все благие намерения на нет. Но это отдельная тема и затрагивать ее мы здесь не будем.
Мы прекрасно понимаем, что ножом можно хлеб отрезать, а можно и человека убить. Точно также и с деньгами.
Сама же идея отношения к деньгам как к инструменту проста и понятна, потому преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, толкуя рассматриваемое нами место послания, говорит, что богатство является «чем-то средним между добром и злом», в зависимости от склонности его употребляющего «переходить на ту или другую сторону». Кроме того, он указывает, что и Священное Писание понимает материальный достаток в том самом трояком виде: как добро, как зло и как нечто среднее.
Преподобный Иоанн подчеркивает здесь еще одну важную и полезную мысль. Когда мы покидаем этот мир, то с собой можем взять только свое, соответственно, материальные блага, оставляемые на земле, и не наши вовсе, хоть бы заработали мы их своим трудом или унаследовали от родителей. «Ибо у нас, как я сказал, нет ничего своего, кроме того, что усвоено сердцем, что сроднилось с душою нашей и чего поэтому никто никогда не может похитить у нас», – добавляет преподобный Иоанн Кассиан.
С «темной» стороной богатства все достаточно понятно. Одна из первейших страстей, им взращиваемых, является гордость, которую епископ Цезарий Арелатский называет гнусным червем, все грызущим и обращающим в прах. Но давайте взглянем на другую «сторону медали», ведь и апостол Павел здесь дает почву для размышлений.
Священное Писание понимает материальный достаток в том самом трояком виде: как добро, как зло и как нечто среднее.
Увещание к Тимофею наставлять богатых было сделано для того, «чтобы они благодетельствовали, богатели добрыми делами, были щедры и общительны, собирая себе сокровище, доброе основание для будущего, чтобы достигнуть вечной жизни» (1 Тим. 6,18-19).
Разбирая эти слова, упомянутый епископ Цезарий, указывает, что щедрость и милосердие должны быть первейшими добродетелями для богатых. Вот, предположим, говорит он, что в беседе с хорошо обеспеченным человеком, тот заявит, что научился не надеяться на деньги и прочие доходы и вообще богатым быть не хочет. Но что делать ему дальше, коль богатство оказалось в его руках? Здесь же апостол Павел и отвечает быть «щедрым и общительным».
Если с щедростью все ясно, то что значит быть общительным? Не болтать же языком? Конечно нет, но сделать так, дабы принадлежащие человеку блага были общими в такой форме, чтоб относились они и к неимущим. В противном же случае, богатый уподобляется разбойнику, завладевшему добычей столь необходимой бедным. Таким образом, деньги, как одно из сильнейших искушения для человека, можно даже обратить в средство спасения.
Однако кто-то может сказать, что когда у тебя средств с избытком, то жертвовать проще, чем когда сам испытываешь нужду. Доля рационального зерна в такой позиции, конечно же, есть, но не все так однозначно. Важным здесь является само усилие человека и, как говорил отец Андрей Ткачев, пожертвование приобретает ценность именно тогда, когда тебя «жаба давит», но ты все равно даешь. Т.е. Господь смотрит на усилие человека, а не на номинал купюры. «Давить жаба» может и за «червонец» и за миллион, а потому, как было отмечено выше, наставления богатым имеют отношение и ко всем нам.
Щедрость и милосердие должны быть первейшими добродетелями для богатых.
Мы христиане и прекрасно понимаем, что любое усилие не останется незамеченным Богом и вслед за ним обязательно последует радость. Эту радость, пишет блаженный Августин, ощутил всякий, кто на собственном опыте убедился в правдивейших и вернейших увещаниях нашего Наставника. Независимо от того, какой у нас доход и какие нужды о щедрости забывать мы не должны, ведь к кому деньги «не липнут», те, – продолжает Августин, – «убытки свои покрыли великими прибылями; и были более обрадованы тем, что, охотно раздавая, вернее сохранили, чем опечалены тем, что, боязливо сберегая, легче потеряли».
Нельзя не сказать, что крайне негативное отношение некоторых христиан к деньгам и восприятие их в качестве патологического зла является смешение понятий «богатства» и «роскоши». Роскошь – это уже следствие неправильного и неправедного употребления богатства, потому святитель Тихон Задонский и говорит, что с умножением ее, умножается всякое зло, поедающее человеческие души. Роскошь – это действительно «зараза» сравниваемая святителем с пожаром или эпидемией: «Так замышляет супостат, – пишет он, – чтобы человек этот мир за свое отечество и рай считал, а о будущем блаженстве забыл бы и так бы погиб».
Пожертвование приобретает ценность именно тогда, когда тебя «жаба давит», но ты все равно даешь. Т.е. Господь смотрит на усилие человека, а не на номинал купюры.
Какой бы инструмент в руки наши не дал нам Господь всегда нужно помнить – на кон поставлена вечность. Потому блаженный Августин в одном из своих посланий пишет, что какими бы мы не считали себя счастливыми в этом мире, но ради подлинной жизни должны считать себя одинокими. Какой бы радостной, продолжительной и любезной нашему сердцу не была эта жизнь, но в сравнении с той истинной реальностью нас ожидающей, ее не следует даже жизнью именовать. А без небесного утешения все утешения земные являются, в большей мере, запустением, чем отрадой.
Тему христианского отношения к деньгам и богатству можно развивать еще очень долго, но мы должны помнить, что грех сребролюбия – это не удел лишь людей обеспеченных. Пристрастию к деньгам подвержены и миллионер, и нищий, а потому очень важно помнить о том, какую цену нам придется заплатить, пускай даже за несколько десятков лет спокойной и комфортной жизни.
Каждому из нас Господь дает в руки инструменты, воспользовавшись которыми мы может приобрести блаженную вечность. Дальше все зависит уже от нас самих.
Даже самый униженный и падший человек ничуть не хуже остальных. Одет он в дорогущий костюм или вонючее рванье – не важно, а важно лишь то, что человеком от этого он не перестает быть. У нас всех одна природа, и даже если кто-то ходит в дорогой одежде и пахнет дорогими духами, это не делает его сверхчеловеком, потому святитель Лев Великий и восклицает: «Пусть жалеют бедных те, кто хочет быть помилованным Христом. Пусть будут легки на питание бедных те, кто желает достигнуть общества блаженных. Пусть не уничижается человек человеком, и пусть не презирается та природа, которую сотворил Создатель».
