Люди и храмы прифронтового Мариуполя. Заметки паломника

Эти паломнические заметки появились в результате поездки в далекий от Киева Мариуполь (в советское время – город Жданов), расположенный на берегу Азовского моря, флагман металлургической промышленности и машиностроения с крупным морским портом. Здесь ныне находится административный центр Донецкой области, поскольку Донецк, как известно, оказался на территории ДНР.

Это удивительно красивый и уютный приморский город, раскинувшийся на юго-востоке страны по обе стороны устья реки Кальмиус. Сейчас здесь во всю цветут фруктовые деревья, зеленеют виноградники. Городские улицы и дворы вскоре наполнятся благоуханием цветущих акаций, растущих повсеместно, в несметном количестве. 

Близость фронтовой зоны, где вот уже шестой год продолжаются боевые действия, буквально прилегающей к Мариуполю, наложила свой отпечаток на настроение людей. Заметна некая усталость на лицах горожан, по вечерам улицы и парки пустынны, и молодежь не наполняет их веселым говором. А вот в храмах, где нам удалось побывать, всегда видели множество молящихся. И лица у православных вовсе не понурые, а скорее – молитвенно сосредоточенные, светлые – ведь с ними Господь!

В Никольском кафедральном соборе у мощей святителя Игнатия Мариупольского

В Большой советской энциклопедии о Мариуполе говорится только то, что город был переименован в 1948 году в честь известного партийного деятеля А. А. Жданова. Об истории возникновения града (сперва как Павловска) в конце 18-го века в связи с переселением в Приазовье 35-ти тысяч крымских греков, страдавших под игом турецкого ханства, и их духовном лидере святителе Игнатии, митрополите Готфском и Кефайском, возглавившем этот исход в 1778 году, вообще ничего не сказано. Да и сами мариупольцы об этом великом человеке узнали во всей полноте лишь в 1997-м – в год прославления святителя в лике святых Украинской Православной Церкви.

В конце 18-го века крымские греки, населявшие полуостров в районе Бахчисарая, Ялты и других приморских городов, изнывали под османским игом от постоянных поборов, а главное – от притеснений и издевательств над православной верой. И греческий святитель Игнатий, митрополит Готфский и Кефайский, окормлявший крымскую паству, обратился к русской императрице Екатерине ІІ с просьбой предоставить в Приазовье его бедствующей православный пастве земли для переселения.

И таковые были выделены в 1778 году площадью в 13 тыс. км², что составляло половину площади полуострова Крым. Владыка Игнатий, как ветхозаветный Моисей, вывел около 35 тыс. православных греков в Приазовье с центром в Мариуполе. Всего святителем было заложено более 20-ти новых поселений. Многие из них и по сей день сохранили старые крымские названия: Бахчисарай, Ялта, Камир, Янисоль и др. И первыми строениями в этих поселениях были храмы.

Жизнь и служение святителя Игнатия требуют отдельного повествования. Мы же ограничимся лишь упоминанием его многотрудного, почти страдальческого подвига на Мариупольских землях, где ему, подобно Моисею, приходилось переносить ропот своей переселенной из Крыма паствы, терпеть лишения, нужду и непослушание своего окружения, выступать ходатаем о своем народе пред державными органами, закладывать и строить новые храмы, денно и нощно нести подвиг молитвы и святительских трудов.

Святитель Игнатий Мариупольский был прославлен в лике святых Украинской Православной Церковью в 1997-м году, а в 2017-м Архиерейский собор Русской Православной Церкви внес Игнатия Мариупольского в святцы для общецерковного почитания. Мощи святителя, частично сохранившиеся после пожара во время Второй мировой войны, хранятся ныне в прекрасном Никольском храме, к ковчегу с которыми мы сподобились приложиться, а затем пообщаться и с настоятелем собора, почтенным 79-летним протоиереем Николаем Марковским.

«Он уезжал отсюда простым парнем, а вернулся через несколько столетий святым».

Вот что рассказал о святителе Игнатии отец Николай:

– Имя святителя Игнатия теперь уже знают все жители нашего города, потому что с этим именем связано переселение греков из Крыма в Приазовье и основание города Мариуполя, названного в честь нашей Богородицы. В старое время на Успение местные жители с иконой Богородицы на коленях ползли к храму, чтобы приложиться к святыне. Личность святителя неповторима, он был подвижником веры и благочестия.

Сведения о нем скудные, но мы знаем, что с детства он был муж праведный и благочестивый, и посвятил себя служению Богу и людям. И наш митрополит Илларион является его преемником по кафедре, и он первый начал ходатайствовать о его канонизации. В 1997-м году произошла канонизация, которую возглавил Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан; +2014).

О мощах митрополита Игнатия мы узнали от одесского протоиерея Василия (Мултых), который родом был из Мариуполя. Когда сожгли дом, где находились мощи святителя, он собрал эти косточки и передал в музей. Потом мощи находились в Портовом Николаевском храме Мариуполя, в Черемушках, и по распоряжению владыки были перенесены в наш кафедральный собор, где и состоялось торжество прославления.

– Батюшка, правда, что до 1990-х годов о святителе Игнатии местные жители Мариуполя почти ничего не знали?

– Отчего же? Верующие знали и молились ему, хотя он и не был прославлен. Он высокочтимый святой жителей нашего города. И если его раньше чтили только местные жители, сейчас его прославление принято всей Церковью.

По просьбе греческой делегации часть его святых мощей передана на его родину, остров Китнос. Это было незабываемое торжество – жители острова на лодках встречали ковчежец с мощами, было море свечей. Благодарные китносцы не давали нашему отцу Вадиму Уткину, сопровождавшему ковчежец, ничего покупать в магазинах и на рынках, все отдавали бесплатно. А греческий митрополит, обращаясь к народу, сказал в заключение такие слова о святителе Игнатии: «Он уезжал отсюда простым парнем, а вернулся через несколько столетий святым».

Господь попустил нам испытание, и мы должны пронести его, как тяжелый крест.

Святитель Игнатий Мариупольский – небесный покровитель не только нашего града, но и всего Донбасса. Мы сейчас особенно молимся ему о прекращении войны. Это трагическая страница нашего времени. Господь попустил нам испытание, и мы должны пронести его, как тяжелый крест…

– Отец Николай, нынче усилиями политиков и с участием патриарха Варфоломея возник новый раскол, создали так называемую «ПЦУ»… У вас в Мариуполе много греков православных. Как они восприняли это явление?

– Господь один, одна вера, одно крещение. Мы должны строго держаться того, что наша Церковь каноническая. У нас есть законный Митрополит Киевский и всея Украины Блаженнейший Онуфрий. И это прекрасно понимают все наши прихожане, в том числе и греческого происхождения. А все эти новообразования чужды нам. Это вражеские происки, возглавляемые политиками.

Политика и Церковь – это две разные вещи, плохо совместимые в своем служении. А еще хуже, когда политики влезают в дела Церкви, нарушая Конституцию Украины, как это произошло у нас…

Христианин – это воин Христов. И молитва – его первое и главное оружие.

Мы люди православные, патриоты своей Родины и должны хранить веру, доставшуюся нам от предков-праведников, которые стояли за нее до конца, и многие отдали за это жизнь. Нам нужно быть твердыми и непоколебимыми. Обидно, что сам Варфоломей, который считается первым по чести, и тот пошел на этот раскол. Люди забыли слова такой старинной песни: «Не нужен нам берег турецкий, чужая земля не нужна…»

– Как и что вы объясняли людям, когда начались военные действия, чему учите сейчас в своих проповедях и личных беседах?

– Мы молимся на каждой литургии, читаем особые молитвы. Христианин – это воин Христов. И молитва – его первое и главное оружие. Нам война не нужна. Ведь что произошло? Один народ разделили по политическим взглядам и поставили друг против друга. Это все политики натворили.

Сейчас к нам в храм регулярно заходят воины. Оставляют свои ружья и прикладываются к иконам и мощам. Они не виноваты, что их посылают воевать против их воли…

Расскажу еще один случай. В мае 2015 года, когда Донбасс уже полыхал в огне войны, из Крыма в Мариуполь привозили мощи Спиридона Тримифунтского. И я в составе духовенства поехал их встречать. Во время переезда в машине мы услышали пение, подобное пению профессионального архиерейского хора. Я оглянулся на заднее сиденье, думая, что греки, сопровождающие ковчежец, слушают акафист. Увидев, что они спят, решил, что пение раздается из магнитофона водителя, и попросил его выключить звук. Узнав, что проигрыватель молчит, спросил, слышит ли он молитвенные распевы. Оказывается, водитель также слышал песнопения, и это маленькое чудо сопровождало нас до самого Мариуполя.

Так что Господь пребывает с нами, как сказал апостол Павел: «Иисус Христос вчера и днесь, Той же и во веки» (Евр.13, 8)…

В Приазовской Ялте

Протоиерей Виталий Тихоненко, настоятель храма свт. Иоанна Златоуста греческого поселка Ялта встретил нас в маленьком кабинете, где нас уже ждали чай и сладости. Вот что он нам рассказал об истории ялтинского храма:

– Изначально, в первый же год после переселения греков из Крыма в 1778 году на приазовские земли, здесь была возведена небольшая церковь из местного камня в честь святителя Иоанна Златоуста. Название храма было перенесено из крымской Ялты. 

Время шло. Многое менялось в жизни людей. Ялта превратилась в одно из самых богатых селений округи. Поселяне поставили вопрос о строительстве нового храма. И вот в 1863 году на средства прихожан был построен великолепный пятикупольный храм во имя святителя Иоанна Златоуста. Церковь в Ялте многие десятилетия являлась единственным духовно-культурным центром. Она сплачивала и объединяла людей, приносила утешение, давала надежду и укрепляла в вере.

В 1930 году храм закрыли и вскоре разрушили. Старожилы говорят, что после первого взрыва в храме не было даже мелких повреждений, таким мощным сооружением он был, лишь после пятого взрыва храм пал. 

Людей, живших рядом с храмом, заставили бумагой заклеивать окна, чтобы не повредить дома от взрывной волны. Какая трогательная предусмотрительность! О стеклах подумали, а о людских душах забыли…

И вот уже с моим участием, на самой высокой точке Ялты с благотворительной помощью наших земляков-ялтинцев – первого мэра города Москвы Гавриила Харитоновича Попова и его матери Феодоры Георгиевны, уроженцев этого селения, была возведена новая церковь во имя святителя Иоанна Златоуста. В 2007 году вновь засверкали купола и зазвучала литургийная молитва.

– Отче, Ялта – исторически греческое поселение. А вы по национальности украинец, приехали сюда молодым священником. Как вам удалось найти с жителями села общий язык, да еще и создать такую крепкую общину?

– Чтобы быть своим для местных греков, нужно было полюбить этот этнос, пропитаться его духом – одним словом, стать своим. Христианская мечта осуществима, когда ты живешь и приносишь Благую весть людям. Мне нужно было «собрать расточенных воедино».

Когда я стоял у алтаря, а в храме присутствовало «полтора человека», невольно задавался мыслью: "что я здесь делаю?" и вспоминал службу в погранвойсках, когда находишься на краю Родины между двумя измерениями. Между тем и этим миром. И ты стоишь и исполняешь свою службу, бдение… и молишься. Так Господь послал мне одну рабу Божью, которая предложила мне свою помощь. Ведь что значат слова «эклексия», «кирякон» – собрание, соединение и людей, и кирпичей.

Когда мы занялись строительством, и люди активно начали нам помогать, выгружать кирпичи и выкладывать их на поддоны – это была реальная помощь, которая сплотила людей и заложила фундамент нашей общины.

Батюшка также рассказал, как во время паломничества в канун 1600-летия памяти Иоанна Златоуста, греческим митрополитом Критским Иринеем (Афанасиадисом), ему были переданы частицы мощей святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого. Факт передачи мощей подтвержден документально специальной грамотой.

В планах настоятеля – завершение строительства колокольни, при которой планируют разместить церковную библиотеку, воскресную школу, на самом верху – смотровую площадку.

– Отец Виталий, а что, по-вашему, для человека значит участие в строительстве храма?

– Возведение храма Божия – это победа добра над злом, – ответил батюшка после небольшой паузы. – Ведь Церковь Христова – это место, где человек должен найти себя, и, погружаясь в сокровищницу премудрости, истины и правды Божией, он находит и осознает свое главное предназначение в этом мире.

В силу ограниченности нашего повествования, где мы должны разместить еще два сюжета о мариупольских приходах, придется опустить интересные рассказы о. Виталия о чудесной помощи святителя Иоанна Златоуста после молитвы у его мощей на св. Горе Афон. О том, как два десятилетия он терпеливо собирал свою ялтинскую греческую паству в единую дружную православную семью, о сложном периоде строительства храма. Но нельзя умолчать об огромном испытании, которое пришлось пережить семье священника.

Она вспомнила, как в момент аварии находилась на заднем сиденье и увидала смерть – в виде дымчатого черепа с глазницами.

– Через восемь месяцев после завершения строительства храма, 4 августа 2004 года, я и моя семья попали в страшную автомобильную аварию, – продолжил повествование отец Виталий. – Мы спешили домой из Ялты в Мариуполь, к оставшимся дома троим детям, младшему из которых было около года. Машина, за рулем которой был мой тесть, столкнулась лоб в лоб со встречной машиной. Тесть погиб сразу. Матушка в тяжелейшем состоянии и с множеством переломов, отеков и разрывов внутренних органов попала в больницу...

На все наши вопросы врачи реанимации сочувственно предупреждали, что она не жилец. Но Господь судил иначе. 

Моя матушка Марина на себе ощутила, что значит выражение «посмотреть смерти в глаза». После аварии она потеряла память, а когда амнезия прошла, вспомнила, как в момент аварии находилась на заднем сиденье и увидала смерть – в виде дымчатого черепа с глазницами, которая что-то перед ней делала, приблизившись к ней, какое-то время смотрела в глаза, а потом развернулась – и исчезла. Так что это не аллегория.

Мне кажется, что не зря изображают смерть с косой. Очевидно, в минуты смерти идет разрыв материального и духовного, она не жизнь рубит, а отсекает тело от души.

– Какая ужасная история… Как вы все это пережили, отче?

– Представьте себе, что первой моей мыслью после столкновения было: «Сейчас разобьем машину, и не сможем достроить храм». А еще, глядя на бронзовый медальон с иконой «Неупиваемая чаша» в машине над стеклом подумал: «Надо сгруппироваться, Матерь Божия, спаси нас!..»

После аварии трагедию каждого человека пропускаю через себя, пытаюсь понять каждого. Но милостивый Господь так управил, что не только вернул матушку к жизни, но и подарил нам еще двоих детей – Марию и Любовь. И это при том, что супруге после аварии дали первую группу инвалидности и категорически запретили рожать.

Мы познакомились с будущей матушкой Мариной в Мариуполе. Я как раз заканчивал духовную академию в Киеве и приехал домой в Мариуполь. После службы в соборе подошел, и, как говорится, увидел – и полюбил. Можно сказать, что это была любовь с первого взгляда…

…Мы покидали приазовскую Ялту с необыкновенным чувством восхищения и благодарности Богу, что Он помог нам познакомиться с удивительным священником отцом Виталием Тихоненко, настоятелем, строителем храма Иоанна Златоуста, который, как и другие мариупольские отцы, продолжает дело святителя Игнатия Мариупольского, пришедшего на эти земли несколько веков назад.

В Талаковке. Куда долетают снаряды…

Поселок Талаковка также подчинен району Мариуполя, хотя находится от него в 20-ти километрах и практически упирается в прифронтовую зону. Сразу за поселком так называемый «КПВВ» – «контрольный пункт въезда-выезда» в дорожный коридор на территорию ДНР – «Новоазовск – Покровск – Талаковка – Мариуполь». Здесь все оборудовано по правилам военного времени. От одного пребывания в этом месте становится как-то не по себе, веет войной и холодом смерти.

Впрочем, жители самой Талаковки, как и настоятель поселкового храма Рождества Богородицы протоиерей Александр Гаврилюк с паствой, выглядят жизнерадостно и настроены вполне оптимистично. Мы попали как раз на воскресную литургию. Храм был переполнен, и только после службы, когда все прихожане уже разошлись, нам удалось немного пообщаться с отцом Александром. Естественно, мы спросили, как он служит уже пять лет в таких прифронтовых, а точнее – фронтовых условиях?

– Самое трудное военное время, слава Богу, осталось позади, – поведал о. Александр. – Это был период конца 2014-го и начала 2015-го годов. Старались не пропускать служб, но после расходились все по домам, т.к. понимали, что любой снаряд, шальная пуля могли сюда залететь. Мы же всего в километре от линии фронта.

– Наверняка, были какие-то особенно опасные для жизни моменты? Вы что же, службы не прекращали?

– Нет, во все воскресные дни, когда шли бои, мы служили, молились. Мы предали себя в руки Божии.

Был такой случай, год или два назад: только я поставил чашу с престола на жертвенник, уже после причастия, и тут, совсем рядом один снаряд ложится, второй еще ближе – это мины 120-е. Наши люди уже по звуку их определяют. Пономарь Андрюша забегает в алтарь и говорит: «Батюшка, снаряд залетел в газовую трубу и идет огонь. А я думаю только о том, чтобы успеть потребить Чашу, чтобы не опрокинулась, не пролилась. 

Огонь в трубе, конечно же, потушили.

– Неужели не страшно было?

– В 2015 году, особенно накануне Крещения, тут так накрывали нас снарядами, что земля ходила ходуном. А у нас на Крещение существует традиция – после 19-го января ходить по улицам поселка и окроплять дома. Снаряды летают туда-сюда, ложатся за селом, а мы ходим и поем тропарь: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи, Троическое явися поклонение: Родителев бо глас свидетельствовавше Тебе, возлюбленнаго Тя Сына именуя, и Дух в виде голубине, извествоваше словесе утверждение. Явлейся, Христе Боже, и мир просвещей, слава Тебе.…», и кропим дома людские.

Лишь бы до храма доехать, а тут уж ангел-хранитель их сбережет.

Раньше, в мирное время, в крещенские дни все обычно сидели у экранов телевизоров, и только батюшка с кучкой помощников и певчими ходили по селу. А тут по всем домам в окнах стояли зажжённые свечи. Все люди молились. Недаром говорят, что на войне неверующих не бывает. 

Я очень переживал, чтобы на праздник военные нам не устроили фейерверк. А прихожане думали как раз наоборот: лишь бы до храма доехать, а тут уж ангел-хранитель их сбережет.

– Вы же окормляете два соседних села?

– В поселке Павлополь, который совсем примыкает к линии боев, у нас храма нет, но мы его тоже окормляем. Так вот, в 6.30 утра мы приехали окроплять перед службой, а председатель нас предупреждает: «Вы, – говорит, – из-за клуба не выглядывайте, там снайпера сидят...»

Да, страшно было. Но не могли же мы не поехать, не поддержать людей! Как можно их бросить в такой праздник? Тем более, что жители отдаленных сел первыми попросили опеки священников, чтобы мы не забывали их и приезжали на все памятные даты. Молодежь, правда, сразу массово разъехалась отсюда, а старики все остались. Вот к ним мы и ездили.

– Батюшка, в этих условиях, с какими духовными проблемами обычно обращаются люди, о чем просят? Изменилась ли молитвенная атмосфера в храмах?

– Это трудно объяснить, но когда под свист пуль молишься в храме, понимаешь, что можешь отсюда не выйти. Даже если сравнивать сейчас и тогда – это как небо и земля. Во время обстрелов мы стояли перед престолом Божьим, как перед живым Богом. И, Слава Богу, не пропустили ни одной литургии. Бывало, что вечернюю службу переносили на утро, чтобы люди не возвращались впотьмах домой. Колокольный звон также не прекращался. Рядом с нами находится блокпост, и мы их не забываем, на все праздники заносим гостинцы.

Мы не делим людей на «наших» и «не наших». Все овцы Божьи, все хотят жить.

– Военные приходят к вам?

– С появлением таможни каждый день в храм человек десять заходит, подают сорокоусты, заказывают молебны. И гражданские, и служивые. С утра до вечера храм открыт. Люди спокойно, терпеливо относятся к служащим престола, злобы нет. К нам приходят и родственники погибших, и родители тех, чьи дети воюют.

Мы не делим людей на «наших» и «не наших». Все овцы Божьи, все хотят жить, все хотят, чтоб война прекратилась. И мы молимся об этом…

Отец Игорь из поселка Широкино, стертого с лица земли…

С отцом Игорем Варавой мы познакомились на улице Глинки, где год назад открылся новый православный храм в честь святых царственных мучеников. История возникновения этого храма удивительная и, можно сказать, трагическая. И не случайно храм был именован и запланирован (еще до трагедии войны!), в честь царственных страстотерпцев.

Дело в том, что храм этот построил священник Игорь с паствой, который перед этим служил в приморском поселке Широкино, фотографии которого облетели весь мир. Поселок буквально стерт с лица земли и сейчас пребывает в так называемой «серой зоне». Серая зона, это что-то похожее на зону в фильме Тарковского «Сталкер», или на заброшенный Чернобыль после атомного взрыва. Только там не осталось ни одного целого здания. И храм, в котором служил о. Игорь, также разбит.

– В Широкино я пришел служить в 2012 году, а открыт храм был в 2007 году 18 июля, так что до меня в нем уже служило несколько священников. Из-за неправильной конструкции текла крыша, и пришлось сделать серьезный ремонт. А через два года полыхнул Майдан… В воскресенье 9 февраля 2015 года отслужили последнюю службу, а 12 февраля должен был быть престольный праздник. Нижний храм был в честь Трех святителей, а верхний – в честь преподобного Сергия Радонежского.

В понедельник в Широкино устроили бойню. Это был Армагеддон. Стрельба не прекращалась ни на минуту. Широкинцы позвонили мне и сказали, чтобы я не вздумал ехать, так как они все сидят по подвалам. Через некоторое время связь с прихожанами была потеряна, телефоны не работали, и мы с дьяконом Сергеем только через пять дней смогли туда приехать. 

Мы хотели забрать наших дорогих прихожан, пожилую пару просфорников Николая и Лидию. Когда мы подъехали, территория дачного поселка уже была поделена между ДНР и украинскими войсками. Через случайную прохожую бабушку узнали, что часть населения скрывается в подвале двухэтажного дома. Там мы и нашли наших дорогих прихожан. Увидев нас, они упали на колени и начали плакать. Собрав документы и самое необходимое, они с нами уехали в Мариуполь.

Вообще, о жителях Широкино молва ходила, что там не люди живут, а ангелы, настолько гостеприимное и приветливое жило там население. Например, наши погорельцы, 70-летние Николай и Лидия, в мирное время на летней кухне накрывали столы и кормили интернатовских детей. На престольные праздники, когда съезжалось много людей из Мариуполя, прихожане также активно участвовали в приеме гостей, устраивали трапезы для всех желающих.

– Батюшка, но вы же не раз потом туда ездили? Вы же пытались вывезти из храма все, что уцелело?

– После обстрелов храм оказался сильно поврежденным – большая дыра в крыше, изрешеченные пулями стены. Мы написали три письма в комендатуру и получили отказ. Зато некоторую утварь нам отдали сами военные, они даже не были в курсе наших просьб в комендатуру. Правда, нас в храм не пустили. Остановили на блокпосте, и по написанному нами списку, привезли некоторую утварь. В основном это были иконы, распятие, в котором застряла пуля над ребром Иисуса Христа.

– Это то самое распятие?..

– Да, это оно… А вот и пуля, она вошла в тело Христа как раз над раной в ребро.

– Поразительно… Какой страшный символ войны.

–  Некоторые иконы также были изрешечены осколками, но моя дочь-иконописец отреставрировала их. Также мы смогли вывезти два иконостаса (с нижнего и верхнего храма). Сейчас они у нас лежат сложенные, пока мы не укрепим полы в построенном храме и не установим их. Иконы для иконостаса заказывал у иконописцев иеромонах Спиридон. Евхаристический набор и другая утварь исчезла. Не буду говорить, кто ее забрал, но нам известно, кто.

– Так что же, отец Игорь, вам так и не удалось побывать в храме широкинском?

– Однажды нам удалось все же побывать в нашем храме: вместе с корреспондентом мы на машине Красного креста приехали в Широкино и чуть не попали под пули. И когда нас остановили бойцы, удалось избежать больших проблем благодаря мирным местным жителям, нашим прихожанам.

– Батюшка, как же вам удалось так быстро в Мариуполе построить новый храм, да еще в такое непростое время? Как удалось получить место?

– Храм строили всем миром. Люди со всей Украины, зная о трагедии Широкино, присылали, кто сколько может, вносили свои лепты. Поэтому я считаю, что не мы построили храм Царственных мучеников, а Господь через неравнодушных людей, благодаря их пожертвованиям, строил этот храм. 

На месте будущего храма мы отслужили молебен 17 июля 2015 года и в августе начали строить. Построили за 4 месяца. Потом приобрели вагончик для воскресной школы. Сейчас и он уже маловат – не вмещает всех желающих, планируем построить отдельное здание.

А еще перед нами стоит задача построить главный храм. Благо площадь позволяет. Но о Широкино пока и думать нечего. Мы надеемся, что жизнь вернется туда, и снова в храме зазвучит молитва, но сначала необходимо разминировать тот участок. Сейчас там, кроме военных, никто не живет. Люди даже не могут подъехать на кладбище, чтобы проведать могилы родных...

– Батюшка, как вы лично пережили все это? О чем молились, о чем думали?

– Господь управил так, что мы все с Божией помощью пережили выпавшие на нашу долю испытания. Конечно, была боль за людей, потерявших близких, вмиг лишившихся жилья и всего нажитого. Ведь среди пострадавших много пенсионеров и людей пожилого возраста. Господь послал нам испытание, которые мы проходим и сейчас. Горе сплотило нас, и широкинцы, которые сейчас приходят в наш новопостроенный храм, чувствуют себя одной семьей, стараются поддерживать и помогать друг другу. И, конечно же, мы чувствуем присутствие Божие, Господь посылает нам помощь, когда, казалось бы, неоткуда ее ждать. 

Происшедшее в нашей стране – это попущение Божие, чтобы мы переосмыслили нашу жизнь.

Я, как священник, могу сказать, что происшедшее в нашей стране – это попущение Божие, чтобы мы переосмыслили нашу жизнь. Он посылает нам скорби для нашего покаяния. Еще при Януковиче мы писали письма, чтобы в нашей стране запретили аборты на государственном уровне, но наши воззвания остались без внимания. Убийство детей, как дамоклов меч, висит над нашим народом. Это, конечно, мои субъективные мысли. Общество не готово сознательно отказаться от этого страшного греха.

Наш приход в Широкино окормлял отделение патологии в 3-й детской больнице. Я крестил более 60 отказников – детей, от которых отказались родители. Федор Михайлович Достоевский в своих религиозных размышлениях писал, что мы все друг пред другом виноваты. За каждую слезинку ребенка. Но мы не хотим об этом думать. Не хотим понять, что мир, это полная чаша, и когда умножается грех, чаша проливается и начинаются страдания. Не Бог так хочет, люди сами так творят. Поэтому нам и дано покаяние. Весь Великий пост мы молились о прощении наших грехов. Даст Бог, Пасха в 2019 году будет мирной.

Прощание с Мариуполем и трёхногим Джеком…

Я покидал Мариуполь со светлым чувством и огромным грузом впечатлений. Я увидел людей, народ. Мужественный, сильный и непобедимый. Такое у меня было впечатление.

Перед поездкой листал страницы военной истории города в годы Великой Отечественной войны. «За время оккупации гитлеровцами было расстреляно в городе около 10 тысяч мирного населения, угнано в Германию около 50 тысяч молодых мариупольцев, в концлагерях на территории города от голода и болезней погибло около 36 тысяч советских военнопленных, – сообщали мемуарные записи.

– По распоряжению военного коменданта в городе составили список № 1: всё еврейское население. 18 октября 1941 года всем евреям было приказано собраться с вещами и продуктами к 8 часам 20 октября к бывшему зданию штаба 238-го территориального полка (ныне – 1-й корпус ПГТУ), за неявку грозил расстрел. А 20-21 октября 1941 года состоялся массовый расстрел оккупантами еврейского населения Мариуполя (около 9000 человек) у противотанкового рва близ Агробазы.

Этот противотанковый ров (вырыт перед оккупацией для обороны города) ещё не раз использовался немцами для расстрела и захоронения коммунистов, подпольщиков, рабочих, отказавшихся работать на оккупантов и так далее. Особенно жестоко немцы издевались над советскими военнопленными, для чего обычно организовывались лагеря.

Так в здании бывшего учебного комбината Ворошиловского посёлка в Ильичёвском районе и в ночном санатории для туберкулёзных больных было организовано 2 лагеря по всем правилам «лагерного обустройства» (здесь ежедневно умирало 100-120 человек, в районе этих лагерей уже после войны были обнаружены 3 кладбища по 120 могил, в которых было захоронено около 36 тысяч человек). А в конце 1942 года в дни траура, объявленного Гитлером по уничтоженной под Сталинградом 6-й армии, в Мариуполе немцы наполнили 18 железнодорожных вагонов ранеными и больными красноармейцами (около 1500 человек), наглухо заколотили двери, загнали вагоны в Старокрымский тупик и держали их там до тех пор, пока все пленные не погибли от холода…»

Все это пережил город и его горожане. И победили. И сохранили память об этом. И эту память о прошедшей войне у нашего народа не отнять никакими правительственными решениями… Так думалось мне в тот последний день в Мариуполе.

Покидая город, я прощался со своим старинным другом Александром Бережным, с которым в молодости мы служили на одной из советских застав на Кавказе в горах инструкторами службы собаководства. Кроме основной работы, Александр профессионально занимается фотографией. Это он помог мне иллюстрировать эти репортажи, он же возил меня на автомобиле по святым местам Приазовья. И у него на подворье офиса стоит утепленная будка с вольером, в которой живет пес породы алабай по кличке Джек.

Джек также пострадал от войны. Бронетранспортером ему отдавило лапу. Волонтеры вывезли бедного израненного Джека из боевой зоны, прооперировали, сохранив ему жизнь. И теперь он счастлив, даже на трех лапах отлично носится по двору, обожает встречать гостей. С благодарностью смотрит в глаза каждому, кто подходит к его вольеру (с условием, конечно, если человек с добрыми намерениями…).

Александр рассказал, что Джек улавливает звук мотора его машины в общем шуме городского транспорта где-то за 10 минут до его прибытия в офис и восторженным лаем оглашает скорое прибытие своего хозяина. Чудеса да и только с этим животным миром.

Но и не только с животным. А с миром вообще. И как хочется, чтобы слово МИР золотыми буквами было, наконец, вписано с новейшую историю Украины.

Киев-Мариуполь-Киев