Митрополит Ириней: Филарету не дали покаяться
Митрополит Ириней в интервью СПЖ рассказал, как верующим относиться к Томосу, была ли у Филарета возможность покаяться и может ли наша Церковь объединиться с ПЦУ.
– Как верующим УПЦ относиться к решению Фанара о предоставлении автокефалии УПЦ КП и УАПЦ?
– Это же миллионы народа, это же не одно духовенство, а огромная часть населения Украины, которые патриоты, любят свою страну, но и любят свою Церковь. И они не пойдут на измену. Они грамотные, они могут читать. Если взять грамоту, которую дал Алексий II, так там – полная самостоятельность и независимость от Москвы, сохраняется только молитвенная связь, больше ничего. Если взять Томос – там даже епископа они не могут поставить сами, надо согласовывать с Вселенским патриархом. Открытие семинарии, или монастыря, или строительство храма – только с благословения Вселенского патриарха. Так какая же это автокефалия?
Каждая автокефальная Церковь сама решает эти вопросы соборным разумом. Если есть вопросы, касающиеся всех Православных Церквей, тогда созываются всеправославные совещания. Здесь произошло невероятное: патриарх ни с кем не советовался. Это вообще недопустимо и, мне кажется, все автокефальные Церкви просто удивлены, как такое может происходить.
– Очень многие называют решение Фанара неканоническим. Как вы объясняете мотивы такого поступка?
– У него в Стамбуле очень мало приходов, основная паства – в Америке. Поэтому, возможно, оттуда идет такое на него влияние – Бог его знает… Там у него сильная епархия, знаю, я общался – там много верующих, греков. А в Турции ничего нет, я был в патриаршем соборе, в воскресный день привез 450 паломников.
Зашли в собор, священник у престола служит, псаломщик на клиросе поет. Ни одного человека в церкви нет! Там очень мало молящихся, очень.
– Как расценивают вмешательство Фанара в дела УПЦ другие Поместные Церкви?
– Здесь Вселенский патриархат так вмешался в жизнь нашей Украинской Церкви, что каждая Вселенская Церковь сейчас в состоянии волнения – а вдруг на следующем этапе Вселенский патриарх скажет: я этих раскольников узакониваю, которые в Америке, идите и занимайте кафедры в этой Церкви, и все, вы уже законные. Поэтому такой молчок, что никто пока не вмешивается в этот процесс, а наблюдает.
Некоторые высказались в поддержку нашей Церкви, это однозначно, абсолютно все они с нами. Но открыто так пока не заявляют, видимо, чтобы высказаться, нужно всеправославное совещание. Но пока такого совещания нет, Бог его знает, как будет жизнь дальше. Но то, что Вселенский патриарх поступил неправильно канонически – это факт. Нельзя этого делать, есть четкие правила, которые запрещают вмешательство в дела другой Церкви.
Можно ставить вопрос, обращаться – вот, ко мне обратились, как вы на это смотрите, давайте, может, как-то поладим. А вот так прямо рубить – это страшно.
– Возможно ли объединение Церкви с раскольниками и получение канонической автокефалии?
– В прошлом году в Москве был Архиерейский Собор, где собрались и Украина, и Белоруссия – все. Там было 400 епископов. И вдруг – это прямо сенсация – зачитывают обращение Филарета. Он просит, чтобы сняли с него этот запрет, и он хочет правильным покаянным путем войти в состав той Церкви, из которой он вышел. Собор дал добро. Он должен был создать свою комиссию, Украинская Православная Церковь – свою, и встретиться хоть один раз. И просто поговорить, как мы должны жить вместе, как мы должны покаяться. Тогда бы пошло все правильным путем. Собор дал добро, потому что он (Филарет, – ред.) там подписался: «Ваш смиренный собрат Филарет».
Должно было все пойти по-новому. Но узнали политики, которые не одобряли такого хода – потому что могло быть полное примирение и автокефалия от Русской Церкви, поэтому те, кто этого не хотел, ополчились на него, и он не пошел доказывать своей правоты, а полностью отказался от всего. Поэтому об этом его заявлении никто ничего не говорит.
– Почему нельзя просто объединиться с ПЦУ и забыть обо всех проблемах?
– Наша Православная Церковь постоянно молится: «о единении всех Господу помолимся». Мы хотим, чтобы было единство, мы молимся об этом. Но нельзя создать единство, подписав соглашение, как торговое, допустим. Здесь должно присутствовать покаяние обязательно.
Я знаю, как образовывалась автономная Японская Церковь, как они шли к этому. Они же были в расколе. Когда они это поняли и начали общаться, завершилось это общение покаянным обращением к Матери-Церкви, и Русская Церковь предоставила им автономию. Хоть она и не признана сейчас всеми Церквями, но с нашей Церковью они дружат, общаются, молятся, и это уже очень большое дело, потому что там много прихожан и нашей Церкви, и когда был раскол – было очень трудно.
Точно так же в Америке был очень большой раскол. В итоге они покаялись. А там был суд, они хотели через суд забрать свою недвижимость, но проиграли, и недвижимость они получили после того, как покаялись и примирились. Получили автокефалию – и получили всю недвижимость, которая была как бы незаконна, и они должны были ее отдать. Но Церковь сказала: они покаялись, единство – это наши внутренние вопросы. Поэтому, когда они покаялись и получили грамоту об автокефалии, они живут, и общаются, и все Слава Богу.
– Действительно ли УПЦ перечисляет деньги в Москву?
– Еще когда я был Львовским архиепископом, то тогда уже раздавались такие суждения, что, мол, владыка Ириней перечисляет деньги на Москву и т.п. А я так себе думаю: а возьму, поручу своему бухгалтеру, чтобы она подсчитала, сколько денег перечисляется на Москву. Я не знал, был там всего-навсего год. Я ей сказал: ты подсчитай с 1946-го года. Потому что в 46-м году греко-католики объединились с православными, влились в состав Львовской епархии. Таким образом Львовская епархия стала самой крупной в Союзе. Около 1300 приходов было.
Она все проверила, и оказалось, что Львовская епархия не могла перечислять на Москву денег, в силу того, что львовского духовенства было очень много и они служили по всему Союзу: Украина, Урал, Камчатка, Казахстан – везде они служили. Но батюшка где-то служит, а хатку строит во Львове, на покой уезжает домой.
А пенсионерам тогда пенсионные деньги выплачивались из епархиального управления. И столько пенсионеров, что никаких средств не хватало. Поэтому епископ обратился в Синод, Синод рассмотрел вопрос. Все священники служат по всему Союзу, их очень много, хорошие верующие священники, а возвращаются домой, пенсию здесь получают. Поэтому патриархия приняла решение: этим батюшкам посылать пенсию из общих средств патриархии. Поэтому не Львов перечислял деньги на Москву, а Москва во Львов.
Я потом напечатал это в газете, и перестали меня обличать, что я деньги перечисляю на Москву. Сейчас уже времени много прошло, совершенно по-другому оформилась жизнь Церкви, сейчас мы, как и все граждане, пенсионные платим, и тогда уже получаем государственную пенсию, если доживаем до этого.
– Как вы относитесь к принятому закону, который обязывает УПЦ сменить название на Русскую Церковь в Украине?
– Невзвешенное постановление, до конца не продуманное. Ладно нас, может быть, ненавидят за то, что мы придерживаемся канонической Церкви, но людей, граждан, которые трудятся, которые патриоты, любят свое отечество, но ни за что не пойдут под другим названием, если перерегистрировать на «Русскую Церковь в Украине». Они не русские, грубейшая будет ошибка и обида для этих людей – как так? Они – украинцы, и вдруг они должны зарегистрироваться как Русская Православная Церковь в Украине.
Эти перемены не продуманные, не на благо народа, не на благо страны, это конфликты сплошные могут быть, зачем они? Надо отрегулировать так жизнь Церкви, чтобы было легко верующим, и легко государству управлять своей страной.
Я однажды был во Флориде, звонит адвокат и говорит: «Владыка, в Детройте, в одном из ваших приходов послужил незваный гость. Он уже заплатил штраф, на вашем счету 10 тысяч долларов, но он должен позвонить и попросить прощения». Он нарушил законодательство, вторгся не в свою епархию, не в свой храм. Да, звонит. Я его знал. Он извинился, попросил прощения. Я, говорит, штраф перечислил, но меня обманули, сказали, что приход ничейный. Я говорю, верну вам деньги. «Боже мой, – говорит. – Ни в коем случае не делай этого, сейчас как раз адвокаты наблюдают, как проходит исполнение законодательства в связи с этим наказанием. Если ты мне вернешь, а я приму, то, значит, мы не уважаем законодательство, и будет тебе штраф, что ты вернул деньги, а мне – за то, что принял». Вот такие строгие законы.
Я иногда нашим рассказываю здесь – сделайте так, и будет вам легко, и нам легко, и не будет никаких недоразумений. А то ведь как люди обижаются. Бабусю старенькую на Ровенщине, мне рассказывали, вывели из храма. 80-летнюю старушку. И говорят: иди на Москву, ты москалька, сюда больше не ходи. Она говорит: «Ребята, я в этом селе родилась, я в этом храме крестилась, я тут венчалась, здесь мои дети крестились и венчались. Я никогда в жизни в Киеве не была, а где Москва – даже не знаю. И вы меня сейчас выпроводили из храма».
– Как верующие вашей епархии воспринимают появление ПЦУ?
– Обращаются с самыми разнообразными вопросами. Я поясняю все и чувствую, что они поддерживают нас в этом статусе. Никаких изменений они даже и мыслить не хотят: «Да что вы, владыка, никак нельзя все это». Слава Богу, думаю.
– Какие отношения Днепропетровской епархии с местными властями?
– Я проводил здесь совещание: пригласил руководителей полиции, работников СБУ, чтобы просто вместе посоветоваться, как нам сохранить то, что мы имеем. И полиция, и СБУ выразили нам поддержку и сказали: «Пожалуйста, если какие-то проблемы возникают, скажите нам и мы будем стараться помочь вам». Потому что за несколько дней до этого совещания выступал президент и как раз об этом говорил, что у нас не должно быть насилия, что «мы уважаем все конфессии, которые есть в Украине».
Милиция прямо просила: вот наши координаты, телефоны – пожалуйста, общайтесь с нами, если вдруг какой-то вопрос – мы будем защищать законно. Вы зарегистрированы, вы – законная Церковь. Свобода.
– Что вы посоветуете верующим? Как быть в такой сложный период, как относиться к событиям, которые происходят вокруг Церкви?
– Берегите чистоту веры православной. Сказано, что только чистые сердцем узрят Бога. Поэтому над этим надо работать, чтобы не быть лицемерным. Бога нельзя обмануть, Он зрит в сердце. И поэтому Спаситель говорит: Сыне, дай мне твое сердце. Вот что должно принадлежать Богу. Остальное все – живи, пожалуйста, все тебе, ты – царь вселенной, человек! Но будь с Богом.
От Него исходит все – счастье, премудрость, доброта, и все от Него. И в этой ситуации, я считаю, что надо молиться и за страну, и за президента, и за заблудших архиереев, которые сбились с пути, заблудших священников. Надо молиться друг за друга, просить у Бога помощи. Не искать каких-то компромиссов – Бог видит сердце человека, его настроение, и доброта человеческая прокладывает путь и роднит людей. Только это. И если в этой доброте есть еще любовь к Богу, чистое сердце – человек будет счастливым, он всего достигнет, что ему нужно для жизни и для спасения души.
Я считаю, что это является самым главным в жизни человека – быть добрым, не осуждать никого, а рассуждать, оценивать, чтобы выбрать лучшее что-то – это да. Не сплетничать, потому что все мы грешные, если разобраться, но Бог нас терпит – и мы должны терпеть друг друга, Бог нас любит – и мы должны любить друг друга. Верующий человек, и вдруг – ненавидел, шел войной… Как?..
Если апостол Петр хотел защитить Спасителя, извлек нож и только урезал ухо одному из воинов, Спаситель сразу же воина исцелил, а Петру сказал: положи в ножны, взявший меч от меча погибнет.
Наше оружие – это крест, крестом ограждаемся, врагу противляемся. Все. Только это дано нам. И жития святых раскрывают смысл всего этого, и мы можем найти четкие примеры, как люди ограждали себя крестом и прокладывали путь к Спасению, благополучию.
Надо ближе быть друг к другу людям, надо как-то породниться, не должно быть врага в сердце, надо это выбрасывать, не носить этой бациллы, потому что она съест в первую очередь носителя, а потом будет вредить другим.
