Плоды Духа Святого и плоды диавола

В этот воскресный день святая Церковь празднует день Святой Троицы. Говорить о Боге Троичном в Лицах, об Их внутренних отношениях может только святой или безумец. Я не отношусь ни к первым, ни ко вторым, поэтому буду говорить о том, о чем позволяет мне говорить мое священническое дерзновение. Я буду говорить о том, где мы можем постигать сущность Троического света, где она нам может быть видна и где мы можем ей приобщиться. Я буду говорить о нас с вами, о людях.

В Евангельском чтении этого дня мы слышали призыв Бога, обращенный к каждому из нас: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни».

Преподобному Силуану Афонскому была дана благодать видеть сущность людей. Он говорил, что человек, идущий к Богу, становится похожим на Христа. Несмотря на все сложности и трудности, несмотря на все падения, грехи и усталость этого пути, он становится другом и сродником Господа. А те, кто идет в другую сторону, оказываются похожими на диавола, как бы внешне они не выглядели.

Старец рассказывал, что знал одну девушку, которая в молодости была очень красивая и благочестивая. От ее духовной и земной красоты невозможно было отвести глаз. Но, уйдя от пути Божией правды и идя вслед мирским похотям, она стала постепенно меняться. Ко времени своей зрелости она стала неузнаваемой. Ее черная, обугленная душа делала неприятной и ее внешность.

Преподобный писал также о монахах его монастыря, которые часто приходили из мира покалеченные грехами, изуродованные, с усталыми и обезображенными душами. Но год за годом монастырская жизнь их меняла, и они становились все светлее и светлее.

Вспоминая эти слова старца Силуана, я подумал о том, что эта истина, о которой говорит преподобный, может быть видна и нам с вами. Мне иногда приходится служить в небольшом храме, который находится внутри корпуса одного из запорожских вузов. На службу туда приходят очень мало людей, но они уже стали его постоянными прихожанами. Среди них есть одна старушка, ей восемьдесят один год.

Это человек, который всю жизнь проработал в медицине, кандидат наук, но по ней никогда не скажешь, что она имеет хоть в чем-то высокое мнение о себе. Иногда, когда я смотрел на нее во время службы, мне казалось, что если бы я был иконописцем, то я написал бы с нее икону. Нужно видеть ее лицо во время молитвы. Голова слегка опущена вниз и чуть-чуть склонена набок, в глазах глубина, а на лице такой мир и молитвенная тишина, что кажется, будто она светится изнутри. Я знаю, что нет ни одной молитвы, которую она бы не оросила слезами. У нее есть этот дар – дар сердечной слезной молитвы.

И вот совсем недавно я увидел в этом же храме совершенно другую картину. К нам в храм пришла группа «ИНЫХ» бабушек. Я не знаю, с какого прихода их к нам занесло, но то, что я увидел, было ужасно, особенно на контрасте с теми прихожанами, которых я привык видеть.

В храм зашла группа из пяти восковый мумий. Лица темные, пустые, без любви и намека на смирение. Зайдя впервые в наш храм, они сразу же, шипя, стали строить наших прихожан. Но, как я потом выяснил, они начали сметать на своем пути все доброе, что было в нашем храме, еще до того как туда попали.
  
В храме есть прихожане, которые только воцерковляются, а есть такие, кто уже давно стал церковными человеком. Это разные люди по характеру, по темпераменту. Одну из них я слышу еще задолго до того, как она покажется в храме. Уже с первого этажа (а храм находится на пятом) слышится ее голос. Это такой колокольчик, который громко и звучно звенит, на ходу что-то рассказывает, радуется, смеется. Когда я слышу издалека ее веселый смех, мне на душе становится легко и спокойно. Я про себя думаю: «Ну вот и наш ангел идет». Этот человечек сделал для храма столько доброго, что я просто уверен, что все эти пришлые бабушки вместе взятые не сделали и сотой части того, что сделала она.

Так вот, по ходу движения эта стая бабушек первым делом набросилась на эту женщину, кусая ее словами, рассказывая, как надо правильно идти в храм, как грешно смеяться и разговаривать по дороге, и вообще, с какой правильной хмуростью и надутостью нужно приближаться к Богу, чтобы ему понравиться. Нужно сказать, что это у них очень хорошо получилось. Т.е. своим единичным приходом эти горе-бабушки сумели принести столько зла, столько греха, столько смущения, что его не было от начала создания этого храма.
Какое же изуродованное псевдоправославие в этих мозгах. Апостол Павел пишет: «всегда радуйтесь, непрестанно молитесь». Пасхальная радость – это естественное состояние души христианина. Так нет же, нужно только с бесовской хмурой рожицей приближаться к храму, иначе Бог накажет!

Я очень жестко отсек все эти поползновения бабского спецназа захватить храм и начать там всех строить. И ничуть об этом не сожалею. Я недавно слушал аудиозапись проповеди нашего владыки Луки на одном из приходов. Владыка «посмел» сказать, что антиминс, который лежит на престоле, пора уже заменить на более новый (так положено по службе), ему уже четырнадцать лет и он порядочно потрепался. Я был в ужасе от того, как стали вести себя такие вот горе-бабушки прихожанки по отношению к правящему архиерею. Если бы они говорили со своим приходским диаконом или священником, это уже было бы крайне возмутительно, но с архиереем – это было кощунство. Владыка им слово, они – десять. Владыка объясняет, что так нужно, так положено по церковному уставу, а они набрасываются на епископа, как стая собак на медведя, не дают ему даже рта открыть. Нет, не хотим, не будем менять и все тут. И Владыка не может ничего им сказать, потому что они не слышат и спорят. Им все равно, что это владыка, что они просто обязаны его слушать.

В народе говорят «какой поп, такой и приход». Я давно заметил такую особенность: если на приходе священник не будет хозяином, требовательным отцом, любящим, но и строго взыскующим, то там будет властвовать или его матушка, что уже будет глубоким искажением церковной иерархии, или, что еще хуже, вот такая стайка альфа-бабушек, которые начнут доминировать над всем приходом, кусать и строить всех, кто им не понравится. Это болезнь прихода, за которую в полной мере несет ответственность его настоятель.
  
У священника есть повязка с медом и елеем милости, и есть нож, которым он обязан отсекать и пресекать всякую заразу греха, входящую в его приход. Вот таких людей, проживших целую жизнь и к старости не скопивших дара мира, любви и рассудительности, мне искренне жаль. Вместо того, чтобы плакать над своим внутренним мертвецом, они ходят плакать по соседским. Их глаза, их внешность об этом красноречиво говорят. И как тут еще раз не вспомнить людей такого же возраста и совершенно противоположного содержания.

В Крыму, в Симеизе, живет одна моя знакомая православная бабушка. Я смотрел ее фотографии. В молодости она была не очень хороша собой. Возможно поэтому у нее не получилось выйти замуж. Пришла к вере она довольно поздно, в шестьдесят лет. Но пришла так, как будто ждала этой встречи с Богом всю свою жизнь. Работала Ангелина, так ее зовут, в медицине.

Кандидат наук, работала рентгенологом, поэтому получала неплохую, по тем временам, пенсию и зарплату. Принимала на постой верующих людей, которые приезжали в ее небольшую двухкомнатную квартиру на море. Денег с них не брала, но, конечно же, люди, кто сколько мог, сами оставляли. Большую часть своей зарплаты и пенсии, пожертвования людей она вкладывала в строительство храма в Симеизе. Себе оставляла только для самых необходимых нужд. Я не верил, что на эти крохи можно было построить храм в Симеизе. Но, как оказалось, можно. Кроха за крохой, с такими же, как она доброхотами глубоко пенсионного возраста, они подняли с нуля красивейший храм.

Кроме того, Ангелина опекала одного мальчика – сироту, а еще ухаживала за лежачей старушкой, которая умирала от рака. Самой же Ангелине в ту пору было уже 75 лет. И, как она сама говорила, что уже еле-еле несет взятое на себя послушание.

Вот так отличаются друг от друга люди в зрелом возрасте. Одни напояют себя сладостью и ароматом благодати и мира, осенней зрелостью души, просветленной старостью, а другие укореняются в злобе, агрессии, называя это ревностью по Богу, и попадая в лапы сатанинского мнения о себе.

Дай Бог нам уподобиться первым и избежать участи вторых.