Захваты храмов: как общине выстоять против рейдеров

Маховик принуждения приходов УПЦ присоединяться к «Святейшей Церкви Украины» (СЦУ) запущен и набирает обороты. Какие основные методы использует при этом светская власть, как этому противостоять и чего ожидать в будущем?

Время взвешивать общины

Прежде чем перейти к анализу этого вопроса, хочется вспомнить один библейский эпизод. Во время блистательного пиршества вавилонского царя Валтасара появилась человеческая рука: «В тот самый час вышли персты руки человеческой и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь видел кисть руки, которая писала». Рука написала на стене слова: «И вот что начертано: МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН» (Дан. 5, 24-25). Никто во всем вавилонском царстве не смог объяснить значение этих слов, кроме пророка Божия Даниила. Значение второго таинственного слова – как раз то, что происходит во время любых гонений на Церковь Христову вообще и сегодняшнего гонения на УПЦ в частности. «ТЕКЕЛ – ты взвешен на весах и найден очень легким» (Дан. 5, 27).

По большому счету, все, более 12 000 христианских общин в Украине, сейчас находятся под угрозой принудительного присоединения к СЦУ. Каждая община будет взвешена на весах, и если она окажется «очень легкой», то станет добычей религиозно-политической организации СЦУ.

Именно сейчас будет проявляться, был ли священник для своей паствы пастырем добрым или просто требоисполнителем. Жила ли община по заповедям Христа или просто собиралась для того, чтобы совершить богослужение («вычитать молитвы») и разойтись с чувством: какие мы хорошие и праведные. Сегодня будет видно, научил ли батюшка своих прихожан основам христианской веры или посчитал это излишним.

Каждая из более 12 000 общин УПЦ будет взвешена, и если она окажется «очень легкой», то станет добычей религиозно-политической организации СЦУ.

Лет через двадцать после 1988 года, когда советские власти разрешили Церкви выйти за ограду своих очень немногочисленных тогда храмов и обратиться к народу с проповедью, стали появляться статьи, в которых ставили под сомнение правильность избранного направления возрождения Церкви. Точка зрения авторов была следующей: в погоне за количеством отстроенных и отреставрированных храмов и монастырей, в погоне за их внешним благолепием мы забыли о душах людей.

Мы обратили больше внимания на внешнее, а не на внутреннее. Мы постарались привлечь людей в Церковь красотой православных храмов и обрядов, но не объяснили им, зачем они пришли в Церковь. Не зажгли в прихожанах тот огонь спасительной веры, о котором Господь сказал: «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк. 12, 49). Мы даже не рассказали людям об основных истинах христианства, Православия. О том, что означает каждый из двенадцати членов Символа веры. Мы не потрудились рассказать людям о десяти заповедях Божиих, не говоря уже о заповедях блаженств.

Есть и другая точка зрения: строй храмы, украшай их иконами, золоти иконостасы – и все остальное приложится.

В действительности же нельзя противопоставлять внешнее благолепие храмов с одной стороны и пастырство, просвещение и проповедь с другой. Господь сказал, что «сие надлежало делать, и того не оставлять» (Лк. 11, 42). Но совершенно очевидно, что чем крепче община, чем она сплоченнее, а главное, чем более она пламенеет любовью ко Христу, а не земным ценностям (включая государство, нацию и прочее), тем труднее такую общину обольстить ложным выбором и заставить предать Церковь Христову.

Церковь и не-Церковь

В чем же состоит тот ложный выбор, который предлагают сделать христианам, верующим УПЦ в Украине? 13 декабря, во время своего предвыборного тура с Томосом по городам и весям, в Преображенском соборе Винницы Президент Украины сформулировал это предельно ясно: «Если хочет кто-то сохранить евхаристическое единство с Русской Церковью – это его выбор. Если он себе сможет объяснить, почему он ходит в московскую Церковь, когда Москва убивает украинцев, – нет проблем. Я, как Президент и гарант Конституции, буду защищать их выбор».

Одновременно эта формулировка является самым сильным давлением на общины УПЦ, заставляющая их уходить из Церкви. Порошенко утверждает, что есть Церковь русская и есть украинская. И именно между ними следует сделать выбор. Однако если мы примем именно такую постановку вопроса и будем делать выбор так, как предложил нам светский правитель Украины, мы неизбежно проиграем.

Формула «Москва убивает украинцев» достаточно прочно засела в сознании людей. Не будем сейчас с ней спорить, заметим лишь, что при всех обменах пленными между Киевом и непризнанными ЛДНР меняют украинских граждан на украинских граждан. Но когда каждый прихожанин УПЦ задаст себе вопрос: «хочу ли я быть в Русской Церкви, когда Москва убивает украинцев?», ответ будет очевиден: «Нет».

На этот вопрос нельзя отвечать по той же самой причине, по которой Ева не должна была отвечать на вопрос змия: «подлинно ли сказал Бог: "не ешьте ни от какого дерева в раю?"» (Быт. 3, 1). В этом вопросе скрыто лукавство, как и в вопросе об отдельных «русской» и «украинской» Церквях. Нет таковых в природе! Если мы, конечно, говорим о Церкви Христовой в собственном смысле. Поэтому и выбрать между ними невозможно. Есть Церковь и есть не-Церковь. Вот между ними и должен сегодня сделать свой выбор каждый епископ, священник и мирянин. На чьей же стороне правда Божия?

Сегодняшняя Украинская Православная Церковь всегда была Церковью Христовой с самого момента Крещения Руси в 988 г. От нее откалывались различные сообщества: в XVI веке – униаты, в начале XX – автокефалисты, в конце XX – сторонники господина Денисенко. Но сама Церковь была и пребывает неизменно. УПЦ до сих пор признают Церковью Христовой все Поместные Церкви, включая Константинополь. Весь ее епископат и духовенство имеют каноническое рукоположение от апостолов Христовых, что можно проследить на исторических документах.

Что касается СЦУ, то, как мы знаем, она состоит из двух религиозных организаций: УПЦ КП и УАПЦ, которые до недавнего времени тоже все Поместные Православные Церкви признавали раскольническими группировками. На сегодняшний день только Фанар признал их «не-раскольниками». Но стали ли они «благодатными» от такого фанарского признания?

Какие заповеди нарушил Константинополь

В 1964 г. Константинопольский патриарх Афинагор (Спиру), член масонской «Великой ложи Греции», отменил анафему, наложенную на Ватикан в 1054 г. Стали ли от этого католики православными? Обратились ли от своих ложных догматов, искажения веры, нравственности и таинств? Помогла ли им отмена анафемы вернуться к вере, которую исповедовала Римская Церковь в I тысячелетии и которую до сих пор исповедует Православная Церковь? Ответ очевиден!

То же самое и с признанием украинских раскольников. Без покаяния в грехе раскола все решения Фанара по этому поводу – «справка трупу о том, что он жив», по меткому выражению митрополита Запорожского и Мелитопольского Луки (Коваленко).

Однако если в случае взаимного снятия анафем между Константинополем и Ватиканом еще можно приводить аргумент, что, мол, «кто анафему накладывал, тот ее и снимает», то в случае признания украинских раскольников это не работает. Анафему и другие прещения на раскольников накладывали РПЦ и УПЦ, какое же право имеет Фанар их снимать? В данном случае прещения должны снимать РПЦ и УПЦ, хотя они и не настаивали, что только они имеют право это делать. Много раз и РПЦ, и УПЦ предлагали вынести вопрос уврачевания украинского раскола на всеправославный уровень. Эту проблему предлагали решить соборно, при согласии всех Поместных Православных Церквей.

Томос для раскольников – это «справка трупу о том, что он жив».

Митрополит Запорожский и Мелитопольский Лука (Коваленко)

Но Константинополь ответил категорическим отказом. Даже когда фанариоты объезжали Поместные Церкви и вели переговоры об украинском Томосе, они всячески подчеркивали, что не спрашивают их мнения, а ставят в известность об уже принятом «Матерью-Церковью» решении.

А теперь вспомним Символ веры: «Верую во Едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь». И если РПЦ и УПЦ предлагали решить вопрос соборно, а Фанар попытался сделать это единолично, то на чьей стороне правда?

Все свои действия в Украине Фанар оправдывает тем, что с отменой передачи Киевской митрополии в состав Русской Православной Церкви в 1686 г. Украина стала его канонической территорией. Но во-первых, передачу Киевской митрополии в 1686 г. в той или иной форме признали все Поместные Православные Церкви. То есть это было соборно признанное решение. А во-вторых, не является ли присвоение себе одним росчерком пера всех украинских приходов, монастырей, духовных школ и т.д. явным нарушением заповеди «не кради»?

Если же мы задумаемся, что собой представляла Киевская митрополия образца 1686 г. и что существует сейчас, если мы примем во внимание, что примерно две трети сегодняшних украинских епархий никогда не входили в Константинопольский патриархат, то ответ будет более чем очевидным. Еще более очевидным нарушением заповеди «не кради» являются захваты храмов, которые осуществляют в большинстве своем лица, не имеющие к этому храму, его строительству, украшению и содержанию никакого отношения.

А утверждение Фанара, что каноны, утвержденные Вселенскими Соборами, якобы дают ему право главенствовать над всеми Поместными Церквями и единолично решать вопросы, не есть ли прямое нарушение заповеди «не лги» («не лжесвидетельствуй»)?

Главное оружие – идеология

Можно еще задуматься над тем, а не являются ли постоянные заявления политиков и лидеров СЦУ о том, что Церковь должна служить народу и государству, нарушением заповеди «Я Господь, Бог твой, <…> Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим» (Исх. 20, 2-3). Задуматься, согласуется ли весь предвыборный Томос-вояж Петра Порошенко с заповедью «Не сотвори себе кумира». Задуматься, может ли Церковь Христова быть основана на нарушении заповедей Божиих и на пренебрежении Символом веры. Ответ очевиден.

О том, что СЦУ призвана стать основой украинской государственности и независимости, говорят все ее члены и сторонники. Из недавнего: «Получение Украиной Томоса – чрезвычайно важная духовная составляющая нашей независимости. Отнюдь не менее важная, чем Акт о государственной независимости и референдум о государственной независимости, которые были в 1990-м и 1991-м годах. <…> Церковь наша единственная – это духовный фундамент Украинского государства» (выступление Петра Порошенко в Виннице 13 января). Для этого ли создавал Христос свою Церковь?

Нужно лишь послушать, что говорят лидеры СЦУ, включая Президента, и что говорят епископы и священники УПЦ, чтобы сделать однозначный вывод: СЦУ учит людей, как построить государство и возвеличить нацию, а УПЦ – как спасти свою бессмертную душу.

Из всего этого можно сделать первый вывод: главное оружие в борьбе с Церковью – идеологическое. Оно состоит в том, чтобы убедить людей, что они ходят в «русскую Церковь, а Москва убивает украинцев». Если эту идеологему удастся навязать сознанию – значит, недруги Церкви будут праздновать победу. Отсюда и главное средство противодействия этому – разъяснить людям, что они выбирают не между «русской» и «украинской» Церковью, а между Церковью Христовой и политической организацией православного обряда. И пусть каждый делает свой выбор.

Отбить – отбили, а молиться кто будет?

Вторым методом борьбы с Церковью является привлечение к решению задач СЦУ людей, которые не имеют никакого отношения к церковной общине, а если имеют, то весьма незначительное. Это тот способ, который активно пропагандирует Минкульт: собираются жители какого-либо населенного пункта и требуют перевести общину в СЦУ. То, что эти «вершители судеб» никогда в храме даже полы не помыли, никого не интересует. То, что они появляются в церкви только на Пасху куличи посвятить да на Крещение водички набрать – тоже безразлично. Главное, их больше и они – за «правильную» Церковь.

Противопоставить этому можно только высокий авторитет священника среди местных жителей и сплоченность общины вокруг своего пастыря. Святой апостол Павел среди нравственных качеств кандидатов в священство упоминает и хорошую репутацию у тех людей, которые не входят в христианскую общину (не воцерковлены, по-нашему): «Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую» (1Тим. 3, 7). Если большинство людей даже мало- или совсем не церковных говорят о священнике «наш батюшка», вероятнее всего, такой общине удастся отстоять храм.

Недавним примером именно такого развития событий является попытка перевести в СЦУ храм св. Кирилла и Мефодия в селе Лукашовка Винницкой области. Два члена общины – сторонника перехода в СЦУ – пытались не пустить в храм настоятеля, протоиерея Федора Расторгуева и организовали собрание жителей села, на котором надеялись получить одобрение своим действиям. Однако просчитались – большинство сельчан поддержали своего батюшку и не дали захватить храм.

Еще одним способом захвата храма является давление с помощью юридических инструментов: не оформлена земля, не оформлено строение, не соблюдены правила пожарной безопасности и т.д. Что ж – нужно все правильно оформлять и вести юридическую полемику. В помощь общинам в этом плане существуют епархиальные юристы и синодальный юридический отдел УПЦ.

Силовой способ захвата храма можно назвать самым неэффективным, если его используют в чистом виде. Ну, захватили боевики-активисты храм, ну покричали свои известные кричалки на видеокамеру, а дальше? Не будут же они в самом деле в этот храм ходить молиться? Символичным и показательным является случай в Виннице, когда член «Правого сектора» не смог прочитать молитву «Отче наш», однако доказывал архиепископу Винницкому Варсонофию, какая Церковь правильная, а какая нет. Именно из таких людей и состоят группы захватчиков храмов.

Но храм мало захватить, в нем нужно еще молиться. А вот с этим у сторонников СЦУ проблемы. Силовой способ, как правило, используют в дополнение к тем, которые обозначены выше. Собралась территориальная община села, но не хватает аргументов, чтобы перевести церковную общину в СЦУ, – значит, молодые спортивные люди восполнят этот недостаток физической силой.

В чем сила

При защите храмов от силовых захватов очень важно не перейти грань, когда мирное, но твердое отстаивание своих святынь переходит уже в насилие над представителями другого лагеря. Господь сказал: «Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12, 21). Нельзя насилию противопоставлять другое насилие, но нельзя и стоять спокойно в сторонке, глядя, как вандалы глумятся над святыней. Как в конкретной ситуации отстоять свой храм перед захватчиками и в то же время остаться христианами? Пусть нам поможет Господь и сознание того, что правда на нашей стороне.

Храм мало захватить, в нем нужно еще молиться. А вот с этим у сторонников СЦУ проблемы.

Один из основных рупоров гонителей Церкви, информационная служба РИСУ, насчитала уже более 50 приходов, которые перешли в СЦУ, и даже составила интерактивную карту переходов. Конечно, эту информацию нужно проверять, так как существует вероятность, что недруги Церкви выдают желаемое за действительное. Но даже по этим цифрам можно сказать: несмотря на все усилия властей, массового перехода в СЦУ не наблюдается. Большие надежды гонители Церкви возлагают на законопроект № 4128, который справедливо называют законом о рейдерстве.

В случае его принятия, что вполне вероятно, Украину ждет просто карусель захватов. Группы активистов будут гастролировать из одного населенного пункта в другой, самоидентифицировать себя с местной общиной (так прописано в законопроекте) и переводить ее в СЦУ. Сколько храмов удастся таким образом захватить – покажет время.

Сила христиан в единстве. В единстве с Богом и друг с другом. Верующие должны сплотиться вокруг своего настоятеля, духовенство – вокруг своего архиерея, епископат – вокруг Предстоятеля, Блаженнейшего Онуфрия. Только так можно противостоять тому гонению на Церковь Христову, которое разворачивается сегодня в Украине.

И еще, что очень важно помнить: можно насильно захватить храм, но душу человеческую захватить нельзя. Ее каждый человек отдает сам: или Богу, или лукавому. Да поможет нам Бог не стать иудами!