Божье или кесарево: почему в новой украинской Церкви нет места Христу
Все заявления создателей ПЦУ раз за разом доказывают, что новосозданная структура – исключительно политическая, а никак не церковная.
С самого начала проект по созданию так называемой Православной Церкви Украины (ПЦУ) имел сугубо политическую окраску. Представители власти, отдельных политсил и общественных организаций лоббировали процесс с невиданной активностью. Вопрос Томоса для Украины связывали не столько с религией, сколько с геополитикой. Никто ни на секунду не скрывал, что главной целью были отнюдь не вопросы спасения души и близости ко Христу, а только политика и еще раз политика.
План «Б» Константинополя
Правда, на Фанаре утверждают, что проблему Томоса они изучали несколько лет, как минимум, последние 20. И никогда не рассматривали возможность преодоления украинского раскола через призму политических амбиций. В этой связи можно вспомнить слова патриарха Варфоломея, которые он написал в 2014 году в поздравлении новоизбранному Митрополиту Онуфрию:
«Мы действительно считаем, что раскол, который сейчас делит Православную Церковь в Украине, есть страдание не только для страны, но и для всей православной полноты церковного Тела Христова. К сожалению, напряженная ситуация, которая сейчас присутствует по всей стране, использует это разделение в политических целях. Тем не менее, эти краткосрочные стратегии не соответствуют духу Евангелия. Церковь является местом примирения, а не разделения. Кроме того, Вселенский Патриархат с родительским вниманием всегда был готов внести свой вклад в восстановление единства Православной Церкви в Украине. Но для примирения необходимым условием является диалог. Голос оружия должен утихнуть, чтобы появилась возможность подлинного диалога, который станет основой для развития достойного украинского общества в его многообразии и плюрализме».
И вот, спустя четыре года, Фанар полностью изменил свою позицию и сам же пошел против духа Евангелия, решив использовать это разделение в собственных целях.
Да, мы знаем, что украинские раскольники во главе с Филаретом неоднократно обращались в Стамбул и просили если не признания, то хоть чего-то, хоть какой-то бумажки. Однако на Фанаре им ничего не обещали. Более того, патриарх Варфоломей ни разу не встретился с представителями УПЦ КП и до поры до времени молчал. Заговорил он только после неудавшегося Критского Собора, и его голос был голосом обиженного человека.
Действительно, Варфоломей, мечтавший войти в историю Церкви как патриарх, созвавший едва ли не Вселенский Собор, не смог этого сделать из-за того, что Русская Православная Церковь отказалась участвовать в нем. Отомстить он решил через решение «украинского вопроса» и использовал для этого как раз то, противником чего раньше выступал, – политику.
«Напряженная ситуация, которая сейчас присутствует по всей стране, использует это разделение в политических целях».
Из поздравительного письма патриарха Варфоломея новоизбранному Митрополиту Онуфрию
Ситуация для Фанара складывалась очень удачно – Украина объявила Россию страной-агрессором, украинскому обществу успешно навязывают неприятие всего, что хотя бы отдаленно напоминает соседнюю страну, а власть неоднократно заявляла о желании иметь «свою Церковь». Понятно, что момент для заявления о своих правах на Украину был самым благоприятным. Потерять этот момент сейчас значило потерять его навсегда.
Правда, Фанару нужно было решить проблему с тем, кому же именно давать автокефалию, ведь единственная канонически признанная Церковь Украины ее не просила. Как не просил и верующий народ. Тогда, скорее всего, и был придуман план «Б» – задействовать в качестве «народа» представителей депутатского корпуса, а в качестве «Церкви» – украинских раскольников. Схему, по которой все должно было происходить, реализовали практически мгновенно: депутаты отправили просьбу о предоставлении автокефалии, позже к этой просьбе присоединился Президент, ну а Фанар положительно на нее отреагировал.
Казалось, политическая подоплека настолько явна, что патриарх Варфоломей не рискнет впутываться. Тем более, что в перспективе виделась и совершенно очевидная реакция как со стороны РПЦ, так и со стороны других Православных Церквей. Вот что сказал еще 11 сентября спикер УПЦ протоиерей Николай Данилевич:
«Это не принесет пользы никому. Раскол в Украине не будет легализирован. И даже если патриарх Варфоломей пойдет до конца и будет создана какая-то новая структура в Украине, это приведет к разрыву отношений, к разрыву евхаристического общения между Церквями. А значит, породит новый раскол. И от этого проиграют все…
Нам бы очень хотелось, чтобы все согласовывалось и это не привело к новому расколу… И чтобы у всех, главным образом в Константинопольском патриархате, возобладал церковный дух, а не политический. То есть церковная целесообразность, единство Церкви, а не политические мотивы, которые могут лежать в основе принятых решений».
Однако, как известно, ни угроза нового раскола в мировом Православии, ни угроза разрыва евхаристического общения, ни даже более ранняя собственная позиция не остановили Фанар и лично патриарха Варфоломея – в Украине была создана «новая Церковь». И, как мы смогли убедиться, создана в лучших традициях советского совета по делам религий.
15 декабря из ниоткуда возникла государственная Церковь Украины – страны, в которой по Конституции Церковь отделена от государства. Говорить о составляющих этого события можно долго, поэтому обратим внимание только на основные моменты.
Президент в президиуме
Впервые в новейшей истории цивилизованных европейских государств, и точно впервые в истории светских государств вообще, Президент страны лично курировал не только подготовку церковного собрания, но и его ход.
Уже появление Петра Порошенко на площади перед Софийским собором сопровождалось необычным для украинского общества перформансом – церковным колокольным звоном. Начало «Собора», запланированное на 10 утра, задержалось больше чем на три часа. И так как у его участников отобрали все средства связи, внешние наблюдатели, особенно те 1 000 человек, которые мерзли на площади перед Софией, только догадывались о том, что происходит внутри. Позже стало известно, что «иерархи» и Президент никак не могли договориться, кто же возглавит будущую ПЦУ.
Уже после всего Порошенко рассказал, что вся затея могла сорваться как минимум пять раз, и только его личное вмешательство помогло осуществиться задуманному. Еще раз подчеркнем – глава страны, в которой Церковь отделена от государства по Конституции, заявил, что только его личное участие помогло «договориться» лидерам двух раскольничьих церковных структур.
Греки начали догадываться?
Неудивительно, что, по свидетельству участников сего «действа», представители Константинопольского патриархата смотрели на украинских раскольников, которых они принимали в общение с Церковью, «как-то косо».
Можно не сомневаться, что греки были немало удивлены и тем, как обставлено было в принципе церковное событие: сцена, концерт, песни и пляски, фильмы про АТО и т.п. Многие из тех, кто пришел на Софийскую площадь, не понимали, что такое «автокефалия» и «Томос», не знали, кто и с кем объединяется. Большинство присутствующих – это бюджетники, которых в обязательном порядке привезли в Киев. И поэтому уже привычным для Украины стал тот факт, что на «церковных» мероприятиях, организованных государством, политическая символика, риторика и атрибутика намного превосходит любую связь с Церковью. Вот и 15 декабря перед Софийским собором Киева мы не смогли рассмотреть икон и хоругвей, не смогли услышать НИ ОДНОЙ молитвы, и даже новоизбранный «предстоятель» ПЦУ Епифаний вместо «Царю Небесный» или «Отче наш» спел гимн Украины.
Более того, как совершенно справедливо замечают внешние наблюдатели, «никто из стоявших на сцене ни разу не перекрестился и не процитировал Евангелие или апостольские послания. Президент-мирянин не взял благословение у нового предстоятеля своей Церкви. Ничего отдаленно напоминающего молитву не прозвучало из уст главы государства и главы Церкви в первый день ее основания.
Политическая, государственная суть церковно-административных процессов на постсоветском пространстве никогда еще не была явлена столь очевидной. Отстраиваясь от Москвы, украинцы в гиперболизированной форме воспроизводят модель тесной связи национальной Церкви и лидера государства»
С кем объединяться?
Люди, которые собрались на площади, даже не пытались создать хотя бы отдаленную версию церковности происходящего. Они пили водку, ели колбасу, слушали музыку (и все это – в Рождественский пост!) и рассуждали на главную тему дня – подальше от Москвы.
Эту же линию продолжал гнуть своем выступлении и Президент государства. В его речи, которая длилась 22 минуты, не нашлось места Христу, Богу и религии – была политика и ничего, кроме нее. Кратко все его тезисы можно свести к нескольким фразам, которые уже приелись украинскому обществу настолько, что практически каждый из нас может воспроизвести любую речь Президента (с незначительными вариантами):
«Это день окончательного получения нашей украинской независимости от России. И Украина уже не будет пить, говоря словами Тараса Шевченко, "из московской чаши московский яд"». Цитировал он еще трех русских литераторов: Маяковского («Товарищ москаль, на Украину зубы не скаль»), Лермонтова («Прощай, немытая Россия»), Николая Добронравова («До свиданья, наш ласковый Мишка, возвращайся в свой сказочный лес») и только одного украинского поэта Николая Хвылевого: «Геть вiд Москви, даешь Европу!» И не цитировал Библию – ни Старый, ни Новый Завет, хотя, казалось бы, вот прекрасная возможность хоть как-то исправить политический окрас события. Не исправил.
«Евангелие от Феофана»
Собственно, и исправлять не было никакой нужды. Потому что те, кто ожидал окончания собрания под названием «объединительный Собор», ничего, собственно, кроме политики, и не ждали. Язык Церкви для них – это такой же непонятный набор звуков, как эльфийский язык, а сама Церковь – не более чем политический придаток. Ярким подтверждением тому может послужить видео, опубликованное блогером Анатолием Шарием, в котором девушка задает вопросы собравшимся на площади о «пророчествах евангелия от Феофана», по которым, якобы, должно состояться «объединение Церквей». И даже представители «клира» УПЦ КП и УАПЦ не смогли внятно ответить на этот вопрос.
Поэтому для современной Украины, к сожалению, уже совершенно обычно выглядят дальнейшие высказывания и действия украинских политиков, которые обещают лично поехать за Томосом, внести в Верховную Раду законопроекты об изменении названия УПЦ и сделать все, чтобы «охоту на московских попов» рассматривали как богоугодное дело.
Так чья же Церковь?
Единственное, о чем все они забывают, так это о том, что Церковь – всегда Христова. Не украинская, национальная, своя собственная, еще какая-то, а именно Христова. И главой Церкви является не Варфоломей или Кирилл, не патриарх или митрополит, а Сам Христос. Он эту Церковь создал, Она – Его Тело, и Он пребудет с Ней и в Ней до скончания века.
Поэтому, главное – не то, как называется эта Церковь или в каком государстве она существует, а то, есть ли в Ней Христос и существует ли Она в единстве с Ним. По-видимому, именно ответом на этот вопрос и предстоит заняться каждому из нас.
