Как христианину относиться к юмору и 1 апреля?
Писать о юморе для православного человека – дело довольно сложное. Как всегда, в спорах о допустимости или недопустимости юмора, смеха, пародии и всего, что с этим связано, сталкиваются две непримиримые позиции: с одной стороны, те, кто настаивают на недопустимости смеха и юмора в жизни христианина, с другой стороны, те, кто не видит в юморе и смехе ничего предосудительного.
Аргументы обеих сторон хорошо известны:
– Противники юмора вспоминают известные слова Златоуста о том, что Христа никто не видел смеющимся, и, вдогонку, цитируют небезызвестный текст Евангелия от Луки: «Горе вам, смеющиеся ныне! Ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6:25).
– Их оппоненты парируют эти аргументы рассуждениями о том, что если Христа никто не видел смеющимся, это ещё не значит, что он вообще никогда не смеялся. Он ведь присутствовал на свадьбе в Кане Галилейской, вот уж где люди веселились. Но нигде в Евангелии мы не видим осуждения тех, кто веселился на той удивительной свадьбе. Более того, Христос еще и добавил веселья, претворив воду в вино. Кроме того, Христу принадлежат слова: «…истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18:3). А уж кто-кто, но дети более всего любят смеяться и шутить.
– Но им опять возражают: когда Христос говорил о детях, Он не собирался оправдывать всё, что они делают. Скорее он говорил о других качествах, присущих детям – качествах, которые взрослые со временем утрачивают. И так без конца… продолжается эта многовековая дискуссия.
Имя Розы
Между прочим, решению именно этого вопроса (вопроса о природе смеха) был посвящен известный роман недавно почившего итальянского писателя Умберто Эко – «Имя Розы». По сюжету романа, некий монах Вильгельм расследует сеть загадочных убийств в одном из крупных средневековых монастырей. Как выяснилось впоследствии, все эти убийства были связаны с таинственной книгой о поэтике античного философа Аристотеля. Именно её прятал оппонент Вильгельма, старец Хорхе, и делал он это потому, что труд Аристотеля являл собой апологию (оправдание) юмора и смеха (а точнее комедии). Причем Хорхе так усердно старался скрыть книгу о поэтике, что убивал всех, кто имел неосторожность найти её в монастырской библиотеке.
По ходу романа, а точнее по ходу расследования, Вильгельм и Хорхе ведут замысловатую, богословскую дискуссию о допустимости или недопустимости смеха. Приведем лишь несколько выдержек из книги Умберто Эко, начинает Хорхе:
– И Иоанном Златоустом сказано, что Христос никогда не смеялся!»
– Ничто в его человечьей натуре ему не мешало, – возразил Вильгельм. – Ибо смех, как учат богословы, присущ человечеству».
– Хоть и мог, однако не писано, чтоб смеялся», – решительно прервал его Хорхе цитатой из Петра Певца.
– «Ешь, жаркое готово», – прошептал Вильгельм.
– Какое? – спросил Хорхе, видимо, думая, что принесли новое блюдо.
– Эти слова, по Амвросию, произнес Св. Лаврентий, когда его мучили на раскаленной решетке, и убеждал палачей перевернуть его на другой бок, о чём упоминает и Пруденций в “Книге о мученических венцах”, – сказал Вильгельм с самым святым видом. – Следовательно, Св. Лаврентий любил шутку и сам умел шутить – хотя бы чтоб торжествовать над врагами.
– И тем доказывается, что смех – вещь близящая к смерти и к телесному разложению», – прорычал в ярости Хорхе. Должен заметить, это был ответ безупречного логика.
– Мы говорили о смехе, – сухо ответил Хорхе. – Комедии создавались язычниками ради понуждения слушателей к смеху, цель весьма предосудительная. Иисус Господь наш никогда не изъяснялся ни комедиями, ни баснями, но единственно – наипрозрачнейшими притчами, где поучал через аллегорию, как обрести себе царствие небесное, да будет так, во веки веков, аминь.
– Хотелось бы понять, – сказал Вильгельм, – почему вы так противитесь предположению, что Иисус, хотя бы изредка, смеялся. Я уверен, что смех наипрекраснейшее средство, подобное ваннам, для излечения гуморов и телесных недугов, в частности меланхолии. Обезьяны не смеются, смех присущ одному человеку, это признак его разумности, – отвечал Вильгельм.
– Признак разумности человека – это и дар речи, однако речью можно оскорбить Творца. Не всё присущее человеку добронравно. Смех свидетельствует о глупости. Смеющийся и не почитает то, над чем смеется, и не ненавидит его. Таким образом, смеяться над злом означает быть неготовым к борьбе с оным, а смеяться над добром означает не почитать ту силу, которою добро само распространяется. Душа спокойна только когда созерцает истину и услаждается сотворенным добром; а над добром и над истиною не смеются. Вот почему не смеялся Христос. Смех источник сомнения.
– Известно о Св. Мавре, что, когда язычники погрузили его в кипящую воду, он посетовал, будто вода холодновата; градоначальник язычников по глупости опустил в котел свою руку, попробовать воду, и обварился. Славная выдумка святого великомученика, осмеявшего гонителей истинной веры!
– Хорхе ухмыльнулся. – И в том, что рассказывают проповедники слова Божия, находится место нелепостям. Святой, погруженный в кипящую воду, терпит за Христа, удерживает крики боли, а не ребячится с язычниками!
– Видите? – сказал Вильгельм. – Этот рассказ, на ваш взгляд, противоречит здравомыслию, и вы заявляете, что он смешон! Значит, вы, хотя и беззвучно, и не допуская к шевелению ваши губы, смеетесь над рассказавшим и меня призываете к тому же: не принимать рассказ серьезно. Вы смеетесь над смехом. Однако смеетесь.
Неразрешимая проблема, или ситуация, когда все правы
Должен признаться, что у меня нет окончательного решения этого вопроса. Иногда мне кажется, что правы те, кто осуждает смех, ибо цитата из Евангелия от Луки, которую мы приводили выше, говорит сама за себя. Да и потом, даже Святейший Патриарх Кирилл как-то указывал на то, что огромное количество развлекательных программ на ТВ свидетельствует о деградации общества. И действительно, только посмотрите наши развлекательные передачи: сколько там пошлости, шуток ниже пояса, кривляния, тупости и прочих глупостей. А теперь скажите, кого такой юмор сделал лучше: образованней, терпимей, сострадательней, любвеобильней и т.д.? Разве святые отцы одобряли насмехательство над человеческими пороками? Одобряли пошлость и глупость? Лично мне как минимум странной кажется ситуация, когда в одной из наших епархий церковным орденом награждается лидер комик-труппы «Маски» Георгий Делиев за «труды, направленные на высмеивание человеческих пороков». С каких это пор высмеивание человеческих пороков стало у христиан добродетелью?
Однако, с другой стороны, я также настороженно отношусь к людям без чувства юмора. Все мы грешные, слабые люди и не можем постоянно находится в молитвенно-постническом напряжении. Может быть поэтому, давая заповедь о посте, Христос настаивал на том, чтобы мы не постились с унылыми лицами (Мф. 6:16). Людям, всё же, нужна некая отдушина, и юмор вполне может нам в этом помочь. И, между прочим, это понимал не кто иной как основатель монашества Антоний Великий. Так, в его житии есть рассказ, в котором говориться, что пр.Антоний позволял себе шутки в общении с другими монахами, чему и стал свидетелем проходивший мимо охотник мирянин. Такое легкомысленное поведение возмутило охотника, и он сделал прп. Антонию замечание, указывая на то, что, будучи монахом, тот не может позволять себе шутить с братией. Тогда преподобный попросил охотника достать лук и натянуть тетиву. Охотник сделал это, но преподобный не унимался и просил натягивать тетиву всё сильнее и сильнее. Это продолжалось до тех пор, пока охотник заметил Антонию, что если тетиву ещё немного натянуть она может порваться. Именно этого момента и ждал преподобный, после чего он сказал охотнику, что и человек не может быть постоянно в напряжении всех своих сил души. И человеку нужен отдых, причем и телесный и душевный, в том числе и смех (как и вообще, приятные эмоции) может быть одной из форм душевного отдыха.
Так что, если вы ищите окончательных ответов на вопрос о том, допустим ли юмор и смех в жизни христианина, я вас должен разочаровать: таких ответов у меня нет. И вообще, мне кажется, абсолютно неправильно пытаться втиснуть человеческую жизнь в строгие рамки законов, уставных норм и правил. Церковь – это больница, а уставные нормы и правила – это рецепты, по которым мы можем осуществлять своё лечение в Церкви. Причём часто это рецепты довольно общего характера, т.к. каждая человеческая жизнь индивидуальна и поэтому невозможно найти одно лечение от духовных недугов для всех людей без разбора. В этом смысле мы сами должны уметь различать, какие эмоции полезны для нашего выздоровления, а какие вредят. Какой юмор только разжигает в нас страсти, а какой даёт возможность снять напряжение, наладить контакт с близкими, отдохнуть душой и т.д.
Закончить эту статью мне бы хотелось высказыванием Святейшего Патриарха Кирилла, которое он сделал в июле 2010 года в Одессе на встрече с общественностью города, отвечая как раз на вопрос о допустимости юмора:
«… без юмора жизнь становится опасной, – сказал Патриарх. – Большинство плохих людей лишены чувства юмора. Во-первых, юмор помогает понизить градус человеческого конфликта, помогает перевести его из плоскости реального противостояния, переключить сознание, что называется, разрядить обстановку. Кроме того, юмор создает хорошее расположение, хорошее настроение… При этом всё это очень тесно связано с внутренней культурой людей. Если юмор использует некую пошлость, как часто бывает, то вначале начинаешь смеяться, а потом вдруг тебе становится стыдно, думаешь: «Бог мой, тут не смеяться, тут плакать надо, – ведь чушь несут, просто противно слышать!». Очень важно, чтобы юмор был светлым и действительно снижал градус наших конфликтов, да и просто формировал такой оптимистический взгляд на окружающий мир».
