Как отличить смирение от забитости?
Чем отличается настоящее смирение от самоуничижения и забитости?
Лариса Манилова
Отвечает иерей Алексий Малюков:
– Внешне смирение часто может не отличаться от самоуничижения и забитости. Но все настоящие добродетели – это осознанное, разумное, волевое устремление к угождению Богу. Это сверхъестественное состояние, достигаемое через преодоление естества, а никак не естественное состояние.
Забитость – это природное состояние слабого человека, которое не является добродетелью. Слабые люди бывают очень злобными внутри. Они, может, и хотели бы ответить, но по слабости своей просто скрежещут зубами. Тех, кого обижали в детстве, могут вырасти в маньяков, каких-нибудь злых полицейских и т.д..
Хорошо, если слабый человек что-то понял и обратил свою природную слабость в любовь, доброту и милосердие. Например, в каждом храме есть какая-то старушка, которая просто излучает добродетель. Да, старушка по виду слаба, но она добра – и это ее выбор. Этот выбор превращает ее слабость в настоящее смирение и по виду, и по содержанию.
Самоуничижение (в негативном понимании этого слова) – это попытка человека опустить себя ниже естественного состояния. Когда человек ищет в себе то, чего в нем нет, по типу: «Я Самый Великий Грешник и нет мне прощения!»
Во-первых, не такой уж и великий, а во-вторых, «нет мне прощения» – это уже клевета на Бога, умершего за грешников и даровавшего нам прощение. Скорее всего, эти люди ничего действительно стоящего не делают, и прячутся за громкие слова. Это – ложное смирение.
Добродетель сложна. Легче иметь вид смирения, чем быть смиренным на самом деле.
Антоний Великий пишет о смирении так : «Смирение же состоит в том, чтобы человек считал себя грешником и думал, что он ничего доброго не делает перед Богом; чтобы прилежал молчанию и себя вменял ни во что; чтобы не упорствовал ни перед кем, настаивая на своем слове; чтобы отлагал свою волю, лицо опускал долу, смерть имел перед очами, остерегался лжи, пустых не произносил слов, настоятелю не возражал, терпеливо сносил обиды и нудил себя благодушно переносить всякие притрудности и прискорбности».
Не зря святые говорят, что христианство – это во всем себя понуждать. Когда человек очень много делает, трудится для Бога, но говорит: «мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать» (Лук.17:10). Сам Господь Иисус Христос мыл ноги ученикам и добровольно пошел на Крест. Все это примеры истинного смирения.
Поэтому иметь вид смирения – не всегда значит иметь его силу. А сила смирения – это любить, прощать, понуждать себя во всем и при этом ощущать себя хуже всех людей на земле. Смирение – сверхъестественное состояние, оно угодно Богу, к чему и призывает нас апостол Петр: «Также и младшие, повинуйтесь пастырям; все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1Петр. 5:5).
Смирение – очень сложное понятие, и сложное не только в понимании, но и в исполнении. В нем есть какая-то тайна, и она стоит того, чтобы попытаться ее раскрыть.
