Безбожник, пишущий из могилы
Марк Твен. Невероятно, но классик с мировым именем, автор чудеснейших книг нашего детства, был совершенным безбожником. Пришло время поговорить об этом.
Вряд ли найдутся люди, которые совершенно ничего не слышали о «Приключениях Тома Сойера» или «Приключениях Гекльберри Финна». Марк Твен давно стал классиком не только американской, но и мировой литературы. И вполне заслуженно с точки зрения литературного таланта, нужно сказать. 21 апреля 1910 года он скончался. Где оказалась его душа? С полным пониманием, что нам вряд ли будут открыты глубины Божьего промысла, мы все таки попробуем поразмышлять о загробной участи мирового классика и о причинах такой его участи.
Мы поговорим о малоизвестной стороне творчества Марка Твена. Малоизвестна она не потому, что здесь есть какой-то секрет, а потому что на нее обращают внимание лишь те, кто специально занимается этим вопросом. Речь идет о безбожии американского писателя.
Никто не отвергает гения Льва Толстого, не смотря на его отлучение от Церкви. Точно как и не смотря на его совершенно неповторимый гений, не возможно закрыть глаза на слова и действия Льва Николаевича в адрес Бога, Православной церкви и веры вообще. Примерно так же обстоят дела и с гением Марка Твена: совершенно объективное его наличие не помешало, к сожалению, глубокой безбожности великого автора, о которой все таки стоит знать каждому, берущему в руки его книгу, дабы не впасть в искушение.
Нужно сказать, что Оливия – супруга писателя, была набожной и весьма добродетельной христианкой. Марк очень любил ее, и радии ее спокойствия не публиковал свои атеистические сочинения и не озвучивал при ней богоборческих мыслей. Хотя некоторые из них все же вкрадывались в текст. Так, в упомянутых уже «Приключениях Гекльберри Финна» читаем следующее: «Смотрю – в церкви никого уже нет, кроме одной или двух свиней: дверь никогда не запиралась, а свиньи летом любят валяться на тесовом полу, потому, что он прохладный. Если вы заметили, большинство людей ходит в церковь только по необходимости, ну а свиньи – дело другое».
«Я все время помню, что говорю из могилы, потому что буду мертв прежде, чем эти мои книги увидят свет. Но из могилы я говорю охотнее, чем языком живых, и вот по какой причине: я могу это делать свободно!».
Крайние выпады в сторону христианства можно обнаружить в таких произведениях как «Янки при дворе короля Артура», «Любознательная Бесси», «Путешествие капитана Стромпфильда в Рай» или «Тайная история Эддипии, Мировой империи», но итоговым атеистическим сочинением Марка Твена стоит все-таки считать «Размышления о религии».
После семидесятилетия писатель активно берется за изложение своего безбожия в письменном виде, но, щадя нервы своих родных, завещает опубликовать изложенные мысли только после смерти. Этот факт лишь подзадоривал Твена не стесняться в своих выражениях, что он и сам подчеркивал в обращении к будущим читателям: «Я все время помню, что говорю из могилы, потому что буду мертв прежде, чем эти мои книги увидят свет. Но из могилы я говорю охотнее, чем языком живых, и вот по какой причине: я могу это делать свободно!».
Некоторые современные атеистические сайты превозносят гений Марка Твена очень высоко. Естественно, что при этом никто о его художественных произведениях практически не говорит. Как иногда делают и некоторые верующие люди, атеисты попросту записали знаменитого человека в число «своих» и радуются, будто это придает весомости их собственной позиции.
Честно говоря, ознакомившись с атеистическими взглядами Марка Твена, ничего нового, а тем более гениального или великого я в них не обнаружил. Так уж сложилось, что за «Размышления о религии» я взялся после прочтения изрядного числа книг современных атеистов и поэтому могу сказать, что определить, кто у кого списывал, мне помогло лишь знание годов их рождения, настолько изложенные мысли похожи друг на друга. Эти мысли можно перечислить буквально попунктно, они и сегодня «гуляют» по интернету в виде различных мемов, картинок и прочей информационной требухи. Их благополучно впитывают представители современной «прогрессивной» молодежи, любящей, без глубокого знания предмета, щегольнуть той или иной цитатой.
Марк Твен пишет так, будто он верующим открывает какую-то тайну, которую они не замечают. Свою критику он начинает с «разгрома» образа библейского Бога как жестокого и аморального существа. В этой риторике Твен не первый и не последний. Такое впечатление, что он уверен, что христиане Священное Писание даже в руки не брали.
Общеизвестно, что люди, читающие один и тот же текст, могут видеть его смысл совершенно по-разному. Это то, о чем еще преподобный Максим Исповедник говорил, что в Библии нужно различать букву и дух. Не знаю, различал ли дух и букву Марк Твен, но одно могу сказать точно – он понимал тексты Библии как-то совершенно по-своему, из глубин своего сердца, видя в них что-то нам абсолютно недоступное, непонятное и, в общем-то, не хорошее.
Так автора Пятикнижия, т.е. Моисея, Марк Твен называет человеком с «жиденьким интеллектом», измыслившим всем нам известную историю о грехопадении Адама и Евы. В необходимости послушания прародителей Богу он видит лишь какую-то пошлость и совершенно не улавливает глубину и трагичность свободы человека. Смерть, как наказание за грехопадение, для него является признаком аморальности и крайней жестокости Бога, не замечая при этом устремленности порока в вечность, единственным препятствием которому только и может быть смерть.
Марк пишет, что Адам был наивным дурачком, подобно ребенку, наивностью которого и воспользовался Бог для удовлетворения Своих «садистских» наклонностей. В противовес такой позиции сразу вспоминается «Переландра» – вторая часть «Космической трилогии» Клайва Льюиса, где проблема искушения прародителей затронута с такой глубиной и остротой, что «мурашки» по спине бегут. В такие моменты понимаешь насколько роман Льюиса величественней жалких выпадов Твена в виде нескольких абзацев.
«Хотя Бог Ветхого Завета – личность ужасная и отвратительная, он, во всяком случае, более последователен. Он не делает вида, будто обладает какой-нибудь моралью или какими-нибудь добродетелями… »
Нападает Марк Твен и на Христа, с одной стороны – считая Его продолжателем «традиций» жестокого ветхозаветного Бога, а с другой – обвиняя, что Он всех не исцелил от болезней и всех мертвецов не воскресил. Ужасно не нравится ему и доктрина ада, что выражено, например, в таких словах: «Хотя Бог Ветхого Завета – личность ужасная и отвратительная, он, во всяком случае, более последователен. Он не делает вида, будто обладает какой-нибудь моралью или какими-нибудь добродетелями… На мой взгляд, он несравненно ближе тому, чтобы быть достойным уважения, чем его исправившееся “Я”, столь бесхитростно разоблачаемое в Новом Завете. Ничто в истории – даже во всей Его истории, взятой в целом, – и отдаленно не может сравниться по зверской жестокости с изобретением ада».
Возмущение это вполне ожидаемо, особенно учитывая, что американский писатель вообще ничего не понял в отношении свободы воли человека. В этом плане он совсем не философ, а больше публицист какой-нибудь «желтой» газетенки.
Прибегает Марк Твен и к распространенной среди своих идеологических сторонников методике поиска аналогов христианских доктрин в более ранних религиях. Так, например, он активно критикует Непорочное Зачатие, при этом обращается даже к откровенной лжи (скорее всего, он ее сам и не осознавал) утверждая, что и Кришна, и Гаутама, и Осирис были также зачаты, как и Христос.
Сегодня для того, чтобы понять, что это не так, достаточно открыть «Википедию», но у Твена подобной возможности не было, вот он видимо и внес в свои возмущения ошибочные свидетельства.
Подобного и немного другого мусора у Марка Твена предостаточно. Подробно разбирать каждую его реплику не представляется никакой возможности, ведь даже краткая контраргументация займет объем в пару диссертаций. Ответы уже давно написаны многочисленными апологетами, в особенности представителями западного христианства, у нас же подобного рода дискуссии долгое время не имели той остроты и актуальности.
Вообще если браться за чтение атеистических произведений Марка Твена, то нужно четко осознавать, какую цель мы перед собой ставим, так как дело это неблагодарное и душевно тяжелое, требующее к тому же предварительной интеллектуальной подготовки. Главное понимать, как он мыслил, о чем думал, и постараться уберечь от влияния безбожия тех, кто еще не окреп духом и только находится на пути становления веры.
