Архимандрит Гавриил (Игошкин): святость в застенках лагерей
18 октября – день памяти преподобноисповедника Гавриила (Игошкина). О его жизни, наполненной чудесами и страданиями, терпением и молитвой, наш сегодняшний материал.
В исправительно-трудовом лагере Ухтпечлаг близ города Чибью области Коми наступил обеденный перерыв. После изнурительного труда, ослабевший организм заключенных требовал хотя бы незначительного насыщения.
Шла зима и монотонные трудовые будни сменяли друг друга, не оставляя заключенным надежды на их завершение. Практически ежедневно жертвы репрессий были вынуждены при любой погоде валить лес, невзирая на высокие чины и звания, полученные некоторыми из них на прошедшем этапе жизни.
Сев за стол, изголодавшиеся заключенные смиренно ожидали, пока им принесут еду. Среди узников выделялся мужчина средних лет. Его взгляд неподвижен и устремлен куда-то вниз. По едва заметным движениям губ можно было догадаться, что он творит в своем сердце сосредоточенную молитву. На него время от времени бросали взоры другие арестанты. Они знали, что перед ними сидит не простой человек, а священник, тайно от лагерного начальства совершающий богослужения в ветхих бараках. Из его рук жаждущие духовной пищи люди получали Причастие Святых Христовых Тайн. Так они ощущали себя членами православной Церкви, даже будучи оторванными от человеческой цивилизации.
Ненадолго прервав молитвословие, батюшка углубился в воспоминание событий почти годовой давности. Одновременно и с болью в душе и с благодарностью Богу, он вспоминал о том, как в день праздника Воскресения Христова он совершал Божественную Литургию. Тусклый свет от свечи тогда лишь отчасти напоминал молящимся об ослепительном свете, озарившем земное пространство в момент, когда Господь победил вечную смерть.
Поутру, по доносу одного из сокамерников к пастырю пришло лагерное начальство, заставив его мести двор. Священник отказался делать это, сославшись на великий праздник Пасхи. С насмешками к нему подошел надзиратель, обрил отца налысо и отпустил восвояси с грубой фразой: «Вот тебе, поп, и Святая Пасха». Но уныние недолго терзало сердце исповедника. Осознав, что сейчас он притерпевает практически то же, что пережил его Господь в день распятия, он с радостью на душе тихо запел: «Христос Воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав».
* * *
Воспоминания прервал глухой стук мисок. Заключенным принесли долгожданный обед. Последним получил порцию скудной пищи уставший батюшка. Надзиратель не спешил отходить от него, будто чего-то ожидая. Священник произнес краткую молитву, осенил пищу крестным знамением и взял в руки ложку. Вдруг он остановился, медленно положил столовый прибор рядом с миской и проницательным взглядом посмотрел в глаза внимательному надзирателю. «Напрасно вы меня травите», – неожиданно произнес батюшка. «Вы мне яду подсыпали. Я съем эту еду, как вы этого хотите, и она не причинит мне вреда», – заключил он. Затем, он вновь взял ложку и неспешно начал потреблять поданную пищу. Глаза надзирателя живо забегали, он начал переминаться с ноги на ногу, нервно сжимая пальцы рук и криво усмехаясь, не произнося ни единого слова.
Окончив обедать, священник перекрестился, поблагодарил Бога и вместе с другими заключенными вновь отправился на лесоповал. До конца дня он ловил на себе взгляды лагерного начальства. Он остался жив, даже несмотря на то, что еда, которую он вкусил, была изобильно насыщена ядовитым порошком.
«И, если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мк. 16,18) – такое обещание дал Христос ученикам перед Своим Вознесением. Это евангельское Слово в точности отразилось в жизни преподобноисповедника Гавриила (Игошкина). Святой пастырь до конца жизни оставался верным проводником к Богу для людей, оказавшихся на краю безбожной пропасти в годы советского лихолетья.
* * *
С раннего детства Господь будто бы заранее приуготовлял Ивана Игошкина к трудностям грядущей жизни. С молодых лет он был закален тяжелым крестьянским трудом, помогая отцу в сельской работе. Благодаря наставлению благочестивых родителей, он рано обучился грамоте, окончив духовное училище. В отрочестве его не покидало стремление к духовному подвигу. Это горячее желание в итоге сподвигло юношу к уходу в Жадовскую пустынь в 15-летнем возрасте.
Пройдя школу армейской жизни и пережив смерть родителей, в 1922 году будущий исповедник принимает священный сан. Первые годы служения молодого иерея Иоанна прошли в Марфо-Мариинской обители милосердия. Там он познакомился и духовно сблизился с архимандритом Сергием (Сребрянским). Отец Сергий стал для него примером непоколебимой веры и преданности своему служению. Наставник отца Иоанна первым испытал на себе всю тяжесть и мучения жизни в лагерном изгнании. Вскоре, вслед за учителем, в ссылку отправится и его ученик.
Приняв монашеский постриг с именем Гавриил, молодой священник продолжил нести служение в московском храме святителя Николая в Пыжах. 1931 год открыл для него вереницу тюремных заключений. Год он отбывал наказание в Вишерском концлагере в Екатеринбургской области, затем по состоянию здоровья был переведен во Владимир. После первой ссылки он возвратился в родной храм, где был радушно встречен прихожанами. Но радость общины была недолгой. В 1934 году храм переводят в обновленческий раскол, а тогда уже – архимандрита Гавриила, незадолго после перехода на новое место служения, вновь арестовывают по ложному обвинению.
Возвратившись из заключения, священник начинает активную пастырскую деятельность: занимается духовным окормлением многочисленных прихожан, проводит просветительские беседы, собирает вместе с паствой пожертвования для отправки в лагеря высланным священникам. И вновь на священника обрушивается тяжелое испытание. Пережив поджог храма и новый перевод, он снова обвиняется в контрреволюционной деятельности и направляется на содержание в Бутырский изолятор.
20 января 1937 года отцу Гавриилу (Игошкину) предъявляют обвинительное заключение и направляют в новую ссылку в Ухтпечлаг. Именно там и произошли чудесные события, через которые Господь открыл перед людьми святость Своего исповедника. Кроме насмехательств в праздник Пасхи, священник терпел жесточайшие мучения со стороны лагерного начальства.
В 40-градусный мороз его выводили на улицу босиком, где держали по нескольку часов. Все это время он не переставал служить и духовно окормлять обреченных на погибель узников. Под матрасом койки он хранил Евангелие и необходимую для совершения богослужений утварь и регулярно по ночам тайно служил Божественную Литургию. Его непрестанные молитвы благотворно повлияли на внутреннюю жизнь лагеря. Заключенные усмирели и перестали совершать жестокие расправы над своими сокамерниками.
Когда страну настигло военное лихолетье, отец Гавриил был освобожден из лагеря. До конца войны он скитался по русским селам, продолжая исполнять свой священнический долг. В 1946 году он обретает пристанище в городе Мелекесс, где становится настоятелем Никольской церкви. За время его служения в храме заметно увеличилось число молодежи среди прихожан. Все ценили уникальный проповеднический дар исповедника, но из-за присущей ему справедливой принципиальности во многих жизненных вопросах, он обрел себе врагов в лице руководства прихода. Батюшка обличал неприкрытые безнравственность и стяжательство церковников, что привело к тому, что они составили на него доносы, адресовав их епархиальному и светскому начальству.
Очередной арест священника не заставил себя долго ждать. В один из летних дней 1949 года он был арестован во время богослужения, позорно посажен в грузовик с углем и отвезен в местное отделение милиции. Следовавшие за машиной прихожане вопрошали своего духовника о причинах ареста. С чувством глубокого смирения, отец Иоанн ответил им: «За грехи, люди нашлись и написали клевету. Последний мой суд будет».
После вынесения очередного безосновательного приговора, он был отправлен в 10-летнюю ссылку в Мариинский лагерь. Там он продолжал пастырское окормление заключенных. Молился, совершал богослужения, лечил обмороженных. Когда духовные чада присылали ему посылки с продуктами, он отдавал свой кусок хлеба собратьям по камере.
По воле Божией отец Гавриил сподобился досрочного освобождения из лагеря. Это произошло благодаря силе его испытанной в тяготах ссыльной жизни молитвы. Однажды к священнику обратился начальник лагеря со своей скорбью. Его жена тяжело болела, а врачи так и не смогли помочь ей. Он попросил помощи у заключенного архимандрита. На воззвание начальника лагеря, отец Иоанн ответил, что ничем, кроме молитвы, он помочь не может. Услышав в ответ от взволнованного супруга, что ему нужна именно его молитва, отец Иоанн без промедления начал усиленно молиться за болящую. Бог услышал его прошения и вскоре болезнь покинула страдающую женщину. Незадолго после этого священник обрел свободу, отбыв в лагере половину установленного срока ссылки.
Вернувшись в Мелекесс, отец Гавриил стал изгоем среди людей, некогда почитавших его за своего духовника и пастыря. Дом священника конфисковали, а из-за страха наказания прихожане боялись приютить его у себя. Лишь одна жительница города согласилась принять его в свой дом. В скорости, когда дело, возбужденное на исповедника было окончательно закрыто, а он был реабилитирован, отец Гавриил добился возврата конфискованного дома в свою собственность. Только тогда наступил покой и затишье в его жизни. Вернувшись на малую Родину, священник дал себе обет всю оставшуюся жизнь молиться за своих врагов. Это обещание он выполнял неукоснительно.
Последние годы жизни исповедник провел в самоотверженном пастырском служении. На закате жизни, совершив положенные уставные богослужения, предчувствуя скорую кончину, отец Гавриил причастился Святых Христовых Тайн, попрощался со всеми, мысленно осенил крестным знамением четыре стороны света и обрел мирную кончину. Смерть стала для него долгожданным отдыхом от бурного мятежа многоскорбной земной жизни.
Всем нам, современным православным христианам, в качестве наследства от отца Гавриила (Игошкина) остались его письма духовным чадам и литературные воспоминания об исповеднической жизни, проведенной в застенках лагерей. Святой считал, что испытания от Бога посылаются ему для очищения и освящения. Он радовался, что Господь дал ему возможность пострадать вместе со своим народом и взять на себя его скорби.
Из века 20-го в век 21-й до нас продолжает доноситься духовное наставление мелекесского пастыря: «Возлюбленные чада, не меняйте свои сокровища духовные на страсти и пороки, делами милосердия отправляйте их в страну вечности, там они будут вашим богатством духовным. Украшайте свои души добрыми делами, чтобы быть достойными Небесного Жениха Иисуса Христа».
