Война миров: чем мир Христов отличается от перемирия в аду?
Почему справедливость без любви — это всегда диктатура? Разбираем, как отличить Божий мир от «мира кладбища» и почему дроны вылетают не с военных баз, а из наших сердец.
«Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам» (Ин. 14:27).
Эти слова прозвучали в сгущающейся тьме Иерусалима, когда шаги Иуды вместе с отрядом вооруженных людей уже приближались к Гефсиманскому саду. В этих словах заложен важнейший онтологический конфликт истории. Божественный Логос, ставший человеком, проводит непреодолимую черту между реальностями двух антагонистических миров.
Но, похоже, мы живем в те времена, когда современные нам книжники и фарисеи, так и не сумевшие ни себя, ни других привести к миру Христову, стали наряжать в атрибуты святости мір антихриста и призывать бороться за него с оружием в руках. Как же отличить мир, который дает нам Христос, от того другого міра, о котором так часто нас предостерегали Спаситель, апостолы и святые отцы?
Искушение «христианской империей»
В самом начале Своего земного пути Господь, будучи искушаемым дьяволом в пустыне, отверг «все царства міра и славу их». Дьявол показал Ему в том числе и царства, увенчанные крестами над луковками церквей. Славные империи, которые с гордостью носили имена «христианских». Но Сын Божий знал: никогда царство кесаря не будет признавать Его своим Царем. Оно будет использовать Его Имя как свое оружие, как средство, как лозунг, но не как Истину.
Царство міра сего будет терпеть христианство только тогда, когда оно будет верой и правдой служить не Христу, а Кесарю.
Только при такой покорности оно будет готово давать христианам льготы и привилегии. Но на самом деле любое тоталитарное государство само хочет быть церковью: организовывать души людей, господствовать над их совестью, мыслью, верой, жизнью, убеждениями. А задача «служителей» в таком государстве только одна – убеждать своих прихожан в том, что такова «воля Божия».
Меч Петра и Чаша Христа
Различие между двумя мирами было очерчено Спасителем в Гефсиманском саду. Апостол Петр, движимый идеей земной справедливости, хватается за меч, чтобы защитить Учителя. Это благородный по человеческим меркам порыв – восстать против неправды силой. Но Христос говорит ему: «Вложи меч в ножны». Он исцеляет раба, которого ранил Петр.
Первый путь – ударить зло, чтобы защитить добро. Это путь войны, притом бесконечной. Потому что злом зло невозможно победить.
Второй путь – это путь Христа. Принять чашу, исцелить врага, победить зло изнутри.
В первом случае человеку нужна сила оружия, во втором – сила веры.
Чтобы стяжать Мир Христов, человек должен пройти через самоистощание. Отказаться от своей эгоистичной «правды», перестать судить и начать каяться. Духовное возрастание начинается там, где заканчивается поиск виноватых.
Иллюзия справедливости
Воюющие между собой земные міры предлагают свою версию «справедливого мира». Но что такое мир в их понимании? Это прежде всего отсутствие войны через подавление врага. Человек рассуждает так: «Чтобы наступил мир, зло должно быть наказано, а справедливость восстановлена». Люди хотят построить Царство справедливости и порядка средствами «князя міра сего».
Но попытка установить «справедливый мир» или построить «христианское царство на земле» силой оружия, насилия и террора – это попытка вылечить рак наложением косметики. Болезнь гнездится внутри, в самой природе человека, поврежденной грехопадением. Поэтому любые революции и войны «за правду и справедливость» заканчиваются лишь сменой тиранов и порождают новые круги насилия.
Евангелие открывает нам трагическую правду: справедливость без любви – это всегда жестокость, диктатура и тоталитаризм.
Мір, основанный только на человеческой правде, всегда стоит на крови. Pax Romana был величайшим достижением античного порядка, но именно он и распял Христа. Римский мир – предел возможностей «міра сего». Именно он и есть икона всех тех миров, которые нам сегодня предлагают.
Мир кладбища
Вся история человечества – это попытка построить «справедливое царство» на фундаменте из костей. Человек жаждет справедливости. Но человеческая справедливость – это всегда меч. Мы верим, что если насилие будет «праведным», оно родит тишину. Но это ложь сатаны, древняя, как кровь Авеля.
Мир, добытый силой, – это не мир, а лишь пауза между войнами.
Это мир кладбища, где тихо только потому, что некому кричать. Такой мир хрупок, как стекло. Достаточно одной искры, и хваленый «мировой порядок» разлетается вдребезги, обнажая звериный оскал хаоса. Земная справедливость не исцеляет рану бытия, она лишь бинтует её грязными тряпками взаимной ненависти.
Тишина на глубине океана
Мир Божий – это не социально-политическая категория. Это состояние бытия. Это не перемирие с обстоятельствами, а победа над ними через преображение духа. Христос приносит мир не путем устранения римских легионов и не путем свержения Пилата или Ирода. Он приносит мир, входя в сердце человека и соединяя его с Отцом.
Этот мир парадоксален. Он может существовать посреди войны, в тюремной камере, на одре мучительной болезни. Мученики в колизеях пели псалмы, потому что их источник мира находился вне досягаемости когтей и мечей. Их мир был не внешним комфортом, а внутренней целостностью. Мир Христов достигается не завоеванием территорий, а завоеванием собственных страстей. Это плод духовного возрастания.
Отцы Церкви учат, что война внешняя – это лишь проекция войны внутренней. Пока в сердце человека идет битва между гордыней и смирением, между похотью и воздержанием, между завистью и любовью – на земле будут грохотать пушки. Невозможно создать мирное общество из немирных людей.
Христос приносит скандально иную реальность. Его мир – это состояние глубоководного океана.
На поверхности может бушевать шторм в десять баллов, ломающий корабли судеб, могут выть сирены и рушиться империи, но на глубине, в сердцевине духа, царит абсолютная, незыблемая Тишина.
Вспомните Стефана Первомученика. Толпа зверела, в него летели камни, разбивая плоть. Вокруг были крики, ненависть, искаженные злобой лица «борцов за справедливость». А что видел он? Он видел «небеса отверстые». В центре кровавого хаоса он был единственным, кто находился в абсолютном покое. Он не проклинал. Он молился: «Господи! Не вмени им греха сего».
Это и есть «мир Христов». Это мир, который не зависит от новостной ленты; его нельзя отнять в тюремной камере, разбомбить или расстрелять. Потому что источник этого мира находится не на земле, а в том месте сердца, где человек соприкасается с Богом.
Дроны вылетают из сердца
Стяжание мирного духа – тяжелейший труд. Легче взять в руки транспарант или оружие, чем каждый день распинать свою гордость, прощать обидчика, не отвечать злом на зло и хранить молитвенную тишину, когда все вокруг кричат. Но именно этот труд, по слову преподобного Серафима Саровского, спасает тысячи вокруг нас.
Драма нашего времени не только в том, что дроны летают над крышами наших домов, но и в том, что дроны летят из наших сердец.
Святые отцы учат нас страшной правде: любая внешняя война – это гнойник, прорвавшийся изнутри человечества. Мы не можем остановить зло снаружи, оставаясь злыми внутри. Мы можем молиться о прекращении огня, но если мы сами будем продолжать жить ненавистью, эта молитва не будет услышана.
А может быть, наша проблема в том, что мы хотим уюта, а не святости? Мы требуем от Бога: «Убери от нас злодеев!». А Бог отвечает: «Я хочу убрать зло из тебя самого». Мир Божий достигается не дипломатией и не капитуляцией врага. Он достигается через Гефсиманию собственного сердца. Это мучительный, кровавый труд распятия собственного эгоизма. Легко ненавидеть врага – трудно благословлять проклинающих. Легко требовать справедливости – трудно первым сказать «прости». Легко впасть в истерику от страха – трудно довериться Богу, когда рушится всё, что ты любил.
Родильный дом Вечности
Бог не обещал нам комфортного санатория. Земля – это не курорт, а родильный дом Вечности. Иногда Господь попускает разрушение наших земных надежд, чтобы мы перестали строить башню на песке и начали копать вглубь, к Скале. Страшно, когда горит твой дом, но еще страшнее, когда сгорает душа. Бог иногда позволяет внешнему огню коснуться нас, чтобы мы в ужасе проснулись и начали спасать то единственное, что не горит – наш бессмертный дух.
Истинный мир наступает тогда, когда человек, стоя посреди пепелища этого міра, понимает: «У меня забрали всё, но у меня остался Христос».
Каждый из нас делает выбор в пользу одного из двух мечей. Один – меч земной справедливости, который зовет нас вливать свой голос в общий хор ненависти, искать виноватых и требовать мщения. Второй – меч духовный, отсекающий наши собственные страсти. Путь стяжания мирного духа.
Это путь молитвы среди проклятий, любви среди злобы. Путь, когда ты становишься маленькой лампадой в огромной, холодной, темной пещере, наполненной ненавистью. Если в нашем сердце горит лампада Христова мира, тьма нас не сможет поглотить. И, быть может, глядя на наш необъяснимый, нелогичный, божественный покой, кто-то захочет опустить оружие.
«Мир Мой даю вам», – говорит нам Спаситель. Он дает его не как трофей завоевателя, а как крест, на котором распинается страх и воскресает Любовь.
Мы живем в эпоху, когда «мір сей» агонизирует, пытаясь навязать свою справедливость огнем и мечом. Искушение включиться в эту борьбу, ответить ненавистью на ненависть велико как никогда. Но христианин призван быть носителем Иного Мира – той тишины Вечности, которую не может заглушить вой сирен. Наша задача – не победить врага физически, а не дать злу поселиться в нас самих. Истинная победа – это когда посреди ада ты сохраняешь в себе способность благословлять, а не проклинать. Ибо только такой мир перейдет с нами в Вечность, где нет ни политики, ни войн, а есть только Бог, Который есть Любовь.
