Можно ли гордиться и стыдиться за других людей?
Вообще-то, с точки зрения Православного вероучения, гордость – это грех. Ибо это именно то чувство, которое превозносит человека над другими людьми. Да, что там над людьми? Гордыня способна превознести человека над самим Господом и понятное дело, что ничего хорошего в этом нет.
Но признаюсь вам, я испытываю чувство гордости за поступок запорожского священника, который отказался отпевать некрещеного младенца, и вот почему:
На самом деле мне радостно осознавать, что среди нашего духовенства есть принципиальные, преданные Христу и Церкви люди, которые не бояться исповедовать свою веру во всей чистоте, не взирая на политическую конъюнктуру или пристрастия мира сего. Люди, которые не бояться пострадать за Христа. Не боятся скорбей и лишений. Люди, которые лучше и чище меня. Люди, с которых я могу брать пример. Потому что они на деле исполняют заповедь Спасителя: «Блаженны вы когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестие за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах…» (Лк. 6, 22-23).
Грех ли это? Вряд ли? Ибо чувство это не возносит меня над такими людьми. И даже наоборот, побуждает меня к покаянию за то, что я не полностью отдаю себя служению Господу и Его Церкви (может быть для этого чувства нужно найти какой-то другой, более подходящий термин?)
Но в это же время мне бывает стыдно за тех своих сослужителей, которые поливают грязью Церковь на разного рода антицерковных помойках, типа «Эха Москвы», или на страницах украинской ура-патриотической прессы. А некоторые умудряются даже делать это на католических ресурсах.
Вы спросите и что в этом чувстве (стыда за других людей) такого удивительного или необычного?
Так вот, не так давно, в одном из православных печатных изданий, мне на глаза попалась статья о том, как плохо испытывать чувство стыда за других. Ее автор, явно движимый благородным порывом ответить на критику Церкви со стороны светского общества, обрушился на всех тех, кому бывает стыдно за своих братьев по вере. Ибо по его мнению: «Стыд за других – то, что человек видит именно других намного хуже, и не хочет быть в их тени, не хочет, чтобы его ассоциировали с ними».
Если говорит коротко, то в целом контекст статьи выдержан в стиле – «сам дурак», а именно: если вам вдруг стало стыдно за другого человека, то на самом деле, это чувство является признаком вашей духовной незрелости, реальной гордыни (т.е. греховного состояния) и самолюбия. Именно поэтому, делает вывод автор, если нам и должно быть за кого-то стыдно, то только за себя. А сами эти чувства (стыд за других и стыд за себя) несовместимы никоим образом.
Но важно даже не это. На мой взгляд, данный материал как раз и является признаком нашей духовной незрелости, попыткой самооправдания – худшего из пороков, мешающего нам трезво оценить свою жизнь, увидеть свои ошибки и недостатки.
По меткому выражению прп. аввы Исайи, самооправдание есть конец страстей! Если попытаться более глубоко вникнуть в смысл этой фразы, станет понятно ее истинное значение: самооправдание – это лакмусовая бумажка духовной жизни человека или, точнее сказать, оно есть свидетельство полного отсутствия духовной жизни в человеке, признак абсолютного доминирования страстей в нашей душе.
Привычка оправдывать свои недостатки, как правило, характеризуется полным отсутствием критического отношения к себе, т.к. оправдывающийся человек скорее склонен увидеть грехи ближнего, а собственное осуждение объяснить дьявольскими кознями или завистью окружающих.
Страсть к самооправданию рождается очень просто, легким наветом против тех, кто указывает нам на наши грехи и недостатки. Слушая такого человека, легче всего сказать себе: этот человек гордый (ему бы только обличать, да осуждать, т.е. опять тот же аргумент в стиле – «сам дурак») – и мы уже не можем смотреть на него иначе, как сквозь призму этого ложного «рассуждения», – мол, где же у него там гордость сидит? Думая так, мы, естественно, фактически без труда находим то, что ищем, потому что искать гордость в человеке – все равно, что искать песок в пустыне – не найти невозможно: песок повсюду, куда ни посмотришь. В противовес этому, мы невольно начинаем любить похвалы, лицемерие и человекоугодие. Нередко склоняя голову перед «хвалебным пением» в нашу честь и придавая смиренно-елейное выражение своему лицу, не забудем заметить: «Ну, что вы – я человек грешный!», хотя в это же время душа наша бывает преисполнена сладостного умиления и чувства собственной значимости.
Так что, скорее всего, автор разбираемой нами статьи и сам не заметил, как допустил явную ошибку, а лучше сказать нарушил логическую последовательность в рассуждении, а именно: для него стыд за других, и собственная гордыня являются тождественным понятиями. Таким образом, он нарушил сразу два закона логики: закон тождества и закон достаточного основания.
Почему так получилось понять трудно? Еще раз скажу – в реальности гордыня и производное от нее самооправдание, это такое состояние, когда нам неприятны замечания со стороны, а неприятны они нам именно потому, что мы видим себя лучше других и т.д.
В противоположность самооправданию, чувство стыда (не важно за себя или за других) принципиально несовместимо с гордыней. Стыд практически всегда рождается вследствие раскаяния человека. Можно даже сказать, – вследствие нашего покаяния. А у покаяния совершенно другой вектор, нежели у гордыни. Покаяние, стыд – это признак смирения, а не гордыни. И поэтому стыд за других вовсе не означает того, что мы автоматически считаем себя лучше этих людей. Стыд за других – это чувство боли и сострадания к тому человеку, по отношению к которому это чувство возникло. В нашей душе это чувство должно вызывать антипатию не к конкретному человеку, а ко греху, который тот сотворил. В том числе, это чувство должно и нас предостерегать от того, чтобы не впасть в аналогичных грех.
За Церковь нам действительно стыдиться нечего, т.к. Церковь свята и непорочна и Она – есть Тело Христово, Столп и утверждение Истины и т.д. Но все же Церковь это одна семья и мы в этой семье друг другу не чужие. Лично я воспринимаю любой публичный и непубличный грех своих собратьев священнослужителей (в том числе и иерархов), как личную трагедию родных мне людей. Да мне стыдно за тех, кто ведет в Церкви двойную жизнь (с одной стороны служит в ней, а с другой, ни за что, ни про что, поливает ее грязью).
Конечно же, я согласен с тем, что за себя лично нам тоже должно быть (хотя бы периодически) стыдно. И все же стыд за других людей очень часто является показателем того, что совесть в нас еще жива. Ну согласитесь, странно было бы узнать, что матери, сын которой совершил гнусный поступок (с нравственной точки зрения или уголовное преступление, например), не стыдно за своего сына. Что же она его хвалить должна? Нет, она должна взять ответственность за его воспитание на себя и поэтому в этой ситуации есть место обоим видам стыда. В противном случае получается так, что за себя стыдиться она может (мол виновата не доглядела), а вот за сына нет, – мол мальчик он у меня хороший и ни в чем не виноват (или в крайнем случае, – бес попутал). Что это если не боязнь взять на себя ответственность за грех близкого человека, воспитанием которого она занималась не один год?
И, кстати, ответственности этой не боялись святые отцы, которые прямо, без всякой тени ложного смирения говорили о проблемах и нравах современного им общества и внутри церковной жизни. Тем самым исполняя заповедь апостола Павла: «Согрешающих обличай пред всеми, чтобы и прочие страх имели» (1 Тим. 5,20).
В качестве примера позволю привести себе только лишь несколько цитат св.отцов на эту тему (хотя на самом деле таких цитат у св.отцов можно найти огромное количество). Уже апостолам приходилось писать горькие слова о своих учениках: «Вы шли хорошо: кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине?» (Гал. 5,7). «Все ищут своего, а не того, что угодно Иисусу Христу» (Фил. 2, 20-21).
А вот свт. Григорий Богослов прямо пишет о том, что ему бывает стыдно за своих собратьев: «…Мне стыдно было за других, которые, будучи ничем, не лучше прочих (если еще не хуже) с неумытыми, как говорится, руками, с нечистыми душами берутся за святейшее дело…».
В письме к своему другу св.Василию Великому он пишет: «Спрашиваешь, каковы наши дела? Крайне горьки. Церкви без пастырей; доброе гибнет, злое наружи; надобно плыть ночью, нигде не светят путеводительные звезды. Христос спит».
Да и сам свт. Василий Великий сказал не мало горьких слов на эту же тему: «…Церкви почти в таком же положении, как и мое тело: не видно никакой доброй надежды: дела непрестанно клонятся к худшему… Я, быв когда-то на духовных празднествах, встретил едва одного брата, который, по-видимому, боялся Господа, но и тот был, одержим диаволом. Много, правда, слышал я и душеполезных речей; впрочем, ни в одном из учителей не нашел добродетели соответствующей речам… Любовь охладела, разоряется учение отцев, частые крушения в вере, молчат уста благочестивых... И хотя скорби тяжкие, но нигде нет мученичества, потому что притеснители наши имеют одно с нами именование».
Вторит ему и свт. Григорий Двоеслов: «Смотрите, мир полон священников, но редко встречаешь делателя на жатве Божьей, ибо мы согласны облекаться епископским саном, но не исполнять обязанностей нашего сана. Есть, любимейшие братья, в жизни епископов великое зло, которое сокрушает меня. Дабы кто не подумал, что я желаю причинить кому-либо личную обиду, я самого себя первого в этом зле обличаю; вопреки моей воле я поддаюсь требованиям варварской эпохи. Это зло заключается в том, что мы вдались в занятия века сего и что наши действия не соответствуют достоинству сана. Мы бросаем дело проповеди. Если мы призваны к епископскому званию, то это, вероятно, в наше же наказание, ибо у нас только имя епископа, но нет достоинств. Те, кто нам вручены, отходят от Бога, а мы молчим; они гибнут во зле, а мы им и руки не протягиваем, чтобы вытянуть их. Занятые мирскими делами мы безразличны к судьбе душ».
Не оставались в стороне от насущных проблем своего времени и святые более близкого к нам времени. Так, в середине XIX века святитель Игнатий (Брянчанинов) рисует не менее печальную картину: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется уже давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостать. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихии мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят… Положение Церкви и христианства самое горестное. Предсказанное в Писании совершается, охлаждение к вере объяло и наш народ, и все страны, в которых доселе держалось православие… Заезжал ко мне протоиерей из того села, в котором живут потомки Сусанина, человек довольно умный. Он сказывал, что крестьяне пропились и обнищали донельзя, что этого тока ничем нельзя удержать… Вместе с разгульною жизнью явилось особенное охлаждение к Церкви и духовенству (что тут скажешь - прямо про наше время). Кутилы из крестьян кутят и впали в индефферентизм по отношению к религии; не кутилы обращаются в большом количестве к расколу. Дворянство бедно и не может помогать церквам и духовенству, как помогали прежде. Содержание духовенства скудеет и скудеет. Протоиерей, имеющий практический взгляд, говорил, что этому положению не видно исхода и что последствия этого положения должны быть многоплодны… Дух времени таков, что скорее должно ожидать окончательных ударов, а не восстановления».
Так вот, именно для того чтобы дух нашего антихристианского времени не завладел нами полностью мы и должны не бояться стыдиться за свои неблаговидные поступки и за неблаговидные поступки других людей, в том числе наших оппонентов.
Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.
