Покровительница эмигрантов: Курский Коренной образ Богородицы «Знамение»

21 марта Церковь чтит икону Божией Матери «Курская-Коренная».

8 сентября 1295, на Рождество Пресвятой Богородицы, в Рыльске выдался невероятно теплый и погожий день. Люди неспешно выходили из старой деревянной церкви, вполголоса переговариваясь о будничных хлопотах. В числе последних храм покидала веселая мужская компания – их, умелых охотников, в Рыльске знали все. Не было, наверное, среди городских девушек такой, которая бы хоть раз не заглядывалась на буйные темноволосые кудри веселого балагура Семена, Васильева сына, не мечтала стать женой одного из этих, как на подбор, высоких статных красавцев. Правда, в последнее время и эта смешливая братия вела себя спокойнее. Только стихло татарское лихолетье, и его отголоски еще витали над Курской землей. Русь лежала в руинах, государство захлебывалось от слез осиротевших детей и вдов, а над пепелищами поселений стоял горький запах дыма. Чудом уцелевший Рыльск казался клочком рая среди ада, ведь Курский край, как большинство русских городов, был полностью опустошен. Некогда цветущий Курск, разоренный полчищами Батыя, превратился в дикий пустырь, и через несколько лет так зарос кустарниками, что жители близлежащих населенных пунктов часто ходили сюда на охоту.

Жизнь продолжалась, молодость брала свое, а старость тоже хотела еще хоть год-другой потоптать ряст: после обеда в окрестностях Рыльского собралась уже знакомая нам дружина охотников. Мужчины привычно шутили, смеясь над одним из товарищей, который забыл дома кисет с табаком и выпрашивал у друзей понюшку.

– Ну, с Богом! – осенил дорогу перед собой старший из охотников, и компания по ходу пустила лошадей рысью. За час добрались до реки Тускоры. Мужчины спешились, стриножили лошадей, а сами по уже знакомой тропе вошли в лесную чащу.

– Смотрите, братия, – наставлял старший. – Следов много. Домой стыдно будет возвращаться с пустыми руками.

Осенний лес радовал глаз даже огрубевших мужчин, и они неспешно шли друг за другом по узкой тропинке, что петляла между корнями и кустарниками. Деревья стояли, будто расписаны щедрой рукой неизвестного художника. Багровые и оранжевые листья время от времени золотом сыпались под ноги. Спелые желуди с шорохом падали на землю. Хорошо, будет корм диким кабанам – переглядывались охотники. Они уже разбрелись по лесу, становясь в цепь, но звук трубы одного из товарищей заставил всех вновь собраться вместе. Один из мужчин, Василий, сидел на корточках возле дуба с удивительно искореженными корнями и рассматривал находку. А она была совсем необычной и заставила охотников снять шляпы. То, что произошло дальше, не смог связно объяснить впоследствии ни один из них: в момент, когда их собрат взял в руки икону (а именно образок лежал на переплетенных дубовых корнях), лица всех присутствующих увлажнились от холодных брызг. Никто не верил своим глазам – с места, где только что была икона, бил сильный полноводный источник чистой воды. Мужчины не сговариваясь опустились на колени. Держа в одной руке находку, другой Василий зачерпнул воды:

– А холодная какая! – ухнул он. – Аж зубы сводит!

Растерянные охотники тоже потянулись к источнику, напились и умылись прохладной водичкой. Живительная влага не была похожа на обычную воду – от первого глотка мышцы наливались силой, а мысли становились ясными.

Из найденной иконы на смущенных мужчин смотрела Богоматерь. Пресвятая Дева сидела и молитвенно возносила Свои руки. На Ее груди, на фоне круглого щита благословлял Божественный Младенец – Спас-Эммануил.

– Это знамение, братие, – едва выдохнул один из охотников, уже старший и опытный. – Знамение, знамение, – переговаривались мужчины.

С охотой не сложилось. Честная компания взамен взялась за топорики, которые каждый имел за поясом, и уже к сумеркам под дубом стояла маленькая деревянная рубленая часовня. Туда и поместили обретенную икону – благоговейный страх не давал мужчинам забрать образ с собой. Домой возвращались притихшие и молчаливые – каждый хранил в сердце благодать встречи с Матерью Божией в лесных чащах над Тускорой.

Уже на следующий день к импровизированной часовне поехали православные с Рыльского вместе с местным священником Георгием. А потом еще, и еще. Уже было слышно, что одной семье Богородица помогла при болезни чада, кто-то молился перед иконой о возвращении домой сына, которого татары угнали в плен, и он чудом вернулся домой. Их находка – чудотворная, окончательно поняли охотники.

Князь Василий Шемяка, узнав об удивительном образе, приказал немедленно доставить его в город. Крестным ходом, с хоругвями и песнопениями несколько дней неспешно несли местные верующие икону в Рыльск. А когда вечером пришли в город ... князь даже не вышел встретить крестоходцев. Уже утром по Рыльску пронесся слух: князь ослеп, а икона исчезла. Правителя повезли к лесной часовне. Икона была там, словно никогда и не покидала своего места, а князь долго молился перед ней к Матери Божьей о прощении его грехов. Вышел сам, неся в руках образ, и ясным взглядом взглянул на притихшую челядь.
– Будем строить храм во имя Рождества Богородицы!

Но чудотворная икона недолго пробыла в городе, еще дважды возвращаясь на место, где она была найдена – в лес. Там построили большую часовню, и отныне образ Богоматери «Знамение», как, с легкой руки охотника, назвали его, находился здесь.

В 1385 году Курская область снова горела. Татары нашли даже часовню в лесу, хотели сжечь, но ее не брало пламя. Разъяренный татарин кривым ятаганом рассек икону Богородицы пополам, часовню испепелили, а священника взяли в плен. Когда послы Московского князя выкупали пленников, в их число попал и отец Георгий из Рыльска.

Ноги подгибались и дрожали колени, когда он по знакомой лесной тропинке спешил на место, где еще год назад молился весь окружающий люд. Долго плакал на пепелище, и вдруг рука, что бесцельно пересыпала угольки, наткнулась на твердую дощечку. – Она, – появилась надежда. Это действительно была половинка иконы. Неподалеку в кустах нашлась другая. Так горячо священник не молился, наверное, еще никогда и, сам не веря в собственное дерзновение, сложил половинки образа вместе. И – о чудо – они соединились, даже следа не осталось, только на стыке выступили капельки, похожие на росу.

Вскоре уцелевшие жители Рыльска снова возвели часовню под тем же дубом, что пустил новый росток с уцелевшего корня, и триста лет икона Богоматери находилась здесь, даря верным исцеления души и тела, укрепляя в вере. Слава о чудесах, которые щедро дарила Матерь Божия по молитвам у ее образа, дошла и до царских палат.

В 1597 году в Курске икону встречал священный собор с патриархом Иовом и царем Феодором Иоанновичем. Человек образованный в вопросах духовных, царь понимал символику чудотворного образа. Понимал он и то, что на иконе изображено зачатие Сына Божия, Эммануила, в утробе Пресвятой Девы. Это чудо, вспоминал государь Писание, по пророчеству святого Исаии, было знамением царскому дома Давида, что он не прекратится до воплощения Сына Божия.

Царь посоветовался с архиереями. Те подсказали, что о том же чуде воплощения Сына Божия предсказывали и другие ветхозаветные пророки. Поэтому через неделю после молебна, когда лучшие иконописцы день и ночь трудились, не покладая рук, икона предстала перед священным собором полностью обновленной. На верхней ее части изобразили Господа Саваофа со Святым Духом, по бокам – ветхозаветных пророков, лики которых обращены к Царице Небесной. Дело разместили царя и пророка Соломона со свитком в руках: «Премудрость созда себе дом». Под ним изобразили пророка Даниила – «Аз видех гору каменную». Дальше – пророков Иеремию и Илию с письменами: «Се, дние грядут, глаголет Господь» и «Ревнуя поревновах в Господе». Слева мастера изобразили царя Давида («Воскресни Господи в покой Твой»), пророка Моисея («Аз видех купину огни...»), Пророков Исайю и Гедеона («Се дева во чреве приимет» и «Сниде яко Дождь на руно»). Внизу написали пророка Аввакума со свитком в обеих руках, где было написано «Бог от юга приидет».

Царица Ирина Феодоровна украсила икону роскошной ризой с жемчугом, драгоценными камнями и атласной пеленой, расшитой золотом. Образ поместили в среброзолоченный оклад. Восемь лет находилась чудотворная икона в столице, а после восстановления Курска ее перевезли в Курский собор. Тогда же на месте лесной часовни был возведен храм во имя Рождества Богородицы и основан монастырь – Коренная пустынь, ибо найдена была икона, как отметил государь, «в пустыньке, что на корню». Рядом построили еще один храм – «Живоносный Источник». Игуменом обители стал уже известный читателю священник с Рыльска – отец Георгий, в постриге – Евфимий.

Далее судьба образа Богоматери складывалась драматично. Невольно икону стали почитать как покровительницу православных воинов. Даже во времена, когда иконы Богородицы не было в Курске, ее благодатная помощь не оставляла город. В 1611 году горожане благодарили Богоматерь за спасение от голода. Во время польской осады войска Жолкевского отступили, напуганные видением Женщины с двумя иноками, Которая благословляла город. В знак благодарности жители Курска возвели величественный монастырь во имя иконы Богородицы «Знамение», где чудотворный образ находился до революции. В XVII веке его списками благословляли Донские казачьи полки, войска, отправлявшиеся в Крымский поход. В 1812 году Курскую Коренную даже вручили князю Кутузову.

Еще одна удивительная страница в истории иконы «Знамение» связана с именем преподобного Серафима Саровского, тогда еще мальчика Прохора Мошнина. Шел 1767 год. Уже больше века существовала традиция в пятницу 9-й недели после Пасхи Крестным ходом переносить образ с Курского Знаменовского монастыря в Коренную пустынь. Крестоходцев застал сильный дождь. Процессия свернула во двор Агафьи Фотиевны Мошниной. Ее сын, 9-летний Прохор лежал тяжело больной. Женщина за слезами не видела перед собой белого света. Еще бы, ее ребенок, который уже неделю не ставал на ноги, вчера заявил, что видел Матерь Божию, и Она пообещала прийти и исцелить ее мальчика. Агафья сидела у постели сына и едва сдерживала рыдания, когда увидела Крестный ход, поворачивающий в их двор. Приказав слугам греть чай из малины, женщина бросилась на улицу и обомлела: на плечах крестоходцев, укрытая от ливня еловыми веточками, величественно плыла икона Богородицы.

– Пришла, сын, она таки пришла, – рыдала Агафья, собственноручно неся легкое тело ребенка к образу. Мальчик приложился к чудотворной иконе, счастливо улыбнулся и спокойно заснул – впервые за долгое время, а потом и вовсе – стал на ноги. Так Курский образ Богоматери стал знаменательным в жизни будущего великого русского чудотворца. Тогда никто не знал, что этот Крестный ход станет последним, и священная традиция возобновится только при императоре Павле І, превратившись в наиболее многолюдные шествия в России.

А потом будет гражданская война, и в марте 1920 года Курскую Коренную морем перевезут в Константинополь, далее – в Грецию, Сербию, Крым. Последние полки Белой армии, как самую драгоценную реликвию, переправили ее в Европу. Уже во время Второй Мировой, в 1944 году, образ отправили в Мюнхен, а в конце 1957-го – в Америку. Сейчас икона находится в одноименном храме Архиерейского Синода в Нью-Йорке. Все это время чудотворный образ столько раз являл силу и покров Богородицы, что не хватит книги, чтобы описать все чудеса. Икона горела и не сгорала в огне, ее не могли уничтожить взрывчаткой, бомбы падали вокруг и не наносили вреда тем, кто находился рядом.

И самое главное – именно Курская Коренная объединяла вокруг себя тех детей своей земли, которых немилосердные перипетии истории разбросали по миру – собирала, подбадривала, поддерживала, как родная мать. Одигитрией русского рассеяния называют курскую икону «Знамение» русские эмигранты. И поныне чудотворный образ является главной святыней РПЦЗ и всего Православного мира. В одноименных храмах по всей планете будет звучать сегодня кондак Курской Коренной образа Богоматери «Знамение»: Честный образ Твоего Знамения празднующе людие Твои Богородительнице, имже дивную победу на сопротивные граду Твоему даровала еси. Темже Тебе верою взываем:радуйся Дево, христиан похвало.