"Я считала себя недостойной"

17 июля Православная Церковь отмечает День памяти преподобного Андрея Рублева. Наиболее известный и почитаемый мастер московской школы иконописи монах Андрей Рублев жил и творил в XIV веке, но дошедшие до наших дней его произведения продолжают свидетельствовать всему миру непреложную истину о Боге, в Троице славимом, о Православии и подвиге веры.

В нышешнее время иконы пишут и люди церковные, и абсолютно светские. В чём же особенность современной иконописи? Как и почему светский художник приходит к желанию писать иконы, расписывать храмы, и как традиции церковного искусства влияют на его творчество?

Наш разговор – с иконописцем Натальей Емец, регентом храма священномученика Владимира в Виннице, более 15 лет занимающейся созданием икон и росписью храмов. Глядя на эту изящную хрупкую женщину, трудно поверить, что это она со своей командой расписала второй по величине в Виннице Крестовоздвиженский храм. А стоя под сводами этого храма кажется невозможным, что его прекрасная роспись создана руками женщины.

"По-другому быть не может"

Почему светские художники начинают заниматься церковным искусством?

– Это отражение духовной жизни и поиска в искусстве. Когда человек понимает, что нет ничего выше, чем служение Господу, он пытается служить теми средствами, которые ему подвластны. Музыканты могут бросать всё и идти в церковный хор, художники идут хотя бы краски растирать. Сначала это неофитство, и оно во всех сферах жизни есть – стремление послужить Господу всеми фибрами своей души.

Т.е. сначала нужно поверить в Бога и лишь тогда начинать писать иконы?

– Конечно, это не бизнес, не проект, а только служение веры. По крайней мере, у меня так было, но не знаю, может, у других как-то по-другому. Во Львовской академии искусств я изучала и историю религии, и историю философии, начиталась кучу книг и поняла, что вершиной искусства людей всегда было служение божеству. Тому, во что они верили. Сначала украшалась ритуальная утварь, а потом всё остальное – жилища, одежда и т.д.. В первую очередь художественно декорировалось всё, что предназначалось для культа. Поэтому, человек здравомыслящий, изучающий историю религии и искусства, и просто историю, да еще и верующий, к другому выводу просто не может прийти: ты должен служить Богу своим искусством. По-другому быть не может.

Ты хочешь служить самому главному хозяину и обнаруживаешь, что это – Господь Бог. А дальше всё автоматически уже подчинено этой высшей цели. Я начала задумываться о Боге, когда мне было около 23 лет. И это произошло вполне естественно – никто меня "не затаскивал", не "подгружал". Училась я на факультете прикладного искусства и моя дипломная работа называлась "Обрядовая символика древних славян" – все это было махровое язычество, но даже там я уже видела Бога. Который потом, в православии, оформился у меня в четкий конкретный Образ.

А что было раньше: ты задумалась о занятии иконописью или пришла в церковь?

– Иконопись пришла намного позже. Я считала себя недостойной писать иконы и целый год делала орнаменты. И когда предлагали учиться иконописному мастерству, говорила: "Что вы, я светский человек и недостойна это делать". И даже не пыталась интересоваться иконописью, считая, что нужно служить при храме и быть подмастерьем, хотя на тот момент у меня единственной в нашей команде было высшее художественное образование. А мы были группой художников, которые уверовали в Бога, и хотели служить Ему своим искусством.

"Канон у тебя в сердце"

Имеет ли значение, монахи пишут иконы или светские люди?

– Конечно, это имеет значение. Но поскольку я не была монахиней, то не могу оценить уровень этого значения. Понятно, что светским людям приходится рассеиваться на зарабатывание денег, поддержание культурных связей, и, естественно, работа страдает. Хуже уровень и качество исполняемых икон. Но, возможно, что у всех по-разному бывает. Могу только сказать, что когда человек пребывает в молитве и послушании, учеба и иконопись продвигаются намного быстрее и лучше. Особенно если есть знающий наставник.

Моим учителем в иконописи стал Ростислав Моцпан – иконописец, историк, краевед. К тому же он умеет работать с людьми и очень много потратил энергии, чтобы собрать вокруг себя коллектив. Еще – Саша Дмитриев, который учился в Санкт-Петербурге на иконописном отделении и был другом Ростислава. Саша приезжал к нам, много рассказывал и показывал – делился тем, чему его научили. В этом занятии важна наблюдательность, и образование, конечно, тоже имеет значение – профессиональному художнику легче схватывать информацию, чем просто человеку с улицы.

В чем специфика творчества иконописи? Почему часто его называют "искусством копирования"?

– Православный канон отвечает сути молитвенного делания и духовной жизни. У нас есть молитвенный, богослужебный и иконописный каноны. И мне кажется, что святые отцы где-то на одном уровне поставили все эти каноны – на уровне, который помогает спасению.

Творчество в иконописи есть, и я это увидела и почувствовала. Потому что ты никогда не копируешь один к одному. Любой человек добавляет что-то своё, но это приходит с практикой. Я видела греков, которые пишут без каких-либо образцов, но это четкий канон. Он у них в голове и сердце. И когда набираешься опыта, канон запечатлевается у тебя в душе. Ты можешь ничего не копировать: просто пишешь, и у тебя будет в каноне. Мы уже дошли до этого, и я не могу назвать свою работу "искусством копирования". Мы можем писать с очень плохих черно-белых репродукций, можем по пяти-шести образцам одну икону писать, заимствуя какие-то детали. Вот как тут провести грань: копирование это или не копирование? Просто вдохновляешься древними образцами и создаешь в этом ключе новую работу. Но никто не скажет, что это отсебятина или повторение. Как все люди разные, так и все иконы разные. Поэтому столько есть икон Богородицы, потому что художник копировал, но от души и сердца – от Духа.

"Новаторство неизбежно"

Как же сочетается влияние традиций и новаторство в иконописи? Можно ли иконописцу выйти за рамки канона?

– Нельзя искажать Образ Божий. Икона – это Образ Божий в человеке. Он должен передаваться одухотворенным, отстраненным от обыденной жизни и преображенным. Это критерии, которым мы стараемся следовать. А новаторство в иконописи неизбежно. Потому что прославляются новые святые – например, икона новомучеников земли Российской нигде не была срисована. Это новаторство чистой воды, но она настолько грамотно сделана, что это профессионализм. Там полностью новаторство – кто когда на иконе изображал красноармейца?! Но фигура красноармейца так правильно разработана, что она органично вошла в канон.

Новаторство есть всегда: матушка Алипия, Паисий Святогорец – таких святых раньше не было, и никто во времена Андрея Рублева и представить не мог, что святого могут изображать в пиджаке, в очках и с хирургическими инструментами, как на иконе святителя Луки Крымского. Это, возможно, и перегибы, но поскольку новаторство неизбежно, то оно должно работать в каноне. Чтобы это не вызывало какого-то отторжения у человека, который будет молиться у иконы.

Какое влияние на тебя оказало наследие преподобного Андрея Рублева?

– Творчество преподобного Андрея Рублева у меня вызывает большое уважение, но, к сожалению, образцов хорошего качества его икон и фресок осталось очень мало. И мы не смогли до конца понять его технику, а научить нас было некому. Поэтому мы больше ориентируемся на греческие образцы. Но и личность Андрея Рублева, и фильм о нем, и то, что до нас дошло вызывает большое преклонение.

Наталья Емец занимается церковной росписью более 15 лет. За это время у нее было три персональных выставки и три с половиной расписанных храма. Сначала участие в росписи храма Покрова Божией Матери на территории военного госпиталя на бульваре Леси Украинки в Киеве, потом – самостоятельная работа с командой: храм святителя Николая в селе Иванов, Калиновского района Винницкой области, и два храма в Виннице – Крестновоздвиженский и Никольский.

Также Наталья писала иконы для храма великомученника Димитрия Солунского при общине священномученика Владимира в Виннице – икона Страшного Суда, икона Димитрия в житии, икона Всех Целебников и Царские Врата. Как художник Наталья Емец активно занимается светской живописью и декоративно-прикладным творчеством.