Скажи, кто твой друг, или Почему нам не по пути с патриархом Варфоломеем
Если патриарх Варфоломей, недавно признавая Предстоятеля УПЦ, теперь обращается с ним и с его паствой, как с «пустым местом», то можно ли его считать добрым пастырем?
Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле (1 Иоан. 5:19)
Продолжая обсуждать оскорбительные высказывания Константинопольского патриарха относительно статуса архиереев УПЦ и нашего Предстоятеля – Блаженнейшего митрополита Онуфрия, которых патриарх Варфоломей «временно терпит» в Украине, считаю важным обратить внимание на некоторые обстоятельства.
Сегодня уже никто и не думает скрывать, что предоставление «Томоса» – это чисто политический проект, не имеющий решительно никакого отношения к благу Церкви и спасению душ человеческих. Его продвигали и поддерживают люди, провозглашающие чисто политические цели. В этом проекте безусловно присутствуют исторический и канонический аспекты, призванные придать всем процессам относительную легитимность, но часто за спорами о канонах и истории упускается этическая сторона проблемы.
Этика действий Константинопольской патриархии вызывает огромное недоумение, а высказывания патриарха Варфоломея являют последовательную позицию, не предполагающую, мягко говоря, соблюдения нравственных норм.
Высказывания патриарха Варфоломея являют последовательную позицию, не предполагающую, мягко говоря, соблюдения нравственных норм.
Поэтому легко объяснить, почему человек рассматривает членов канонической Церкви как тех, кого нужно «терпеть», в то же время претендуя на первенство во всем православном мире. Ведь совсем неважно, что в этическом смысле первенство предполагает пастырскую заботу, любовь и жертвенность, а не терпимое снисходительное отношение как к чему-то неприятному, но неизбежному.
Именно такая своеобразная, субъективная этическая модель поведения позволяет менять свои убеждения и позиции. Если патриарх Варфоломей, какое-то время назад признавая Предстоятеля Украинской Православной Церкви, теперь обращается с ним и с его паствой как с «пустым местом», то можно ли его Всесвятейшество считать добрым пастырем? И такое поведение нельзя обосновать какими бы то ни было историческими или каноническими ссылками. Не может быть никаких канонических обоснований для того, чтобы помогать мирским политикам гнать Церковь. Если человек, претендующий на глобальное пастырство, ведет себя таким образом – его претензии выглядят чрезвычайно неправдоподобными.
Не может быть никаких канонических обоснований для того, чтобы помогать мирским политикам гнать Церковь. Если человек, претендующий на глобальное пастырство, ведет себя таким образом – его претензии выглядят чрезвычайно неправдоподобными.
Совсем недавно мы стали свидетелями горячей поддержки Константинопольским патриархатом американских политиков, идейные предпочтения которых фундаментально противоречат православному вероучению. Не секрет, что Джо Байден и Камала Харрис (претендент на пост вице-призедента), которых так восторженно приветствовал патриарх Варфоломей, заслуженно считаются «самыми проабортными кандидатурами в истории». Можно и не уточнять, что Байден и Харрис горячо поддерживают ЛГБТ-идеологию, противников которой Байден называл «троглодитами». Считает ли Байден «троглодитом» своего старого друга патриарха Варфоломея – неясно.
Кто-то может заметить, что это обычная дипломатическая формальность – жить ведь надо, а в Стамбуле патриархия крайне уязвима и нуждается в защите США, которые к слову не смогли (или не захотели) помешать превращению храма Святой Софии в мечеть. Но даже если и оправдывать такую «лояльную» дипломатию слабого и беззащитного Константинополя, то откуда же взялась эта амбициозная риторика «всеправославного предстоятельства»?
Думаю, речь идет не о вынужденном сотрудничестве, построенном на страхе и подкупе. Тут мы видим сотрудничество искреннее и добровольное, основанное на совпадении взглядов и оправданное собственноручно созданной этической системой.
На наших глазах происходят процессы, призванные создать новую форму мышления, новую православную идентичность. И если в этом мы согласимся с патриархом Варфоломеем – это значит, что согласимся и с его «друзьями» – со всем тем идеологическим движением, которое стоит за ними. А идеология и цели этого движения настолько резко противоречат православному вероучению, что согласие с ними неуместно не только для пастыря, но и для любого православного христианина. Верю, что как в нашей, так и в греческих Церквях люди видят это «переделывание» Православия.
На наших глазах происходят процессы, призванные создать новую форму мышления, новую православную идентичность. И если в этом мы согласимся с патриархом Варфоломеем – это значит, что согласимся и с его «друзьями» – со всем тем идеологическим движением, которое стоит за ними.
Поэтому, как это ни странно может сейчас прозвучать, для меня, как архиерея Украинской Православной Церкви, слова предстоятеля Константинопольского патриархата о его «терпении» в отношении меня как канонического епископа являются признаком явной несогласованности наших мировоззренческих позиций. При этом, учитывая его последние заявления, складывается впечатление, что в погоне за этим своим желанием навязать нам свои понимания и сделать по крайней мере лояльными, он всё больше теряет связь с реальностью. Увы, человек может носить титул «Его Божественного Всесвятейшества» и, подобно прочим человекам, поддаться простым человеческим соблазнам. Среди многообразных заблуждений этого мира Церковь призвана свидетельствовать об истине, а не пристраиваться в хвост тому заблуждению, которое сейчас представляется наиболее перспективным.
В Евангелии Господь нам обещает, что даже «врата ада не одолеют Церковь», но это не означает, что ад не будет пытаться победить Церковь. Верю, что Церковь переживет и нынешнее испытание, как преодолевала раньше все ереси и расколы. Пускай нелегко, пускай не сразу, но это произойдет.
Мы все должны усердно молиться и искать у Бога, Который не оставил и не оставит Свою Церковь, мудрости и мужества.
