Почему Филарет отрекся от покаяния

После пресс-конференции Михаила Антоновича Денисенко, которую он провел под неусыпным присмотром главы своего информационного отдела Ивана Зори, стало ясно – покаяния нет, а есть окостенение во грехе раскола. Цитаты из его речи говорят сами за себя: «Никакого покаяния!», «Анафема меня не волнует!» Тогда зачем и почему появилось это пресловутое «покаянное» письмо?

Историю с появлением письма в адрес Архиерейского Собора в Москве Денисенко озвучил в самом начале пресс-конференции, а еще раньше она была выложена на официальном сайте УПЦ КП (который, правда, работал с перебоями) и на странице в Facebook.

Извините за прямолинейность, но возникает самый естественный вопрос: а на каких идиотов рассчитан весь этот бред? Хоть один здравомыслящий человек может поверить в то, что было озвучено на пресс-конференции?

Суть вкратце такова.

Священноначалие Московского Патриархата вышло на г-на Денисенко через Русскую Зарубежную Церковь с предложением снять с него анафему и прочие прещения? Бред чистой воды! И на пресс-конференции г-н Денисенко подчеркнул, что именно РПЦ тяготилась анафемой, наложенной на Денисенко, и ломала себе голову, как бы ее поскорее с него снять. А снять для того, чтобы примириться с непризнанной никем раскольнической группировкой.

Логики абсолютно никакой. Ведь Денисенко и иже с ним постоянно упрекают Московскую Патриархию в потакании российским имперским амбициям, из-за которых РПЦ ни за что не хочет давать УПЦ автокефалию. А примирение с раскольниками как раз и будет огромным шагом к этой автокефалии. Тут Денисенко противоречит сам себе. Зачем Москве примиряться с КПшниками, если это только ускорит полное отделение УПЦ?

Давайте представим, что РПЦ позволила Денисенко себя обмануть, повелась на его письмо и примирилась с УПЦ КП. Тогда в Украине возникнет религиозная структура, большинство членов которой будут ратовать за полное отделение от Москвы. С политической точки зрения, РПЦ это невыгодно абсолютно. Но дело в том, что иерархи – как УПЦ, так и РПЦ – это, прежде всего, служители Бога Вышнего, и ратуют они за уврачевание раскола потому, что пекутся о спасении человеческих душ, а не о том, кто кому будет подчиняться.

В своих переговорах с г-ном Денисенко московские посланцы якобы просили его инициировать процесс примирения. Мол, вы нам письмо с просьбой снять анафему, а мы ее быстренько снимем. Опять же – бред! Анафемы так не снимаются. 25 лет г-н Денисенко со всей своей лже-церковью поливал грязью каноническую УПЦ, захватывал храмы, а потом пишет письмо Архиерейскому Собору, и Собор снимает с него в тот же день анафему? В это кто-то может поверить? Если бы это произошло, РПЦ объявила бы всему миру, что можно сколько угодно устраивать расколов, а потом просто заявить: «грешен словом, делом, помышлением» – и анафема будет снята, «яко не бывшая». Надеяться на такое развитие событий не может даже клинический сумасшедший.

Далее была озвучена версия о том, что Московская Патриархия якобы вела с г-ном Денисенко переговоры о будущей автокефалии в Украине и под это дело у г-на Денисенко попросили обращение к Собору, чтобы снять с него анафему. Бред! Как Московская Патриархия и лично митрополит Волоколамский Илларион (Алфеев) могут вести переговоры об автокефалии с анафематствованным Денисенко?! Уж если с кем и обсуждать этот вопрос, то со священноначалием УПЦ и уж никак не с Денисенко.

Вопрос об автокефалии не мог обсуждаться просто потому, что внутри самой УПЦ сторонников полного отделения от РПЦ – меньшинство. Наоборот, в основном существует согласие с тем, что нынешний канонический статус УПЦ полностью отвечает сегодняшним реалиям и попытки его искусственно изменить однозначно приведут к возникновению новых расколов.

А вот что действительно было правдивым в словах Михаила Денисенко, так это признание в том, что УПЦ КП является чисто политическим проектом. Об этом он рассказал очень подробно и несколько раз подчеркнул, что необходимость автокефалии в Украине обусловлена ничем иным, как государственной независимостью, и наоборот. Тем самым он заявил всем своим сторонникам, что возглавляемая им структура служит не Богу, а государству.

И опять же, г-н Денисенко пытается навязать всем идеологему, что раскол в Украине точно такой же, как был в свое время в Болгарии, Румынии, Греции и т.д. Что тамошние Церкви так же отделялись от Константинопольского Патриархата, вслед за независимостью этих государств от Османской империи. И что эти расколы были уврачеваны именно по тому варианту, какой предлагает он, Денисенко.

Это ложь! Раскол в Украине коренным образом отличается от всех тех примеров, какие он привел на пресс-конференции. Православная Церковь в Украине никогда не отделялась от РПЦ. Отделился сам Денисенко от той УПЦ, которую он до этого возглавлял. За ним не пошел ни один правящий архиерей (!), ни один монастырь (!), ни одна епархия (!). Все Предстоятели Поместных Православных Церквей, к которым он обращался за поддержкой, отказали ему в этом.

То, что сегодня называется УПЦ КП, – это организация, созданная в 1992 году путем мошенничества, обмана и незаконного присвоения денег и имущества УПЦ. Несмотря на угрозы, политическое давление и насилие, УПЦ в раскол не ушла и сохранила свое единство со Вселенским Православием. Поэтому сравнивать УПЦ КП с Румынской, Болгарской или Польской Церковью абсолютно неправильно. УПЦ КП не может быть принята в семью Поместных Церквей, потому что в Украине существует каноническая, признанная всеми Церковь – УПЦ.

Следующая несуразица на пресс-конференции. Денисенко обвинил Архиерейский Собор в том, что он отверг его протянутую к примирению руку, не захотел с ним мириться и использовал его письмо для того, чтобы выставить дело так, будто Денисенко хочет вернуться в РПЦ.

Во-первых, ничего подобного не было. В «Определении Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви "Об обращении бывшего митрополита Киевского и всея Украины Филарета"» нет ни слова о присоединении УПЦ КП к РПЦ. И протянутую якобы филаретовскую руку никто не отвергал. Наоборот, в Определении сказано: «После горестных двадцати пяти лет раздоров, насилия, взаимной неприязни, обид и нестроений, возникших в украинском Православии и украинском обществе в результате раскола, появляется, наконец, возможность встать на путь восстановления единства».

И тут же для того, чтобы пройти этот путь восстановления единства, была создана Комиссия, которой поручено вступить с Денисенко в переговоры. То есть получается, что г-н Денисенко обиделся на то, что Архиерейский Собор не снял с него анафему в день оглашения письма? Но это же было изначально невозможно! И от дальнейших переговоров он также отказался. Именно такой смысл имеют его слова о том, что переговоры могут идти только о создании автокефальной Церкви в Украине.

В общем, получается бессмыслица. 30 ноября на Архиерейском Соборе оглашается «покаянное» письмо. Собор воспринимает его положительно и готов к переговорам. Тут же в стане УПЦ КП начинается истерика. Сыплются сначала заявления о том, что никакого письма не было. Потом, когда факт скрывать стало невозможно, говорится о том, что оно вовсе не покаянное. Следом за тем появляется версия о том, что это Патриарх Кирилл обратился к Денисенко с этой идеей через РПЗЦ.

На следующий день эта версия слово в слово озвучивается Денисенко под пристальным присмотром Ивана Зори. Сам Зоря сидит красный, невыспавшийся, вытирает пот со лба и поминутно сбрасывает телефонные звонки. Нервничает, как бы его подопечный не сказал что-то не то. Но подопечный говорит, как было условлено. А впереди у Денисенко еще оправдания перед власть имущими, которых он чуть было не подставил, перед радикалами из экстремистских организаций и перед своими адептами. Возникает вопрос: зачем он вообще писал это письмо? Глава суперпатриотичной конфессии пишет письмо Церкви «государства-агрессора». Зачем так себя дискредитировать? Чтобы потом оправдываться? Что-то тут не то!

Предлагаем свою версию событий.

Во-первых, Денисенко очень не хочет уходить в мир иной с наложенной на него анафемой, как бы он ни пытался убедить всех в том, что она для него ничего не значит.

Во-вторых, каяться в расколе и тем самым терять лицо он не хочет также.

В-третьих, в окружении Денисенко активно готовятся к его уходу из жизни.

В-четвертых, в ходе этой подготовки в самой УПЦ КП формируются разные группы, которые по-разному видят дальнейший ход событий.

Одна из этих групп настроена на примирение с канонической Церковью и подталкивает к этому Денисенко. Другая, наоборот, стоит на непримиримых позициях и надеется на то, что с помощью государственного давления, а также поддержки национал-радикалов им удастся склонить УПЦ к объединению на условиях раскольников.

Тот перформанс, который мы наблюдаем, есть не что иное, как результат этой внутриКПшной борьбы разных групп влияния. Сначала в преддверии Архиерейского Собора в Москве группа «голубей» (назовем их так) предлагает Денисенко использовать этот момент для начала примирения с Церковью. Эти люди инициируют контакты с Московской Патриархией через РПЗЦ и получают благосклонный ответ. То есть на этом этапе влияние «голубей» на Денисенко доминирует. В результате он пишет 16 ноября письмо в адрес Архиерейского Собора. Письмо сформулировано очень обтекаемо и позволяет его трактовать как в ту, так и в другую сторону.

Оно озвучивается на Соборе и получает тот благосклонный ответ, который, вероятно, и проговаривался на тех переговорах между УПЦ КП и Московской Патриархией, которые проходили без их афиширования. И тут происходит информационный взрыв. Вся эта история получает резко негативный отклик со стороны политического руководства Украины. Ведь обращение Денисенко к Московскому Собору дискредитирует всю идеологему борьбы с Россией, «русским миром», «русской агрессией» и т.п. Эта резко негативная реакция также не афишируется, но именно она дает возможность группе «ястребов» резко увеличить свое влияние на г-на Денисенко. Внутри Киевского патриархата все становится с ног на голову. В авральном порядке сочиняется не выдерживающая никакой критики сказка про то, как Патриарх Кирилл мечтает снять с Денисенко анафему, которая и озвучивается на пресс-конференции. Произносятся слова о том, что никакие переговоры, кроме как об автокефалии, вестись не будут.

Это означает срыв всех тех предварительных договоренностей, которые, вероятно, были достигнуты на неизвестных широкой общественности переговорах. Пресс-конференция полностью дезавуирует письмо Денисенко. «Ястребы» торжествуют!

Каковы же могут быть последствия всего этого?

Во-первых, это удаление от Денисенко всех представителей группы «голубей». В результате мы можем вскоре услышать о переходе отдельных КПшных «иерархов» в другие конфессии.

Во-вторых, это усиление «ястребов» и радикализация риторики в адрес УПЦ, увеличение поддержки антицерковных законопроектов и увеличение угрозы захватов храмов.

В-третьих, это заморозка на какое-то время даже закулисных переговоров об урегулировании раскола. Ведь нынешние были так резко сорваны усилиями группы «ястребов».

Это в краткосрочной перспективе. В более отдаленной усиление в УПЦ КП сторонников урегулирования раскола, так называемой группы «голубей», неизбежно, поскольку обусловлено объективными причинами. Только лишь на патриотической риторике выезжать уже невозможно, а с религиозной точки зрения, УПЦ КП – это никакая не Церковь, а раскольническое сообщество, что и подтверждают все Поместные Православные Церкви. Причем чем дальше, тем однозначней и громче. Перспективы признания с их стороны хоть какого-то канонического статуса для УПЦ КП стремятся к нулю. УПЦ все более твердо отстаивает свои религиозные права как внутри государства, так и на международном уровне. Захваты храмов на самом деле дискредитируют УПЦ КП в глазах и общества, и международных организаций, включая ООН.

Если не произойдет никаких экстраординарных событий, УПЦ КП разделится на «непримиримых», которые станут еще более радикальными и агрессивными, и тех, которые в конечном итоге принесут покаяние и воссоединятся с Церковью.

И еще один печальный итог. Пока г-н Денисенко еще не открыл свои уста на пресс-конференции, все православные затаили дыхание в ожидании чуда – покаяния. В это мало кто верил, но у большинства теплилась надежда: а вдруг!

Чуда не случилось. «Никакого покаяния!» – отрезал г-н Денисенко. Но ведь сам-то он прекрасно знает, что учинил раскол и что каяться надо. Это наглядная иллюстрация того, о чем писали многие святые отцы и подвижники благочестия. Что не надо себя убаюкивать тем, что покаяться можно всегда, хоть в последний момент жизни. Каяться надо не откладывая. Потому что может наступить момент, когда человек захочет принести покаяние, но уже не сможет. То окружение людей, которое он создал вокруг себя, те идеи, символом которых он стал, та гордыня, которую он в себе взрастил, не позволят ему сделать этого.

Именно так и произошло с писателем Львом Толстым. Незадолго до кончины он приезжал в Оптину пустынь, собирался прийти в Иоанно-Предтеченский скит, но не пришел. Скитоначальник преподобный Варсонофий Оптинский поехал к нему на станцию Астапово, где Толстой уже находился при смерти, с целью все же попытаться примирить писателя с Церковью. У него были запасные Святые Дары, и он получил инструкцию: если Толстой хотя бы шепотом ему на ухо скажет всего одно слово «каюсь», он имеет право его причастить. Но святого Варсонофия не пустили к Толстому люди, для которых Лев Николаевич был символом, иконой созданного им самим толстовства, и они не могли допустить, чтобы он в последний момент жизни отказался от своих заблуждений.

Так и Михаилу Денисенко, который, может, в глубине души и хотел принести покаяние, не дали это сделать люди, которые с этим теряли бы свою власть, свои амбиции и свою идеологическую базу.

Но пока человек жив, жива надежда. Может быть, Михаил Денисенко все же прошепчет это спасительное слово: каюсь.

Читайте материалы СПЖ теперь и в Telegram.