Минкульт против УПЦ: тайное письмо чиновников
В распоряжение Союза Православных Журналистов попало письмо Министерства культуры Украины от 10.03.2017 года «Относительно регистрации уставов религиозных организаций», согласно которому областным государственным администрациям рекомендуется рассматривать уставы религиозных организаций под строго определенным «политическим углом», отказывая в регистрации документов тех церквей, которые по тем или иным критериям не устраивают Министерство.
По нашей просьбе текст письма прокомментировал правозащитник, член совета директоров международной правозащитной организации Human Rights Advocacy Олег Денисов.
Усилия Минкульта направлены на блокаду регистрации уставов УПЦ
Текст подготовлен специально и исключительно для уставов Украинской Православной Церкви. Об этом, в частности, свидетельствуют ссылки на положения тех норм уставов, которые включены в тексты уставов только православных конфессий.
В письме не содержится оговорок о недопустимости безосновательных отказов в регистрации. В нем все заточено на отказ в регистрации уставов и изменений к ним. Причем основания для такого отказа прямо не предусмотрены законами Украины.
Письмо явно направлено на блокирование регистрации уставов УПЦ, так как исторически данные уставы содержат пункты, которые Минкульт вдруг посчитал неприемлемыми.
Безналоговый статус – прикрытие для преследования Церкви
Религиозные организации заставляют вносить изменения в тексты своих уставов якобы для сохранения неприбыльного статуса. Но так ли это необходимо и целесообразно?
Религиозные организации и так никогда не распределяли доход среди своих членов, и заставлять их дублировать в своих уставах нормы, которые легко можно установить обязательным законом, – с юридической точки зрения – не имеет смысла.
Представьте: государство устанавливает новый налог. Зачем прописывать обязанность платить налоги в уставах организаций, если это и так обязательная норма?
Поэтому неприбыльный статус религиозных организаций можно было бы закрепить и без изменений их уставов, просто написав соответствующую норму в Налоговом Кодексе. К тому же такие нормы по факту давно уже есть. Стоит спросить – зачем тратятся деньги налогоплательщиков на абсурдные законодательные инициативы?
Ответ очевиден – получение неприбыльного статуса является лишь формальным поводом отсеять религиозные организации, которые не смогут выполнить процедуру перерегистрации.
Какие организации не смогут это сделать? Ответ один – это только общины, монастыри и приходы УПЦ. Потому что их ставят перед заведомо неприемлемым выбором – либо разрушить собственную исторически сложившуюся и устоявшуюся каноническую структуру управления, либо потерять неприбыльный статус.
Цель – разрушить иерархическую структуру УПЦ
Рассмотрим содержание письма более детально. В письме даются указания, в каких случаях нужно считать уставы религиозных организаций несоответствующими законодательству Украины.
Во-первых, Минкульт считает, что религиозные организации первичного уровня, такие как приходы, – не могут именоваться в своих уставах «структурными подразделениями» религиозной конфессии.
Однако такая формулировка является исторически типовой для уставов УПЦ и десятилетиями содержится в уставах УПЦ. Министерство культуры сослалось на якобы имеющееся несоответствие этой нормы устава статье 95 Гражданского кодекса Украины, забыв о том, что новые нормы гражданского права не имеют обратной силы и не распространяются на религиозные организации, зарегистрированные до принятия такой нормы. Религиозные организации не обязаны корректировать свои уставы каждый раз, когда Верховная Рада вносит изменения в тот или иной правовой акт.
Реальный смысл такой «рекомендации» в том, чтобы разрушить иерархическую структуру УПЦ, оторвать общину от церковного центра, чтобы Киевскому патриархату легче было осуществлять рейдерские действия.
Возрождение коммунистической идеологии
При этом Минкульт почему-то не учитывает опыт Европы и западного демократического мира, куда стремится наша страна. Другие Православные Церкви в лице правящих архиереев имеют полное право на распоряжение церковным имуществом и решение всех вопросов, связанных с ним. И государственные органы демократических государств даже не думают поднимать вопрос о том, что такая система якобы нарушает права общин.
Что касается сложившейся на данный момент в УПЦ модели управления, то она фактически является следствием принудительной реформы времен коммунистического режима, стремившегося передать всю полноту власти «Советам народных депутатов», а также по аналогии – «Церковным Советам».
Согласно канонам Церкви, она управляется единой иерархической структурой управления во главе с Предстоятелем и епархиальными архиереями – при фактическом и юридическом послушании его власти со стороны приходов. После прихода к власти коммунистического режима была реализована идея расщепления этой иерархической вертикали путем разного рода расколов и создания формально юридически обособленных приходов с введением в их состав новых органов управления – приходских советов, и наделением их новыми объемами полномочий.
Именно по этому пути и продолжает идти Минкульт. Однако возрождение коммунистической идеологии со стороны Минкульта Украины выглядит весьма странно с учетом европейского курса государства.
Минкульт извращает понятие общины и ее отношение с епархиальным центром
Во-вторых, в письме утверждается, что якобы государство признает право религиозной общины на ее подчиненность религиозному центру только в канонических и организационных вопросах (пункт 3 письма): «Указываем на то, что в соответствии с частью 2 статьи 8 Закона, государство признает право религиозной общины на ее подчинение в канонических и организационных вопросах любым действующим в Украине и за ее пределами религиозным центрам (управлениям). Таким образом, все другие вопросы, в частности, имущественные и финансовые, религиозная община, как отдельное юридическое лицо, решает самостоятельно в соответствии с собственными учредительными документами».
Совершенно непонятно, почему в письме делается вывод о том, что имущественные и финансовые вопросы не являются организационными, и поэтому по этим вопросам община обязательно должна не подчиняться епархиям и другим лицам.
Следует обратить внимание именно на характер этого вывода, так как смысл этой части письма Министерства заключается именно в запрете религиозным организациям УПЦ формулировать свои уставы таким образом, чтобы по каким-либо вопросам требовалось согласие органов управления епархией или центральных органов УПЦ, а также, как можно предположить, Министерство не согласится и с возможностью введения дополнительного кворума (количества верующих) при голосовании по вопросу изменения канонической подчиненности. Ведь все перечисленные правила, по логике Министерства, могут быть рассмотрены как ограничения свободного перехода в другую конфессию.
Однако Устав об управлении УПЦ, на который ссылаются все без исключения общины УПЦ, содержит принятые всей полнотой Церкви правила и нормы, обязательные для исполнения всеми приходами. Такие нормы касаются целого ряда вопросов, в том числе кворума при голосовании, обязанности правящего архиерея подписывать каждый протокол собрания парафии и благословлять создание прихода при его первичной регистрации.
Нельзя не отметить тот факт, что многие захваты храмов УПЦ, происходившие в 2015-2016 годах, прикрывались неправомерными документами о том, что якобы община изъявила желание поменять юрисдикцию, и верующие УПЦ, желавшие остаться в составе канонической Церкви, часто использовали существующие в уставах формулировки о необходимости согласования таких решений правящим архиереем, в том числе по имущественным и финансовым вопросам, – для защиты интересов своих приходов.
Поэтому появление такого письма однозначно является свидетельством попытки ослабить систему правовой защиты УПЦ путем блокирования вполне законного права общин защититься от попыток рейдерского захвата их собственности путем внесения изменений в свои уставы.
Впрочем, Министерство не скрывает своих намерений, подчеркивая в третьем пункте цель письма, а именно – обеспечение «свободного изменения подчиненности общины». В письме прямо формулируется вывод о том, что «пункты уставов религиозных организаций, которые осознанно определенным образом (прим.: что означает эта формулировка??) ограничивают право общины на свободное изменение подчиненности, не отвечают Закону». При этом Министерство никак не конкретизирует, какие конкретно нормы, по его мнению, могут ограничивать эту свободу.
Действующее законодательство не запрещает религиозным организациям регулировать жизнь общин
Вопреки мнению Министерства, действующее законодательство не запрещает формулировать в уставах положения, устанавливающие право увеличивать кворум при голосовании на собраниях приходов, вводить фиксированное членство или предоставлять правящему архиерею, основному спонсору, меценату или ктитору имущественные и финансовые права в отношении прихода.
Ведь перечисленные лица, оказавшие общине финансовую помощь, должны иметь право передать эту помощь другому приходу, остающемуся в составе той конфессии, которой они передавали то или иное имущество.
Решение о принятии таких положений в уставе принимается общим собранием прихода, и никто не вправе ограничить учредителей общины в их желании включить в свои уставы именно такие пункты. В этом проявляется свобода гражданско-правового регулирования и принцип автономии Церкви в отношениях с государством. Такую позицию поддерживает и Европейский суд по правам человека [1].
Лица, которые придерживаются своих религиозных установок беспрекословно, вправе принимать или не принимать других лиц в состав своей религиозной группы, по собственному усмотрению распределять полномочия между религиозным центром и его структурными подразделениями, а также первичными религиозными организациями, на основе правил той или иной религиозной доктрины и норм канонического права [2].
Таким образом, право на свободное изменение своей подчиненности понимается в международном праве не как возможность уйти всем «коллективом» несогласных в состав другой конфессии вместе с имущественным комплексом, а как право покинуть общину без каких-либо имущественных претензий, оставив все имущество во владении юридического лица, которое не изменяет каким-либо образом своего канонического статуса. Именно такое свободное изменение подчиненности заложено и в Законе Украины «О свободе совести и религиозных организаций».
При этом логичным является тот факт, что определение того, какое именно количество лиц из состава реальных членов общины желает изменить каноническую подчиненность, должно происходить именно на основе правил, установленных заранее общиной в своих учредительных документах. В соответствии с решением общины должны быть установлены и правила во всем их разнообразии, которое пожелает реализовать община в конкретном случае.
Никто не может запретить общине предусмотреть правила распределения имущества на случай изменения канонической подчиненности. Ведь имущество общины не всегда создается только членами общины, а может формироваться за счет пожертвований меценатов, епархии, а также лиц, которые передают имущество определенной конфессии. Те верующие, которые решили изменить свою подчиненность, не имеют морального права забирать имущество, в создании и приобретении которого они не принимали участия.
Эти верующие имеют право свободно выйти из состава общины. Это и является реальным содержанием права на свободное изменение подчиненности. Поскольку при этом может возникать масса разногласий, члены общины могут заранее определить в своих документах, как, каким образом, с каким кворумом и при согласии каких лиц они при переходе в другую юрисдикцию могут претендовать на имущественный комплекс общины. Это несомненно снизит количество конфликтов и ограничит возможности рейдерских манипуляций.
Однако вместо того чтобы ускорить принятие общинами УПЦ формулировок, способных защитить их от рейдерских захватов, – Минкульт создает долгосрочную конфликтную ситуацию, которая, вероятно, вскоре станет поводом для многочисленных судебных тяжб.
Практический совет, как действовать общинам
В сложившейся ситуации уже зарегистрированным общинам рекомендуется не подавать для регистрации изменений тексты уставов общин в новой редакции в полном объеме – с тем, чтобы не давать областным администрациям повода комплексно оценивать уставы приходов, а подавать изменения в учредительные документы в форме отдельных дополнений к уже зарегистрированным уставам. В случае, если такие изменения будут содержать только пункты, касающиеся сохранения безналогового статуса, – общине можно будет избежать спора о содержании всех остальных пунктов устава, а вести судебный или несудебный диалог только о пунктах, касающихся выполнения норм налогового законодательства.
Примечания:
1. В частности, согласно решению ЕСПЧ от 14.06.2007 года по делу «Свято-Михайловский приход против Украины»: «…Статья 8 Закона никоим образом не ограничила или помешала религиозной организации по своему усмотрению определять, каким образом она будет решать, принимать новых членов, определять критерии членства и процедуру избрания органов управления. С точки зрения статьи 9 Конвенции, взятой вместе со статьей 11, это были решения, которые лежат в плоскости частного права и не должны быть объектом вмешательства со стороны органов государственной власти… Другими словами, государство не может обязать легально существующее частно-правовое объединение принять новых и исключить избранных членов. Вмешательство такого рода будет противоречить свободе религиозных объединений свободно регулировать свое поведение и свободно вести свои дела…»
Также согласно указанного решения ЕСПЧ: «150. Суд напоминает, что религиозные объединения вправе определять по своему усмотрению способ, согласно которому они будут принимать новых и исключать существующих членов. Внутренняя структура религиозной организации и нормы, регулирующие членство в ней, должны рассматриваться как способ, согласно которому такие организации выражают их взгляды и придерживаются своих религиозных традиций. Суд указывает, что право на свободу вероисповедания исключает любые полномочия государства оценивать легитимность способа выражения религиозных взглядов (см. Hasan and Chaush, cited above, paragraph 78; and Manoussakis and Others v. Greece, judgment of 26 September 1996, Reports 1996-IV, para 47).»
Следует отметить, что согласно статье 1 Декларации о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений от 25.11.1981 года каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу исповедовать свою религию совместно с другими, публичным или частным порядком, согласно религиозных обрядов и учений. Пункт g) статьи 6 указанной выше декларации предусматривает, что право на свободу религии включает в себя право готовить, назначать, избирать или определять по праву наследования соответствующих руководителей согласно нормам той или иной религии или убеждений. Таким образом, нормы международного права устанавливают обязанность государства обеспечивать соблюдение внутренних установок и норм религиозного права как часть свободы религии.
2. Также нужно обратить внимание и на позицию Европейского суда по правам человека по этому вопросу: из обзора Отдела исследований Европейского суда по правам человека (http://www.echr.coe.int/Documents/Research_report_religion_RUS.pdf): «...право верующих на свободу вероисповедания, которое включает в себя право исповедовать свою религию коллективно, предполагает, что верующие могут свободно объединяться без вмешательства со стороны государства. Действительно, автономия религиозных общин является неотъемлемой частью плюрализма в демократическом обществе и, таким образом, непосредственно подпадает под защиту, предоставленную статьей 9 Конвенции (см. Хасан (Hassan) и Чауш (Tchaouch) против Болгарии [GC], № 30985/96, § 62, ЕСПЧ 2000 - XI; Бессарабская Митрополия и другие против Молдовы, Святой Синод Болгарской православной церкви (митрополит Иннокентий) и др. против Болгарии № 412/03 и 35677/04, § 103, 22 января 2009 г.)). 22. Принцип автономии, изложенный выше, запрещает государству требовать от религиозной общины принимать новых членов или исключать других (Свято-Михайловская парафия против Украины, № 77703/01, § 146, 14 июня 2007 г.). 23. Кроме того, статья 9 Конвенции не гарантирует права на разномыслие в среде религиозной организации. В случае доктринальных и организационных разномыслий между религиозной общиной и ее членами свобода вероисповедания последних заключается в праве свободно покидать эту общину. (Священный Синод Болгарской православной церкви (митрополит Иннокентий) и др. против Болгарии, 137, Карлссон (Karlsson) против Швеции, № 12356/86, решение Комиссии от 8 сентября 1988 г. Решения и Отчеты (DR) 57, сек. 172, Шпец (Spetz) и другие против Швеции, № 20402/92, решение Комиссии от 12 октября 1994 года и Уильямсон (Williamson) против Великобритании, № 27008/95, решение Комиссии от 17 мая 1995 г.)».
