Когда я читаю о том, что Церковь должна измениться, у меня сразу возникает вопрос - измениться чтобы что?

     Когда я читаю о том, что Церковь должна измениться, у меня сразу возникает вопрос - измениться чтобы что? С какой целью измениться? И, насколько я могу видеть, подразумеваемый ответ - "чтобы соответствовать моим представлениям о правильном". Причем не моего соседа, а именно моим. Националистам нужна национальная Церковь - впрочем, наиболее последовательные из них просто молятся Перуну; либералам нужна либеральная Церковь, в которую они, впрочем, все равно не пойдут; какому-нибудь изборскому клубу нужна Церковь “мистического сталинизма”. В общем случае, Церковь должна быть хором, который поет мои любимые песни.
      Но Церковь не для этого вообще; она для вечного спасения. Ее можно понять только исходя из того, что предельная забота человека - это вечное спасение. Если это не предельная и вообще не забота, то Церковь человеку вообще не нужна.
     Вера, которая только и может сделать человека членом Церкви, означает очень глубокий пересмотр всего, всех ценностей и установок в жизни. Церковь - это сверхъестественное Божие присутствие, которое здесь, чтобы изменить меня. Это не она, это я должен меняться; потому что “спасти для жизни вечной и блаженной” - значит глубоко переделать.