Должен ли священник участвовать в убийстве?
Не так давно в православных пабликах обсуждали скандал с песней «333», прозвучавшей на «Рождественских чтениях» РПЦ.
Напомним, там прославлялась война с Украиной, а само название песни – это команда для синхронизации залпового артиллерийского огня.
Многими эта песня на мероприятии РПЦ была признана неуместной, а вину свалили на гипотетического клерка, который якобы неудачно составил программу концерта и подставил Патриарха Кирилла.
Но, как выяснилось, проблема не в клерке. Оказывается, в РФ давно существует «Радио 333», а военный отдел МП делится в соцсетях его публикациями.
Но что происходит после команды «300-30-3» и выстрела артиллерии? Да смерть противника. В данном случае – украинцев. То есть, «333» – это, по сути, команда «Убей!». Представьте, какая бы была в РФ реакция, если бы, к примеру, в УПЦ пропагандировали радио «Убей москаля»? И это не все.
На «Спасе» (канал РПЦ) показали сюжет, как настоятель московского храма при МГИМО привозит на фронт винтовки «с надеждой, что это сохранит много жизней наших замечательных бойцов».
И тут мы впадаем в какой-то ступор. Жизни сохраняют бронежилеты или каски. Но не оружие. Оружие эти жизни отнимает. Как священник может привозить на фронт винтовку, зная, что завтра из нее будут убивать, причем, как он считает, его же «паству РПЦ»? Не становится ли он соучастником убийства, не должен ли исповедовать этот смертный грех?
Священник – это носитель Божией благодати, он обязан примирять людей, а не помогать им убивать друг друга. Это как если бы полиция помогала преступникам воровать и грабить, врачи – давали нам яд вместо лекарства, а пожарники тушили пожар огнеметами.
Кстати, в знаменитом романе Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» пожарные как раз подобным и занимались. Но то было в антиутопии. Или мы уже в ней?
