Трон из старого дерева: история Вифлеемских яслей
В новогоднюю ночь мир поклоняется золоту и блеску, но главная святыня Рима – это пять грубых досок из кормушки для скота. Расследование истории Sacra Culla.
Рим в ночь на 1 января похож на пьяного патриция. Вечный город взрывается тысячами фейерверков. На Пьяцца дель Пополо льется просекко, туристы штурмуют бутики, а ценник на ужин в ресторане пробивает стратосферу. Мир празднует смену цифры, поклоняясь успеху, блеску и новой жизни.
Но если вы свернете с шумных улиц в базилику Санта-Мария-Маджоре и спуститесь в крипту под главным алтарем (Confessio), вы попадете в зону абсолютной тишины. Здесь, в полумраке, стоит странный объект. Это хрустальный ларец, созданный в 1802 году архитектором Джузеппе Валадье. Он великолепен: серебро, золото, хрусталь, фигурка Младенца сверху. Но если присмотреться к тому, что лежит внутри этого ювелирного шедевра, вас охватит оторопь.
Внутри лежат не бриллианты. Там лежат пять трухлявых, потемневших от времени досок. Это Sacra Culla – Святые Ясли. Остатки той самой кормушки, в которую Дева Мария положила Бога, потому что в гостинице для Него не нашлось места (Лк. 2:7).
Древесина и углерод
Давайте сразу отбросим благочестивые мифы о «золотой колыбельке». Перед нами – суровая реальность I века. Ученые неоднократно исследовали эти доски. Это не ливанский кедр, из которого строили дворцы. Это не дорогой кипарис. Исследования, проведенные в Ватикане (в том числе перед возвращением частицы в Вифлеем в 2019 году), установили: это древесина, характерная для палестинского региона того времени. Радиоуглеродный анализ датирует возраст древесины примерно I веком н. э.
Это были не «ясли» в нашем понимании (детская кроватка). Это была кормушка.
Грубо отесанные брусья, сбитые буквой «Х» или корытом, чтобы держать сено. Дерево, которое пропиталось слюной волов и ослов. Дерево, которое пахло навозом и сыростью пещеры. Именно этот предмет Бог выбрал в качестве своего первого трона на Земле. Не мрамор Рима, не золото Иерусалимского Храма, а кормушку для скота.
Операция «Эвакуация»
Как эти доски попали в Рим? Это не было подарком или сувениром. Это была эвакуация.
Перенесемся в VII век. Ближний Восток пылает. Халифат стремительно расширяется. В 638 году патриарх Софроний сдает Иерусалим халифу Омару, чтобы спасти жителей от резни. Христианские святыни оказываются в зоне риска.
В это время (642–649 гг.) на римском престоле сидит папа Теодор I. Личность уникальная – грек по происхождению, сын епископа из Иерусалима. Он понимает: «колыбель» христианства в опасности. Согласно преданию, была проведена сложнейшая логистическая операция. Святыню тайно вывозят из оккупированной Палестины и морем доставляют в Рим.
Для Рима это стало событием века. Базилику Санта-Мария-Маджоре начали называть Sancta Maria ad Praesepem («Святая Мария у Яслей»). Рим стал «Вторым Вифлеемом» не метафорически, а физически.
Кстати, реликварий Валадье, который мы видим сейчас, – тоже «новодел». Предыдущий, серебряный ковчег эпохи Возрождения, украли солдаты Наполеона, когда грабили Рим в 1798 году. Золото и серебро их интересовало, а гнилые доски они, к счастью, вытряхнули на пол. Для мародеров это был просто мусор.
Дипломатия щепки
В ноябре 2019 года произошла история, которая снова заставила мир говорить о Sacra Culla. Папа Франциск принял решение вернуть часть святыни домой. Не все ясли, конечно. Это было бы слишком рискованно для сохранности реликвии. Но крошечный фрагмент (размером с фалангу пальца) был изъят, помещен в отдельный реликварий и отправлен в Вифлеем.
Это было похоже на возвращение блудного сына. В Иерусалиме и Вифлееме фрагмент встречали тысячные толпы. Люди плакали. Для христиан Востока, живущих сегодня в тяжелейших условиях, в блокаде и бедности, этот кусочек дерева стал знаком: Бог не забыл место Своего Рождения.
Манифест бедности
Почему в эту новогоднюю ночь нам стоит мысленно постоять у этих досок? Потому что Sacra Culla – это пощечина нашему представлению об успехе.
Мы привыкли думать, что Бог любит богатых и успешных. Мы просим у Него комфорта, стабильности, новой машины. А Он показывает нам пять старых досок из клена.
Бог мог родиться во дворце Цезаря Августа на Палатине. Мог родиться в доме первосвященника. Но Он выбрал предельную, шокирующую нищету. Он выбрал участь бездомного.
Эти доски – манифест. Настоящая Любовь не нуждается в декорациях. Золото холодное. Мрамор холодный. А дерево – теплое. Особенно если оно согрето дыханием Младенца.
Пока мир за стенами базилики доедает оливье и запускает в небо миллионы евро в виде фейерверков, в крипте Санта-Мария-Маджоре царит тишина. Пять грубых досок лежат за стеклом как немые свидетели. Они видели Того, Кто создал галактики. И они напоминают нам: не бойтесь быть бедными. Не бойтесь быть простыми. Бойтесь одного – чтобы в вашем сердце, как в той вифлеемской гостинице, не оказалось таблички «Мест нет».
