Откуду есть пошел Константинопольский патриархат

Начальная строка «Повести временных лет» преподобного Нестора Летописца: «Откуду есть пошла русская земля…» открывает историческое повествование о том, откуда произошла Русь. По аналогии с этим, интересно выяснить изначальное происхождение Константинопольского патриархата и те причины, которые привели его к сегодняшнему положению в православном мире. Ведь если мы внимательно почитаем Новый Завет, а в особенности книгу Деяний апостольских, где описывается Церковь в ее исконном первоначальном устройстве, то мы не найдем там сколько-нибудь весомых оснований не только существования Константинопольского патриархата, но и патриархатов как таковых, а также митрополий, экзархатов, автономий и автокефалий, одним словом всего того административного устройства Церкви, которое мы видим сейчас. Каким же образом, под влиянием каких факторов Церковь достигла своего современного устройства? Так ли незыблемо существование именно пяти патриархатов, как утверждает Фанар? И что позволяло Константинополю в прошлом занимать доминирующее положение в православном мире? Разобраться во всем этом будет и интересно, и полезно с практической точки зрения.

Устройство Церкви в первые двести лет

Церковь Христова родилась в день Пятидесятницы, когда Дух Святой сошел на апостолов. А начало ее распространения по всему миру описано в последней главе Евангелия от Марка: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. <…> И так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога. А они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями. Аминь» (Мк 16:15-20).

Апостолы Христовы, как из числа 12-ти, так из числа 70-ти ходили по городам и весям, проповедовали Слово Божие и основывали христианские общины. Эти общины при самом своем основании приобретали вполне конкретную организационную форму, со своей внутренней иерархией и распределением обязанностей. Апостолы Христовы в основанных ими общинах поставляли епископов (которые так именовались пресвитерами) и диаконов. Например, Книга Деяний повествует об апостоле Павле и его спутниках: «Проповедав Евангелие сему городу и приобретя довольно учеников, они обратно проходили Листру, Иконию и Антиохию, утверждая души учеников, увещевая пребывать в вере и поучая, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие. Рукоположив же им пресвитеров к каждой церкви, они помолились с постом и предали их Господу, в Которого уверовали» (Деян 14:21-23). Под пресвитерами здесь очевидно разумеются епископы.

Три чина священнослужителей, которые существуют и сегодня, в первые века христианства рукополагались в каждой конкретной общине и их полномочия этой же общиной и ограничивалось.

Получается, что те три чина священнослужителей, которые существуют и сегодня, в первые века христианства рукополагались в каждой конкретной общине и их полномочия этой же общиной и ограничивалось. Они совершали богослужения, следили за нравственностью, распределяли материальные блага, вершили суд, но по-видимому не занимались учительством или по крайней мере это не было для них обязательным. Епископы не занимались миссионерством и не проповедовали Христа ни в других городах и весях, ни, скорее всего, в своем собственном городе. Этим занимались другие люди, которые в книгах Нового Завета и в других ранних христианских памятниках именовались апостолами, пророками и учителями.

Апостол Павел пишет к коринфянам: «И иных Бог поставил в Церкви, во‐первых, Апостолами, во‐вторых, пророками, в‐третьих, учителями…» (1 Кор 12:28). Здесь под апостолами разумеется не апостолы от двенадцати и от семидесяти (вернее не только они), а вполне определенная и понятная для людей того времени церковная должность, которая просуществовала, как и должности пророков и учителей (дидаскалов) вплоть до конца II в. Все эти три должности носили харизматический характер, когда Святой Дух повелевал им идти на проповедь Евангелия. В книге Деяний описывается как это совершалось на практике: «В Антиохии, в тамошней церкви, были некоторые пророки и учители: Варнава, и Симеон, называемый Нигер, и Луций Киринеянин, и Манаил, совоспитанник Ирода четвертовластника, и Савл. Когда они служили Господу и постились, Дух Святой сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян 13:1,2).

Апостолы были исключительно странствующими проповедниками, причем они проповедовали только самые основы христианства, основывали общину и немедленно шли дальше. Памятник Дидахе или Учение 12 апостолов (конец I в. — начало II в.) говорит: «Всякого апостола, приходящего к вам, принимайте как Господа. <…> Он не должен оставаться у вас более одного дня, а если нужно, то и два дня». Это требование касается случаев, когда апостол заходил в уже существовавшую христианскую общину. При этом Дидахе требует, чтобы уходя апостол брал только необходимую для дальнейшей дороги пищу и предупреждает, что если апостол потребует денег, то он – лжеапостол.

Пророки – это уже более основательные миссионеры в том смысле, что они проповедовали в уже созданных общинах, могли уже задерживаться там на более длительное время, а порой и навсегда, учили верующих не только основам христианства, но и растолковывали им все более обстоятельно и детально, совершали богослужения. Они получали от общины неплохое денежное и материальное довольствие, но при этом не исполняли никаких административных функций.

Служение апостолов, пророков и дидаскалов, водимых Духом Святым, объединяло всю Церковь. Общины, которые они основывали в различных городах и странах принимали одно и то же учение, получали одно и то же направление развития.

Учителя или дидаскалы занимались примерно тем же, что и пророки, но их служение уже было менее харизматичным, а основывалось на собственном решении заняться учительством, а само это учительство преподавалось ими скорее в форме интеллектуального знания, а не харизматического откровения.

Апостолы, пророки и дидаскалы пользовались в Церкви уважением и авторитетом большим чем епископы. Об этом говорят раннехристианские памятники. Например, Дидахе, призывая верующих уважать епископов, приравнивает их к пророкам и дидаскалам, что говорит о том, что последние пользовались непререкаемым авторитетом, а к уважению епископов надо было призывать. «Не показывайте пренебрежения к епископам, они должны почитаться вами вместе с пророками и дидаскалами; ибо они совершают для вас служение пророков и дидаскалов». Здесь содержится также и указание та то, что функции пророков, дидаскалов, а также апостолов со временем стали переходить к епископам. А сами эти три харизматических служения исчезают в Церкви на пороге III в.

Служение апостолов, пророков и дидаскалов, водимых Духом Святым, объединяло всю Церковь. Общины, которые они основывали в различных городах и странах принимали одно и то же учение, получали одно и то же направление развития. Эти общины исповедовали одну и ту же веру, при том, что в те времена еще не было ни сформированного канона Новозаветных книг, ни писанных правил жизни Церкви, ни четких вероучительных формулировок. Деятельность этих служителей Божиих делала также излишней соборную форму решения церковных вопросов и разногласий, возникавших между разными общинами. 

Возникновение митрополий и патриархатов

Количество епископов в древности было очень большим, практически каждая христианская община имела своего епископа. Текст документа II-III вв. известный в науке как Сanones ecclesiastici (Церковные каноны или Каноны святых апостолов (не путать с Апостольскими правилами)), предполагает, что община, состоящая всего из 12 верующих может избирать себе епископа и даже предусматривает механизм избрания епископа в общинах, насчитывающих менее 12 христиан.

Епископов было много, их полномочия не выходили за рамки общины и все они естественным образом были равны между собой. Однако, по мере того как деятельность апостолов, пророков и дидаскалов постепенно сходила на нет, возникла потребность в такой форме церковного управления как Соборы. Одновременно с этим к епископам христианских общин переходит и миссионерская функция. Проявляется она преимущественно в том, что епископы городов начинают основывать христианские общины в близлежащих селениях, во главе которых ставят пресвитеров (уже в нашем современном понимании этой должности) или диаконов.

Полномочия епископов не выходили за рамки общины и все они естественным образом были равны между собой. Однако, по мере того как деятельность апостолов, пророков и дидаскалов постепенно сходила на нет, возникла потребность в такой форме церковного управления как Соборы.

Часто такие общины, особенно в более крупных селениях, возглавляются также епископами, но которые уже находятся в подчиненном положении по отношению к епископу города. Таких епископов стали называть хорепископами. И если в начале возникновения этого института, хорепископы были равны или почти равны епископам, то со временем их полномочия сужаются и перераспределяются в пользу городского епископа от которого они зависели.

По мере умножения христианских общин в сельской местности растет и количество хорепископов. Например, святитель Григорий Богослов в своих творениях указывает, что в епископском округе святителя Василия Великого было 50 хорепископов. Они естественным образом составляли собой собор при епископе при решении важных вопросов. Сокращение полномочий хорепископов в конце концов приравнивает их к пресвитерам и к концу IV в. этот институт исчезает вовсе.

Кроме того, такие епископские округа, расположенные поблизости, со временем начинают тяготеть друг к другу, образовывая уже митрополичий округ, во главе с «первым епископом» или митрополитом. Сам термин «митрополит» первый раз встречается в правилах Первого Вселенского собора (325 г.), однако сам этот институт возникает в конце II в. – начале III в.

Правило 34 Святых Апостолов гласит: «Епископам всякого народа подобает знать первого в них, и признавати его яко главу, и ничего превышающего их власть не творити без его рассуждения: творити же каждому только то, что касается до его епархии, и до мест к ней принадлежащих. Но и первый ничего да не творит без рассуждения всех. Ибо тако будет единомыслие, и прославится Бог о Господе во Святом Духе, Отец и Сын и Святый Дух». Здесь мы видим, что при равенстве всех епископов в священнодействии и учительстве, в осуществлении административной функции уже появляется некая субординация.

Естественным образом центром митрополичих округов становятся крупные и важные в гражданском отношении города римской империи: Рим, Александрия, Антиохия и так далее. Как правило христианские общины в этих городах были основаны апостолами из числа 12-ти и это обстоятельство придавало им еще больший авторитет.

Естественным образом центром митрополичих округов становятся крупные и важные в гражданском отношении города римской империи: Рим, Александрия, Антиохия и так далее. Как правило христианские общины в этих городах были основаны апостолами из числа 12-ти и это обстоятельство придавало им еще больший авторитет. По мере того как христианство в этих городах укреплялось и умножалось число верующих, оно распространялось в близлежащие менее значимые города, христианские общины в которых смотрели на общину главного города своей провинции как на свою «матерь-церковь». Сегодня этот термин благодаря претензиям патриарха Варфоломея на главенство оказался дискредитирован, но тем не менее.

Епископы таких второстепенных городов смотрели на епископов метрополий как на своих старших и более авторитетных братьев. С конца II в. – начала III в. появляется соборная форма управления Церковью, с этого времени регулярно созываются поместные Соборы, которые преимущественно состоят из епископов одного митрополичьего округа. Это по вполне понятным причинам еще более возвышает епископа метрополии. У него больше возможностей для оповещения всех епископов о созыве Собора, в более крупном и благоустроенном городе удобнее принимать и размещать гостей. Там, как правило, имеются храмы или иные помещения, которые могут вместить большое количество участников. Наконец, епископу большого города удобнее оповещать людей о решениях Собора и воплощать их в жизнь.

Также надо добавить, что в крупных городах была более активной экономическая деятельность, следствием чего были более существенные финансовые возможности общин в этих городах. Процветали образование и наука, что давало общинам более образованных клириков и прихожан.

Основание христианской общины апостолами из числа 12-ти само по себе не делало такую общину впоследствии митрополией. Например, апостолы основали общины в таких городах как Троада, Листра и другие, однако же они никогда не имели никаких преимуществ. А Иерусалим, который в некоторых памятниках назван «кафедрой самого Иисуса Христа», во II-III вв. был в подчинении епископа Кесарии Палестинской. Самым главным решающим фактором в возвышении того или иного города на степень митрополии было его политическое и административное значение, а не древность кафедры, апостольское происхождение или иные сугубо религиозные причины.

Процессы централизации, которые были свойственны Церкви во II-III вв. и которые привели к возникновению митрополий, в дальнейшем вылились в возникновение патриархатов. В III в. в каждом главном провинциальном городе римской империи, в каждой гражданской митрополии формируется церковная митрополичья кафедра, а поскольку таких гражданских митрополий было достаточно много, то и число митрополитов было соответствующим.

Постепенно среди них начинают возвышаться митрополиты самых главных и важных городов, которые со временем приобретают статус патриархов. Таким образом возникновение патриархатов является логическим продолжением развития системы митрополий и митрополичьих округов. Отношения патриархов к митрополитам, их функции и полномочия являются такими же, как и полномочия самих митрополитов по отношению к подчиненным им епископам, это право суда, апелляций, надзор за избранием епископов и их хиротония, созыв и руководство соборами.

Возникновение Константинопольского патриархата

Из пяти патриархатов, возникших в первом тысячелетии христианской истории, только три были сформированы тем естественным путем, о котором сказано выше, это Римский, Александрийский и Антиохийский патриархаты. Что же касается двух других, Иерусалимского и Константинопольского, то их формирование было несколько иным. Об Иерусалимском патриархате скажем лишь, что после разрушения Иерусалима и образования на его месте города Элия Капитолина с преимущественно языческим населением, христианская община этого города утратила свое былое значение и со временем оказалась в подчинении митрополиту Кесарии Палестинской, а тот в свою очередь – Антиохийскому патриарху. Его возвышение в статус патриархата происходит уже после того, как при императоре Константине Великом был открыт Гроб Господень, обретено Честное Древо Креста и построены христианские храмы. Что же касается патриархата Константинопольского, то его возвышение идет рука об руку вместе со становлением Константинополя как новой столицы империи.

Первое упоминание о правах патриархов, которые тогда еще так не назывались, содержится в 6 Правиле I Вселенского собора (325 г.), оно гласит: «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе, дабы александрийский епископ имел власть над всеми сими. Понеже и римскому епископу сие обычно. Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества церквей».

Как видим, Константинопольский патриархат здесь не упоминается, но упоминаются некие «иные области», епископы которых имели права патриархов. Что это за области разъясняется во 2 Правиле II Вселенского собора (381 г.), которое повторяет и конкретизирует 6 Правило II Собора: «Областные епископы да не простирают своея власти на церкви за пределами своея области, и да не смешивают церквей: но, по правилам, александрийский епископ да управляет церквами токмо египетскими; епископы восточные да начальствуют токмо на востоке, с сохранением преимуществ антиохийской церкви, правилами никейскими признанных; также епископы области асийския да начальствуют токмо в Асии; епископы понтийские да имеют в своем ведении дела токмо понтийския области, фракийские токмо Фракии».

То есть, согласно этому правилу, в конце IV века патриархатов было не пять, а шесть: Римский, Александрийский, Антиохийский, Ефесский (Асия), Кесарии Каппадокийской (Понт) и Ираклийский (Фракия).

К этому времени Константинополь был уже состоявшейся столицей империи и II Вселенский собор, который к тому же и проходил в Константинополе, решил предоставить епископу этого города некие почетные права. Об этом говориться в 3 Правиле этого Собора: «Константинопольский епископ да имеет преимущество чести по римском епископе, потому что град оный есть новый Рим».

Юрисдикция Константинопольского епископа распространялась лишь на Константинополь, а административно (формально) он был подчинен епископу Ираклийскому.

Здесь абсолютно ничего не сказано о правах Константинопольского епископа, потому что они ничем не отличались от прав обычных епископов, подчиненных митрополитам. Если во 2-м Правиле говорится о том, какие области подчиняются Александрийским, Антиохийским, Ефесским и так далее епископам (патриархам), то 3-е Правило говорит лишь о преимуществе чести Константинопольского епископа, как епископа города, а не области. Его юрисдикция распространялась лишь на Константинополь, а административно (формально) он был подчинен епископу Ираклийскому. Это очень смешно, но ситуация тогда была примерно такая, какую фанариоты попытались устроить в самом начале в ПЦУ, чтобы ублажить Филарета Денисенко: почетный патриарх находился в подчинении у митрополита.

Но с течением времени это «почетное патриаршество» Константинополя становится патриаршеством фактическим и наконец закрепляется за ним юридически на IV Вселенском соборе (451 г.), 28 Правило которого гласит: «Тоже самое и мы определяем и постановляем о преимуществах святейшей Церкви того же Константинополя, новаго Рима. Ибо престолу ветхаго Рима отцы прилично дали преимущества: поелику то был царствующий град. Следуя тому же побуждению и сто пятьдесят боголюбезных епископов представили равные преимущества святейшему престолу новаго Рима, праведно рассудив, да град, получивший честь быть градом царя и синклита, и имеющий равные преимущества с ветхим царственным Римом, и в церковных делах возвеличен будет подобно тому, и будет вторый по нем.

Посему токмо митрополиты областей, Понтийской, Ассийской и Фракийской, и так же епископы у иноплеменников вышереченных областей, поставляются от вышереченнаго святейшаго престола святейшия Константинопольския церкви: каждый митрополит вышеупомянутых областей, с епископами области, должны поставлять епархиальных епископов, как предписано Божественными правилами. А самые митрополиты вышеупомянутых областей должны поставляемы быть, как речено, Константинопольским архиепископом, по учинении согласнаго, по обычаю избрания, и по представлении ему онаго».

Как видим, это Правило в отличии от 3-го Правила II Вселенского собора, на которое он ссылается, говорит не о преимуществе чести, а о конкретных патриарших правах. При этом IV Вселенский собор перечисляет какие именно области подлежат власти Константинопольского епископа, не позволяя ему простирать свою власть за их рамки. А области эти, как нетрудно заметить – это те самые три патриархата, канувшие в лету: Ефесский, Кесарии Каппадокийской и Ираклийский. То есть, эти патриархаты в силу столичного статуса Константинополя и территориальной близости к нему, были упразднены и подчинены патриархату Константинопольскому. Кстати сказать, легаты римского папы протестовали против этого правила, а сам папа его не признавал в течение столетий.

Однако такое подчинение произошло естественным образом в течении IV-V столетия и IV Вселенским собором было лишь зафиксировано юридически. В столицу империи часто приезжали по разным причинам иерархи из других городов и все они были гостями Константинопольского епископа. Часто, пользуясь их присутствием из них составлялся Собор для разрешения различных церковных вопросов, на котором председательствовал все тот же Константинопольский епископ. Как епископ царствующего града, он также мог заступаться за других архиереев перед императором и решать иные вопросы. Все это способствовало тому, что именно Константинопольский архиерей пользовался фактическими патриаршими правами, а не епископы вышеуказанных трех областей.

Например, церковный историк Феодорит пишет о Константинопольском архиепископе Иоанне Златоусте (347-407 гг.): «Иоанн имел попечение не только о своем городе, но и о всей Фракии, даже о целой, Азии, да и всей Понтийской областью управлял». Впоследствии при смещении святителя Иоанна Златоуста с кафедры это неканоническое на тот момент вмешательство в дела других Церквей поставят ему в вину вместе с другими обвинениями.

Выводы

Выводы из этого краткого исторического экскурса могут быть следующие:

Во-первых, вся административная система Церкви с патриархатами, митрополичьими округами, а также возникшими в последствии экзархатами, автономиями и т.д. не имеет ни какого-либо сакрального значения, ни апостольского происхождения. Она возникла в силу конкретных сложившихся на то время политических и иных условий. На каком-то этапе Церковь своим соборным разумом посчитала, что именно такие формы административного устройства будут наиболее эффективными.

Во-вторых, с течением времени и с изменением исторических условий эти формы развивались и видоизменялись. Последующие Вселенские соборы уже по-другому регулировали какие-то отношения между Поместными Церквями, чем Соборы предыдущие. Из этого следует, что Церковь как живой организм вправе видоизменить эти формы управления, применительно к новым историческим условиям, ведь они, повторяем не составляют предмет христианской веры. Собственно, это мы и наблюдаем. Например, еще несколько сотен лет назад не существовало такого понятия как автономная Церковь.

В-третьих, утверждение, что Церковь может существовать только и исключительно в виде пяти патриархатов (довольно популярное в средние века) не имеет под собой ни исторических, ни тем более догматических оснований. Как уже было сказано, II Вселенский собор упоминает шесть патриархатов, среди которых нет Константинопольского.

В-четвертых, своим возвышением и патриаршими правами Константинопольская Церковь обязана исключительно тому, что Константинополь был столицей империи. 28 Правило IV Вселенского собора об этом говорит очень ясно: «поелику то был царствующий град <…> град получивши честь быти градом царя и синклита». А из этого следует, что коль отпали условия, на которых основывалось данное Правило, то и само оно, как минимум, утрачивает свое значение.

То есть, можно смело утверждать, что сегодняшние попытки Константинопольских иерархов обосновать свои исключительные права ссылками на Вселенские соборы, не обоснованы ни исторически, ни канонически.