Схиигумен Агапит (Кармаз): «Для православного – чем хуже, тем ему лучше»
О жизни и подвиге схимника Киево-Печерской лавры, монашество которого провидел преподобный Иона Киевский – в новом материале протоиерея Игоря Рябко.
Схиигумен Агапит (в миру Михаил Кармаз) родился в 1919 году на праздник Святой Троицы, который пришелся тем летом на 8 июля. Всю последующую жизнь старец праздновал свой День рождения исключительно на Троицу, независимо на какой день попадал этот переходящий праздник.
Сам он родился в Запорожье в набожной православной семье. Его бабушка Лукерия в девятнадцать лет пошла пешком в Киев поклониться святым местам и, если даст Бог, принять там монашеский постриг. За благословением на монашество Лукерия пошла к преподобному Ионе Киевскому. Но старец не благословил, а дал ей такой наказ: «Возвращайся в мир, выходи замуж, из твоего рода выйдут монашествующие, которые усердно поработают Богу».
Так и случилось. Четыре священника и три схимника из числа детей и внуков Лукерии стали исполнением обетования старца Ионы. Одним из них был Михаил (старец Агапит), которого родила восьмая дочь Лукерии, София.
Сразу по рождении первенца София и все ее близкие испытали на себе тяжесть революционных изменений в стране. Семью раскулачили (потому, что у них было две коровы и две лошади) и сослали в Казахстан. После отбытия ссылки они снова вернулись в Запорожье.
«Тут не увижу – на том свете увижу, а в тюрьму за Христа я всегда готова идти».
Несмотря на то, что Церковь гнали, София несла послушание церковной старосты, и вся ее семья неизменно посещала храм. Чекисты угрожали Софии тюрьмой и тем, что она больше никогда не увидит своих детей, на что она отвечала: «Тут не увижу – на том свете увижу, а в тюрьму за Христа я всегда готова идти».
Михаил был старшим из пятерых детей Софии. С пятого класса он ушел со школы, чтобы устроиться на работу и кормить младших детей. Его отец умер, когда младшей Лидии было всего три года. Жили бедно, голодали, младшие дети не имели даже одежды. Михаилу приходилось иногда просить милостыню на вокзале. Как-то на вокзале проводили облаву. Попавшего в облаву Михаила, подвели к паровозной топке, поставив у полыхающего пламени.
– Сейчас ты там сгоришь, – сердито пообещал оперативник.
– Я сгорю, но душа моя не сгорит, а будет у Господа. Мой папа умер, остались два брата и две сестрички, – был ответ.
После этого Михаила отпустили домой.
* * *
Устроившись на работу, Михаил на первую зарплату купил десять метров ткани, положил отрез на стол и сказал:
– Мама, оденьте моих сестричек.
Мама молча прижала его голову и, сдерживая слезы, поцеловала в лоб.
– Брат нас выкормил и поднял на ноги, – вспоминала младшая сестра старца Агапита, схимонахиня Досифея. – Он нас учил так: православному чем хуже – тем лучше. Скорби, перенесенные со смирением и благодарностью Богу, укрепляют душу.
Когда началась война, Михаила на фронт не взяли, потому что у него с детства, из-за перенесенной болезни, не видел один глаз. Все военные годы он трудился на Кузбассе в шахте Полысаево возле Ленинск-Кузнецкого. До города, где была церковь, нужно было идти семь километров. И Михаил каждое воскресение вставал в четыре утра, чтобы к семи часам уже стоять на службе.
Когда закончилась война и сестры выросли, Михаил решил посвятить себя монашеству.
* * *
В Киево-Печерскую лавру он пришел в 1950 году. До этого работал рядом с монастырем на строительстве Набережно-Крещатицкого шоссе. Он постоянно приходил молиться в лавру. Монахи заметили, что Михаил присутствует на многих службах и поинтересовались:
– Ты все время к нам ходишь, а почему до сих пор не с нами?
– Так я человек очень грешный, – ответил Михаил.
– А нам такие и нужны, – сказали улыбаясь монахи.
Через три года после поступления в монастырь Михаил принял постриг с именем Мартирий. В 1956 году он был рукоположен в иеродиаконы, а в 1959 – во иеромонахи.
В 1961 г. Киево-Печерская лавра была закрыта, и батюшка поселился в частном доме, где и продолжил свои молитвенные подвиги. По распоряжению власти многие лаврские иконы стали свозить в Бабий Яр, чтобы там уничтожить. Туда же планировали вывезти и мощи Киево-Печерских преподобных. Но через три дня после закрытия лавры, селевым потоком затопило Куреневку и Подол. Тысячи людей погибли.
Когда эта лавина хлынула из Бабьего Яра в сторону Кирилловской церкви, то люди видели, как потоком подняло на верх выброшенные здесь иконы, а образ Богородицы «шел» вверху несущегося вала.
В 1966 году безбожные власти устроили на территории Свято-Троицкого Ионинского монастыря, находившегося в нескольких километрах от лавры, ботанический сад. В Троицком соборе планировалось сделать музей ботаники и храм был предан разорению. Склеп, где почивали мощи старца Ионы, вскрыли, мощи достали из раки и поглумились над ними. У святого оторвали руку и голову, которой потом играли в футбол.
Иеромонах Мартирий участвовал в перезахоронении мощей преподобного Ионы на Зверинецком кладбище. Он нашел в листве оторванную руку старца, которой тот когда-то благословил его бабушку Лукерию.
* * *
Чтобы как-то выжить, отцу Мартирию приходилось искать возможности зарабатывать на пропитание. Батюшка нанимался копать колодцы людям, от чего у него на ногах образовались страшные раны. Основное время он проводил в молитве и всенощном бдении. За его любовь к людям и Богу, старец был наделен даром прозорливости.
Одна женщина оказалась с двумя детьми на улице. Старец дал ей денег и указал в какое село ей нужно ехать искать жилье. При этом он точно описал, как будет выглядеть тот дом, куда она должна прийти. Сам старец в этом селе никогда не был. Есть множество свидетельств того, что батюшка видел будущее людей. Крестя взрослого мужчину, который в то время работал учителем музыки, старец, после совершения таинства, сказал, что тот будет священником. Так в будущем и случилось. Теперь он насельник одной из Афонских обителей.
Таких примеров прозорливости старца можно приводить очень много.
После открытия Киево-Печерской обители отец Мартирий вернулся в обитель одним из первых. В 1983 году он был возведен в сан игумена, а в 1988 году принял схимнический постриг с именем Агапит.
У батюшки был очень красивый голос и основным его послушанием было клиросное пение. Несмотря на многие болезни и скорби, старец Агапит всегда был в бодром настроении, показывая, как нужно жить без уныния. При этом он нес удивительный подвиг.
В последний период его жизни у старца был несросшийся перелом шейки бедра. При малейшем движении несросшиеся кости терлись друг о друга, чем причиняли батюшке сильнейшую боль. При этом схиигумен Агапит на костылях ходил на службы, пел на клиросе, и никто не видел на его лице ни малейшей гримасы уныния или раздражения.
Так, неся свой жизненный крест, еле передвигаясь на костылях, батюшка служил Богу и людям, которые ходили за ним по пятам, испрашивая совета и благословения.
Великим постом 1991 года, накануне Мариининого стояния, отец Агапит отслужил акафист Успению Божией Матери и отправился в келью. На следующий день 21 марта к нему в келию зашла медсестра, которая его лечила, и нашла старца уже усопшим. Руки батюшки были скрещены на груди, в левой руке – длинные четки.
Схиигумен Агапит ушел в свою небесную родину, в страну живых для того, чтобы молиться у престола Божия за тех, кто еще странствует по земле.
Упокой, Господи, душу раба твоего схимонаха Агапита, и его святыми молитвами помилуй нас грешных.
