Голос, зовущий в Жизнь

Лазаря мучал кошмар. Страшный, темный, тягучий. Сердце то сумасшедшим образом колотилось и выскакивало из груди, то, казалось, совсем останавливалось. Могильный холод липкой пеленой обволакивал все члены: ноги немели, руками было не пошевелить, даже язык, и тот не слушался. Перепуганные мысли сначала носились в воспаленном от ужаса мозгу, словно стадо антилоп; потом они стали вязкими и подумать что-то составляло большую трудность. И этот запах... Не запах — смрад. Лазарь чувствовал тление собственного тела. Ему хотелось опомниться, прийти в себя, сделать усилие, – и прочь, прочь отсюда, в явь, в утро, в жизнь. А там — сестры, там — солнце, там — Христос.

Христос... Самые радостные моменты в жизни Лазаря были связаны с ним. Время, когда Сам Господь гостил в Вифании, в семействе Лазаря, Марфы и Марии, можно было уверенно назвать спокойным и счастливым. Рядом со Спасителем Лазарь чувствовал себя уверенно и защищенно. Бесконечно мог слушать Его тихую речь, внимать сказанному и обдумывать услышанное. Живая вода Христовой Истины ложилась на сердце ни с чем не сравнимым спокойствием. Лазарю казалось, что вот-вот, уже завтра — и наступит то долгожданное время, когда обещанное Иисусом Царствие Божие станет явью.

Лазарь вспоминал, как однажды Господь был в Вифании, и Марфа пригласила Его в свой дом. Спаситель не погнушался и принял приглашение. Пришел, сел у стола и как всегда, – негромко, ненавязчиво, но твердо начал проповедовать. Мария, сестра Лазаря и Марфы, сидя у Его ног, слушала поучения. Между тем Марфа суетилась по хозяйству и хлопотала, как бы получше угостить Господа.

В помутненном сознании Лазаря воспоминания появлялись словно картинки. Вот Марфа, вытирая чистой холстинкой влажные руки, подходит к Спасителю и немного резко говорит: Господи, или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить! скажи ей, чтобы помогла мне.
  
Вот Иисус, одними глазами улыбнувшись, тихо произносит ей в ответ:

– Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом, а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отымется от нее.

Боль в теле Лазаря то утихает, то наплывает с новой силой. Некоторое облегчение приносят только воспоминания. Вот он еще ребенком бежит к источнику за водой, вот тихий вечер у домашнего очага: сестры рукодельничают, Лазарь смотрит на огонь, а на душе тепло и спокойно. Вот знакомство с Иисусом. Как здорово было слышать свое имя из уст Спасителя! Сладкой музыкой звучало это для подсознания Лазаря. Казалось, что Его голос может вернуть даже из преисподни, пробудить от самого смертельного сна, от могильной дрёмы. Негромкий мягкий тембр Христа, всегда думал Лазарь, он сможет услышать везде. Одним словом, было хорошо – жить и откликаться на голос Бога. Как же хотелось Лазарю, чтобы Иисус сейчас был рядом. До боли, до крика хотелось...

Вот добрый взгляд Спасителя. Он что-то говорит, но Его речь становится неразборчивой и тихой, потом еще тише, еще... Вспышка света отключила сознание мужчины. Лазаря не стало...

Небольшой дом Марфы, Марии и их брата Лазаря в Вифании наполнился плачем и слезами. Умер единственный мужчина в доме, их опора и надежда. В сестрах еще теплилась вера, что их великий друг, Спаситель, сможет им помочь. Но на весть запыханного гонца, которого послали сообщить о тяжкой болезни Лазаря, Иисус ответил полузагадкой: Эта болезнь не к смерти, но к славе Божией, да прославится через нее Сын Божий.

И вот — бездыханное тело их брата в погребальных пеленах лежит на одре смерти. Нет надежды, нет веры. Есть только боль и слезы.

Когда Спаситель пришел в Вифанию, прошло уже четыре дня, как Лазаря погребли. Безутешные сестры никак не могли прийти в себя, и в доме постоянно кто-то был: даже их знакомые из близлежащего Иерусалима приходили поддержать убитых горем женщин. Те, как раз, безучастно бродили по двору, когда пришла весть, что Господь уже близко от их селения. Из последних сил Марфа побежала навстречу Ему.

— Господи! Если бы Ты был здесь, то не умер бы брат мой!» – словно упрекая, произнесла женщина. Но в ответ услышала неожиданно спокойное и уверенное: «Воскреснет брат твой», – сказал ей Иисус. Марфа, все же не понимая спокойствия, отвечала:

— Знаю, что воскреснет в Воскресение, в последний день.

— Я есмь Воскресение и Жизнь, верующий в Меня, если умрет – оживет, — как гром среди ясного неба прозвучали слова Христа. — И всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли ты этому? – спросил Спаситель, шагая рядом с Марфой.

— Так, Господи, верую, что Ты Христос, Сын Божий, пришедший в мир, – немного безучастно произнесла женщина. Она еще не понимала, к чему эти вопросы, но сердце вдруг стало биться спокойнее. Оставив Иисуса, Марфа пошла вперед и, тихонько вызвав сестру на улицу, отправила и ее к Спасителю.

Мария, сломя голову, помчалась к Иисусу. Упав в слезах к Его ногам, она вскричала: «Господи! Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой!».

В предвечерней тиши голос потрясенной горем женщины звучал с такой болью и отчаянием, что даже иудеи, стоящие вблизи, заплакали, глядя на нее.

Слезы появились и на глазах Спасителя. В толпе шептались: «Вот, смотрите, как Он любил Лазаря! Неужели Он, отверзший очи слепому, не мог сделать, чтобы и этот не умер?» Те же мысли, похоже, терзали и Марию. Она не сводила взора из Христа. Он, ласково взглянув на женщину, спросил:

— Где вы положили его?

Та только обессилено взмахнула рукой куда-то в сторону:

— Господи! Поди и посмотри…

Через несколько минут процессия подошла к месту погребения – пещере с камнем на ней. Иисус, Марфа и Мария шли впереди; остальные держались немного в стороне. По тому, как менялась мимика на лице Спасителя, было заметно, насколько сильно Он волнуется. «Отнимите камень!» — решительно произнес Иисус. Марфа, которая до последнего думала, что Христос просто хочет увидеть место захоронения их брата и помолиться там, не могла понять, что происходит:

— Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе.

Спаситель, Который стоял спиной к женщине, резко повернулся:

— Не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию? – спросил Он, возводя очи к небу:

— Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня, — в внезапно наступившей тишине Его негромкий голос звучал очень четко. — Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.

Иисус подошел вплотную к пещере, положил руку на камень и громко воззвал: — Лазаре, гряди вон!

…Лазарь терзался от непонятных ощущений. Кошмар, который мучал его до этого, казалось, отступил или, если быть точным, трансформировался в иную фазу. Лазарь не мог понять, спит ли он, бредит или что с ним происходит. Он не мог определиться во времени. Несколько мгновений (или часов? или дней?) назад ему казалось, что он увяз в смоле и никак не может выбраться. Что-то стесняло движения и не давало пошевелить ни рукой, ни ногой. Но сейчас создавалось впечатление, что его сознание – это большое запыленное зеркало, и кто-то слой за слоем стирает с него вековую пыль. В голове становилось яснее, дышалось легче. Только страшный смрад никуда не делся, да все так же темно было вокруг. Лазарь вдруг понял, что так стремительно возвращает его к жизни: голос. До боли знакомый голос звал его по имени и делал это так, как мог звать только один Человек:

— Лазаре, гряди вон!
— Спаситель! – молнией пронеслось в сознании.
— Спаситель! – запело внутри.
— Спаситель! – и снова забилось сердце.
— Спаситель! – ослабли узы погребальных пелен.

Лазарь вдруг почувствовал, как жизнь с новой силой возвращается к нему, и ее дыхание пульсирует в его теле с каждым ударом сердца.

Его звал Спаситель. Он встал и пошел…

Стоящие у пещеры в ужасе отшатнулись, невозмутимым казался только Спаситель. Покойник, пролежавший во гробе четыре дня, на ходу стряхивая с себя погребальный саван, шел к ним. От него исходил жуткий запах тлена, но радость жизни уже озаряла его лицо.

Лазаря позвал Христос…

А потом, за шесть дней до Пасхи, в доме воскресшего Лазаря будет вечеря. Мария, с чувством глубокой благодарности за воскрешение брата, помажет драгоценным миром ноги Спасителя и оботрет их своими волосами, сама не зная, что пророчески готовит Христа к погребению. А воскресший Лазарь проживет долгую жизнь. Ему придется бежать от гнева обезумевшей иудейской знати в утлой лодочке без весел. Попутный ветер принесет его к берегам Кипра, епископом которого он со временем станет с легкой руки апостолов Павла и Варнавы. За бескорыстность, доброту и истинную веру Лазаря будут очень любить жители острова. Пресвятая Богородица Сама посетит друга Ее Сына и вручит ему омофор, сделанный Ее руками.

Всему этому еще предстоит случиться. Но даже лежа на смертном одре – второй раз за жизнь – Лазарь будет слышать голос: «Лазаре, гряди вон!». Голос, зовущий его в жизнь вечную, в Царствие Небесное.