История изображения Креста Господня и Распятия

История креста начинается далеко за пределами христианской эры и открывается целым рядом аналогических знаков в символике индусов, египтян, вавилонян, этрусков и в орнаментации народов классического мира. Как украшение, как символ и известный мифологический атрибут, крест принадлежал к числу широко распространенных знаков и нередко связывался с религиозными представлениями архаического мира.

У индусов часто встречается загадочный знак с техническим именем свастики или священного креста (crux gammata). Египетские амулеты, представляющие жука с распущенными крыльями, принадлежат к той же категории знаков. На одном из ассирийских памятников представлен человек с орлиной головой, с кольцом в одной руке и крестом в другой. Важно то, что эти знаки на памятниках древнего искусства не были случайными, но имели внутреннее значение, служили выражением известных идей, были символами.

В египетской символике этот знак трактуется как атрибут солнца, источника жизни. В индийской символике изображение креста встречается в связи с представлением огня. С таким же значением символа жизни встречается употребление креста на груди египетских мумий, на могильных памятниках этрусков и пр.
У краснокожих индейцев Америки жрецы носили знак креста на своих одеждах, и, по словам миссионеров, он назывался у них «древом спасения». Когда, по распоряжению Феодосия Великого, был разрушен знаменитый храм Сераписа в Александрии, под развалинами его, на камнях фундамента были найдены какие-то иероглифические знаки и изображения в виде креста.

Одним из первых упоминаний о почитании креста христианами есть карикатурное изображение Распятия, найденное на развалинах палатинского дворца в Риме. На стене здания грубыми штрихами начерчен трехконечный крест (в форме Т) с прикрепленной к нему человеческой фигурой с ослиной головой. Около креста, по левую сторону, стоит человек с поднятой рукой, как бы собираясь положить на себя крестное знамение.

Вероятно, что какой-нибудь римский служитель, один из пажей дворца, хотел в этой карикатуре осмеять своего товарища, христианина Алексамена, и представил его во время отправления религиозного культа. Чтобы понять смысл этой карикатуры, должно припомнить одну из тех басен, которые были распространяемы язычниками насчет первых христиан, а именно обвинение, будто последние боготворили осла.

Ближайшим поводом к ее составлению послужил, с вероятностью, рассказ Тацита про иудеев, что они, изгнанные из Египта, томясь в пустыне жаждой, были наведены на след источника стадом ослов и в благодарность за свое спасение стали считать это животное священным. Так как христиан весьма многие из язычников в первое время смешивали с иудеями, то на них перенесли и эти выдумки.

Изучение древних памятников христианского искусства приводит к заключению о чрезвычайной редкости изображений Распятия и самого креста. Оба они появляются уже спустя довольно долгое время и значительно опаздывают перед другими сюжетами древнехристианского искусства. Главная причина этого явления заключается в том особенном представлении, которое соединялось с именем креста и крестной смерти как самого позорного и возмутительного рода наказания. Нужно было пройти многому времени, чтобы изображение распятого Христа, независимо от своего религиозного значения, сделалось открытым символом христианства.

Одним из таких символом становиться изображение на лабаруме Константина Великого. Историк Евсевий говорит, что Константин перед сражением с Максентием видел в полдень явившееся на небе в светозарных лучах знамение креста со словами: τούτω νίκα. А следующую ночь Константину явился Христос с знаменем креста и велел сделать с последнего изображение, как знамя и защиту против врагов. Константин на другой же день призвал мастеров, описал им явившееся знамение и приказал по образцу его устроить знамя для своего войска. На самой вершине копья был утвержден золотой венок, украшенный драгоценными камнями, а в нем символ спасительного имени — две буквы, обозначающие имя Христово, т. е. X, пересеченное Ρ. Эти буквы царь впоследствии имел обычай носить и на шлеме.

Юлиан Отступник приказал снять с лабарума это изображение, но при Иовиниане, его преемнике, оно снова было восстановлено. С половины IV века символические формы постепенно начинают уступать место собственному изображению креста, и победа христианства над язычеством, как торжество креста, вызывает открытое изображение последнего в житейском быту, в церковном культе и на государственных реликвиях.
В археологической науке принято различать три основных вида креста, а именно:

1) crux commissa;
2) crux immissa;
3) crux decussata.

Crux commissa или patibulata — одна из древнейших, если не самая древняя форма креста, встречающаяся в древнехристианских памятниках. Crux commissa — трехконечный, он состоит из двух брусьев, из которых поперечный накладывается сверху на продольный, утвержденный вертикально к земле так, что оба вместе представляют собою фигуру греческой и латинской буквы Т. Существует мнение, что Христос был распят на кресте такой именно формы, т. е. трехконечном, разделяемое многими археологами и подтверждаемое, отчасти, карикатурным изображением Распятия и практикой римского мира.

Crux immissa или capitata — четырехконечный; короткая поперечная балка его вставляется в продольную так, что верхушка продольной балки выдается над поперечной.

Crux decussata, иначе — косой, представляет крест в виде буквы X и состоит из двух, наискось одна к другой положенных, перекладин. Археологами он нередко называется бургундским или андреевским, так как, по преданию, именно на таком кресте был распят св. апостол Андрей Первозванный.

Последнюю фазу в художественной истории креста представляют Распятия или круцификсы. Разделяя общую судьбу христианского искусства, Распятие прошло несколько предварительных форм, прежде чем достигло полного и точного выражения. Прежде всего появились символические формы Распятия, в которых под оболочкой условно взятого образа давались более или менее ясные намеки на это изображение, и в этом смягченном виде оно представлялось христианскому сознанию.

К этому символическому типу можно отнести и изображение Агнца с проколотым боком, из которого струится кровь. На саркофаге Юния Басса который принадлежал к знатному римскому роду и в половине IV в. занимал очень видную административную должность, Христос изображен в виде агнца в целом ряде событий из Его земной жизни. Символический агнец своим жезлом касается корзин, наполненных хлебами, им же ударяет о скалу, принимает крещение, своей ножкой совершает исцеления, словом — производит те самые действия, которые, по смыслу евангельского рассказа, должен был бы совершить Христос, и везде является Его представителем.

В конце VI века намечается попытка сбросить последнюю оболочку символизма в отношении Распятия и представить его в собственном виде. Крест представляется уже в виде зеленеющего дерева, а над ним, в крестчатом нимбе, среди олицетворений солнца и луны, лик Спасителя. Распятия, собственно, еще нет, но обстановка его уже налицо: по сторонам креста изображены два пригвожденных разбойника и тут же предстоящие Христу Богоматерь и евангелист Иоанн.

К той же категории принадлежит изображение Христа с распростертыми горизонтально руками, среди двух пригвожденных на крестах разбойников, как бы стоящего в молитвенном положении, но так, что самого креста, к которому относится фигура Спасителя, не видно и угадать недостающее предоставляется самому зрителю.

Первые известия об изображении в собственном смысле Распятия идут с востока и не датируются ранее VI века. Около 600 года греческий монах Анастасий Синаит написал полемическое сочинение против акефалов, одной из многочисленных монофизитских сект. К этому сочинению он приложил восьмиконечное изображение Распятия, из которого и заимствует доводы против монофизитства. Другое, еще более древнее из сохранившихся изображений Распятия, находится в числе миниатюр известного сирийского евангелия Раввулы. Манускрипт, относящийся к 586 году, заключает в себе несколько изображений из жизни Спасителя и между ними на первом плане Его Распятие.

Далее мы видим что греки изображали Распятого со всеми признаками страждущего и умирающего человека, что возбуждало недовольство со стороны латинян, державшихся идеализованного типа Распятий и находивших византийский тип слишком реальным, не соответствовавшим достоинству лица Христова.

Дальнейшее осложнение Распятий шло рука об руку с развитием их символики. И в отеческих сочинениях, и в произведениях церковной гимнографии очень рано начинает чувствоваться стремление сблизить крест с «древом жизни» и провести параллель между этими предметами. На основе этого сближения образовалась затем целая легенда следующего содержания.

Когда Адам тяжело заболел и почувствовал приближение смерти, он послал своего сына Сифа к вратам рая — выпросить у ангела ветвь от древа жизни. Сиф исполнил поручение своего отца, но, возвратившись, застал его уже умершим. Он похоронил его и посадил на могиле принесенную ветвь; она принялась и разрослась в огромное дерево, которое во времена Соломона было срублено для постройки Иерусалимского храма, но при всех усилиях мастеров не могло быть употреблено в дело и было брошено в поток Кедрон.

Здесь оно долгое время лежало без употребления и оставалось нетронутым до времен Христа; тогда из него сделан был крест Христов. Генеалогия крестного древа, изображенная в этой легенде, усвоена была искусством и дала повод к изображению креста в виде зеленеющего дерева или древесного ствола с ветвями.

В числе аксессуаров Распятия было принято и широко распространено изображение солнца и луны, то в форме их астрономических знаков, то в виде двух фигур, мужской и женской, помещавшихся обыкновенно в медальонах над главой Спасителя. Солнце представляется всегда по правую сторону, а луна — по левую. Этим олицетворением христианское искусство старалось изобразить момент всеобщего оцепенения природы и мрака, возвестивших смерть Богочеловека

На одних Распятиях поясные человеческие фигуры, олицетворявшие солнце и луну, представлены с поникшими главами, в знак скорби, на других — они закрывают свои лица то платком, то обеими своими руками. Древнее искусство считало солнце, а вместе с ним — и луну — необходимой принадлежностью Распятий, и потому изображения этих светил небесных встречаются в большей части круцификсов как западного, так и восточного происхождения.

Особенным богатством и разнообразием отличается символика подножия Распятия; в своих различных комбинациях она дает материал для характеристики самых догматических представлений, свойственных той или другой эпохе. Из аксессуаров этой последней категории самым древним может быть признано изображение змея или дракона с яблоком во рту, извивающегося у подножия креста. Этот символ змея (или дракона), искусителя, попираемого крестом, был в употреблении еще при Константине Великом.

Вместо змея, а нередко и в соединении с ним, под ногами Распятого или при подножии креста, изображалась мертвая голова, иногда одна, иногда с двумя накрест сложенными костями. Представление черепа с костями под крестом составляет неотъемлемую принадлежность современных нам Распятий. Древнее искусство и церковная литература представляют для этой символической детали и письменные, и художественные мотивы. Череп, помещаемый под ногами Спасителя или у подножия креста, служит символом черепа Адамова.

Впоследствии, этому мнению придали поэтическую окраску, и возникло целое апокрифическое сказание о погребении Адама, передаваемое в так называемой книге Адама. По этому сказанию Ной, по повелению Божию, взял с собою тело Адама в ковчег и, умирая, поручил Симу погрести его в том месте, которое Сам Бог назначит для этого через ангела. Следуя этому указанию, Сим и Мелхиседек, так говорит эта легенда, похоронили тело Адама на Голгофе и на пути к месту погребения услышали следующий голос: «В стране, куда мы идем, явится и пострадает Слово Божие, а на том месте, где я буду погребен, Оно будет распято и оросит Своею кровью мой череп. Тогда-то и совершится мое искупление».

Церковное искусство воспользовалось этим сказанием и ввело его в цикл своих представлений. Следуя ему, стали изображать при подножии креста или голову Адама, или до половины выдавшуюся из гроба фигуру человека со взором и руками, обращенными к распятому Спасителю.

В связи с символикой креста и на основе ее выработалось и распространенное в древнехристианском искусстве представление воскресения Христова под образом сошествия в ад. Это заключительный акт крестной истории, непосредственно предшествовавший самому воскресению. Как Победитель смерти, Христос изображался с крестом в руке, стоящим на вереях ада; последний олицетворялся иногда в образе поверженного дракона или другого какого чудовища. По сторонам торжествующего Христа ряд открытых гробов с поднимающимися оттуда праотцами, пророками и царями. Все они с глубоким чувством умиления простирают свои взоры и руки к Спасителю. Над всеми этими воскресающими представителями ветхозаветного мира господствует фигура Адама, находящегося по правую сторону Христа и извлекаемого Им из гроба.

Для создания этой грандиозной и сложной картины христианское искусство воспользовалось различными апокрифическими сказаниями, между которыми первое место должно занять так называемое Евангелие Никодима, где выступает перед нами целая религиозная поэма, в которой со всеми подробностями рисуется событие сошествия Христова во ад. Из этого источника черпали свое вдохновение церковные ораторы и составители церковных служб, к нему обращались богословы, из него же и иконография заимствовала мотивы и аксессуары для изображений Воскресения.

Представление Воскресения Христова под образом сошествия в ад и аксессуары Распятия в виде головы Адама или поясной фигуры его при подножии креста стоят между собою в тесной логической и исторической связи. Изображая под крестом Спасителя или одну фигуру воскресающего Адама, или окружая Его целым рядом восстающих из гробов мертвецов, оно хотело представить мрачное событие уничижения Христова с его светлой стороны. Новейшее искусство не поняло этих религиозно-эстетических идеалов древнехристианского искусства и, водимое идеей уничиженного Христа, представило картину Распятия преимущественно с ее мрачной и тяжелой стороны. Терновый венец, которым оно, вместо сияния или царской диадемы, окружило главу Распятого, изможденное страданиями тело, вдобавок, обнаженный череп при подножии креста, — все это слишком мрачными красками рисует образ Богочеловека и чуждо идеальных мотивов древнехристианского искусства.