Заповеди Божии и предания человеческие
Когда человеческое предание вступает в противоречие с Преданием Священным, оно должно быть отброшено.
На первый взгляд учение Христа хорошо всегда, во всем и для всех. Но на самом деле оно очень неудобно, невыгодно, часто противоречит общепринятым понятиям и нормам. И в этих случаях возникает большой соблазн подкорректировать это учение. Не противоречить ему, но придумать лазейки, исключения, различные способы обойти заповедь Божию, если нам очень не хочется ее исполнять.
Тем более этот соблазн возникает если для исполнения заповеди нам нужно чем-то жертвовать: имуществом, общественным положением, авторитетом и так далее. А если исполнение заповеди означает отказ от того, что называют государственным или национальным интересом, общественным благом, то тогда корректировка заповеди Божией становиться просто необходимой. И предания человеческие успешно справляются с этой задачей.
Примеров тому в истории великое множество. Один из последних – нашумевшая дискуссия между Патриархом Кириллом и священником Алексеем Шляпиным на собрании духовенства Московской митрополии. Священник говорил Патриарху о заповеди Божией проповедовать Царство Божие, а Патриарх ему отвечал о патриотизме Дмитрия Донского и Александра Невского. То, что заповедь Божию нельзя отменять никакими примерами святых, вроде бы очевидно. Но ведь на кону интересы государства, тем более, когда это государство ведет за них войну.
Действительно, мы имеем огромный массив и житийной литературы, и проповедей, и поучений различных церковных деятелей, которые призывают к защите интересов государства и общества. И вроде бы эти все рассуждения и примеры, с человеческой точки зрения правильны и логичны. Защита родины, спасение отечества, слава нашей страны, общественное и частное благополучие и так далее. Все это нам по сердцу, мы хотим именно это слушать и именно этим руководствоваться. И так хочется себя успокоить и сказать: «ну вот, видите, сами святые так говорят и так делают». Но Евангелие тем и неудобно, что оно порой не вписывается в наши человеческие концепции, пусть даже и озвученные святыми и вдохновленные их примерами.
Одним из самых распространенных заблуждений нашего церковного сознания является то, что, канонизировав того или иного святителя, подвижника или мученика, мы в своем сознании канонизируем все его действия, поступки, все его мнения и даже черты характера.
Если жития святых и упоминают об их грехах, то как правило это происходит по схеме: «до» и «после». Да, грешил, но потом покаялся и стал святым. У нас не принято, говорить о том, что уже живя святой жизнью человек может ошибаться, заблуждаться, поступать неправильно или даже греховно. А между тем подход Священного Писания к этому совершенно иной. Святость, обОжение, стяжание Святого Духа не отнимает у человека ничего человеческого: черт характера, национальных, интеллектуальных и других особенностей, образа мыслей, человеческих слабостей, права на ошибку.
Кто может быть святее и праведнее апостола Петра, которому Господь вручил ключи Царства, повелел пасти своих овец, исполнил Святого Духа в день Пятидесятницы? Петра, одна тень которого могла исцелять безнадежно больных? Но тем не менее, когда Петр впал в лицемерие, он получил обличение от апостола Павла:
«Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по‐язычески, а не по‐иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по‐иудейски?» (Гал. 2, 11 –14).
Оправдывая войны и агитируя в них участвовать, принято приводить примеры святых воинов, Георгия Победоносца, Феодора Стратилата, Александра Невского и так далее. Но разве Церковь их канонизировала за ратные подвиги? Разве они стали святыми от того, что убивали на войне себе подобных? Очевидно, что нет.
Верность Господу Иисусу Христу, деятельное исполнение заповеди о любви к Богу и ближнему, покаяние и подвижническая жизнь – вот, что стало причиной их канонизации. Но текущий политический момент нас заставляет все это отодвигать на задний план, а вперед выпячивать исторические факты, что такой-то святой с теми-то сражался, тех победил, а тех изгнал со своей земли.
Но не это ли то самое предание человеческое, которым мы упраздняем заповедь Божию? Не об этом ли говорил Иисус Христос, когда обличал фарисеев: «Ибо вы, оставив заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное» (Мк. 7, 8).
Кому-то очень хочется повоевать и навязать свое видение мира силой оружия. Это явно противоречит заповеди Божией: «не убий», которая стопроцентно относится к агрессивной войне. Значит надо придумать что-то такое, что выглядело бы привлекательно и красиво в глазах народа и маскировало бы это противоречие Евангельскому учению. И вот на помощь приходит пример святых воинов. Вроде все логично и правильно. То же самое было и во времена Христа. Кому-то очень не хотелось тратить на престарелых родителей свои материальные ресурсы, но в законе Моисеевом была заповедь: «почитай отца и матерь». На помощь пришло предание человеческое, а именно, так называемый «корван», когда человек вместо того, чтобы содержать своих родителей, объявлял эти средства «даром Богу». Причем отдавать их было не обязательно, можно было продолжать ими пользоваться.
«И сказал им: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание? Ибо Моисей сказал: "почитай отца своего и мать свою"; и: "злословящий отца или мать смертью да умрет". А вы говорите: "кто скажет отцу или матери: корван (то есть: "дар Богу") то́, чем бы ты от меня пользовался", тому вы уже попускаете ничего не делать для отца своего или матери своей, устраняя слово Божие преданием вашим, которое вы установили; и делаете многое, сему подобное.» (Мк. 7, 9--13).
Как же отличить предание человеческое от Священного Предания? Ведь они могут сочетаться в примере одного и того же святого, присутствовать в творениях одного и того же святителя.
Первый признак, когда мы должны признать предание не священным, а человеческим – если оно прямо противоречит Священному Писанию. Причем не одной какой-то цитате, вырванной из контекста, а самому духу Писания. Например, нынешнюю агрессивную войну принято оправдывать тем, что нужно защищать «последний оплот веры» от «впавшего в сатанизм Запада» с оружием в руках.
Но что может быть праведнее и благочестивее, чем защита самого Христа? Однако Евангелие говорит нам совсем иное. Когда Иуда пришел с воинами в Гефсиманский сад, чтобы схватить Иисуса, апостол Петр выхватил меч и бесстрашно встал на защиту Христа: «Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх» (Ин. 18, 10). Но Господь не одобрил этого: «Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут...» (Мф. 26, 52). Вдумаемся в это! Господь говорит, что от меча погибнут даже те, кто взял этот меч для защиты Сына Божия!
Вот еще одна ситуация: «...и послал вестников пред лицом Своим; и они пошли и вошли в селение Самарянское, чтобы приготовить для Него; но там не приняли Его, потому что Он имел вид путешествующего в Иерусалим. Видя то́, ученики Его, Иаков и Иоанн, сказали: Господи! хочешь ли, мы скажем, чтобы огонь сошел с неба и истребил их, как и Илия сделал? Но Он, обратившись к ним, запретил им и сказал: не знаете, какого вы духа...» (Лк. 9, 52--55). В этом примере есть все: и «праведный» гнев апостолов, и стремление постоять за Христа, и указание на пример святого пророка Илии. С человеческой точки зрения все правильно и логично, но Господь запрещает и говорит: «не знаете какого вы духа».
Ну и самые неудобные для пропагандистов войны, слова Христа: «А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас...» (Мф. 5, 44).
Пожалуй, приведенных примеров достаточно для того, чтобы сделать однозначный вывод: агрессивная война прямо противоречить учению Христа, независимо от того по каким мотивам и с какими целями она начинается. Аналогично можно проследить разницу в учении Евангелия и преданий человеческих и по другим вопросам: денежным, социальным, личным и так далее.
Еще одним признаком «предания человеческого» является то, что оно касается земных вопросов, а не спасения душ человеческих. Пространный христианский Катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви дает такое определение Священному Преданию: «Под Священным Преданием понимается то, что словом и примером истинно верующие и чтущие Бога люди передают друг другу и предки передают своим потомкам: учение веры, закон Божий, Таинства и священные обряды».
То есть то, что выходит за рамки этих предметов не может считаться Священным Преданием по определению.
Конечно и человеческое предание имеет право на существование, и святые могут высказывать свое мнение по самым разным вопросам: политическим, социальным, научным и так далее. Но когда это человеческое предание вступает в противоречие с Преданием Священным, оно должно быть отброшено.
Господь очень резко отреагировал, когда апостол Петр поставил человеческие ценности выше Божественных: «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И, отозвав Его, Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! да не будет этого с Тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! ты Мне соблазн! потому что думаешь не о том, что́ Божие, но что́ человеческое» (Мф. 16, 21-23). Думать о том, что человеческое в ущерб тому, что Божие -- вот настоящий сатанизм по словам Христа. И в других Евангельских эпизодах Христос старательно обходил решение земных вопросов, житейских или политических.
«Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир. Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать царем, опять удалился на гору один» (Ин. 6, 14--15).
«Некто из народа сказал Ему: Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство. Он же сказал человеку тому: кто поставил Меня судить или делить вас?» (Лк. 12, 13-14).
Когда Христа пытались спровоцировать на политические заявления, касательно римского владычества Он изменил саму постановку вопроса: «Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив, и истинно пути Божию учишь, и не заботишься об угождении кому‐либо, ибо не смотришь ни на какое лицо; итак, скажи нам, как Тебе кажется, позволительно ли давать по́дать кесарю, или нет? Но Иисус, видя лукавство их, сказал: что искушаете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которою платится по́дать. Они принесли Ему динарий. И говорит им: чье это изображение и надпись? Говорят Ему: кесаревы. Тогда говорит им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу» (Мф. 22, 15--21).
В Первом послании к Тимофею апостол Павел дает различные наставления касательно богоугодной жизни, а в конец подытоживает: «Кто учит иному и не следует здравым словам Господа нашего Иисуса Христа и учению о благочестии, тот горд, ничего не знает, но заражен страстью к состязаниям и словопрениям, от которых происходят зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения. Пустые споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истины, которые думают, будто благочестие служит для прибытка. Удаляйся от таких» (1 Тим. 6, 3-5).
В толкованиях на это место Писания, можно встретить различное понимание того, что значит «иное». Одни толкователи говорят, что «иное» можно понимать как «противоположное» или не согласное. Например, Христос учит о любви к врагам, а кто-то о ненависти к ним. Но «иное» можно понимать и как «другое», то есть иной предмет учения. Например, Христос говорит о милосердии, а кто-то продвигает социальные или политические учения, по которым действительно, очень часто «происходят зависть, распри, злоречия, лукавые подозрения».
Также нужно обратить внимание на еще один признак, который нам дает апостол Павел. Это то, что люди «поврежденного ума» думают, что «благочестие служит для прибытка». Под этим прибытком можно понимать как личную выгоду, так и пользу для государства, общества или какой-либо организации. Апостол осуждает, когда благочестие, которое должно служить для приближения человека к Богу, используется как средство для достижения земных целей. И дает нам совет, что делать если мы столкнемся с людьми, делающими подобное: «Удаляйся от таких».
Сейчас в Церкви видимым образом идет борьба между силами, которые хотят сохранить средневековую (условно) форму религиозности, насыщенную и перенасыщенную человеческими преданиями и теми, кто хочет жить, руководствуясь Евангелием и учением апостолов Христовых. Эту борьбу можно увидеть в Украине, России, Греции и других странах, внутри Поместных Православных Церквей, во взаимоотношениях этих Церквей между собой (например, Константинопольского Патриархата и УПЦ).
В этой ситуации каждому человеку необходимо понимать, что не каждое предание, которое объявляют Священным или церковным, действительно является таковым. И еще более необходимо научиться отличать заповеди Божии от преданий человеческих.
