Село и Томос
Разговоры о Томосе ведутся в Верховной Раде, на телеэкранах и в соцсетях. А что об этом думают люди в глубинке? Здесь жизнь. Не телевизионная, не интернетная. Настоящая.
Ежегодно я стараюсь пару раз съездить на свою «малую родину», Херсонскую область, чтоб посетить могилы моих дедушки и бабушки по маминой линии родства, съездить на необъятную, горячую и пахнущую пыльной степью, Таврию, где я проводил каждое лето, а порой и зиму.
Будучи в священническом сане я продолжил эти поездки, но уже с иным взглядом на жизнь сел юго-востока Украины, стараясь изучить глубже духовное наследие Киевской Руси, наследие, оставленное нам российскими царями и советской коллективизацией.
И мне интересно было сравнить – о чем же думали, встретившиеся мне во время последней поездки селяне в «дотомосное» время, и что в их умах и в речах сегодня, когда «томоситы» так активно твердят о «многовековой религиозной мечте украинского народа».
Выезжая из Каменского (до недавнего прошлого – Днепродзержинск) в этот раз, в «предтомосный» период, мой маршрут был проложен по юго-западной части Днепропетровской области, по Николаевской, Херсонской, Запорожской областям и с заездом в Харьковскую область, с возвращением через противоположную часть моей Днепропетровщины. Как обычно я не еду по трассе (о качестве дорожного покрытия вообще не стоит говорить!) постоянно, но стараюсь съезжать, чтоб ехать через села, чаще еще глубже заезжать в некоторые районы, чтоб понять, услышать, увидеть, чем же дышат наши люди, наши украинцы, потомки славного Запорожского казачества, которое расселялось именно на этих территориях. Я впитал этот вольный дух необъятной степи с самого раннего детства, подкрепил твердость характера в суровом металлургическом Днепродзержинске и знаю через свой опыт, через свои руки и труд вместе с этими добрыми, пусть и мало улыбающимися, а теперь еще и чрезмерно настороженными, людьми, каково им было раньше, как сегодня живется и чего они хотят завтра.
«Шо воно таке отой «томас»? Заберуть церкви? … Ну, заберуть… Та ще хай попробують. Та й хто там буде ходить? Хто, скажіть? А чи хтось дасть, хоч вугля тому попові, чи хлібину, чи хтось підвезе його у район?»
Встречался с людьми я в «гражданке», чтоб сразу не настраивать их на определенный лад или на отказ от откровенности, а моя борода не особо смущала кого, учитывая, что все смотрят телевизор и видят модные тенденции внешнего вида.
Начало разговора могло быть разным, в зависимости от условий диалога: в магазине, на придорожном рынке или в поле… Но схема общения получалась везде, практически везде, одинаковой: настороженность к новому человеку, выслушивание реплик нового человека, проверка нового человека парой собственных вопросительных фраз, согласие или несогласие, расширение вопросов и ответов, полное согласие с собеседником или молчаливый уход от собеседника. Чаще всего было полное согласие. В чем?
Экономика
Диалоги об экономике всегда получались очень краткими и емкими. Начинались и завершались они одинаково: «пожеланием» всем избранным, всем «попередникам», всем будущим или приготовившимся к власти «согражданам» совсем недоброго здравия.
Политика
Прости Господи, я умышленно задавал тон с позиции «Запад нам поможет!», на что получал во всех регионах абсолютно одинаковый ответ… Пожелание «здравия» высшему руководству государства, причем, всем без исключения, просто всем, «пакетом» и снова переход к завершающей части «экономического форума».
И везде ответ вопросом: зачем нужно было хоть кому-то нам мешать, жили раньше все вместе, работали и ездили куда хотели и когда хотели… Тут происходило снова краткое возвращение к заключительной части «экономического форума». А что касается «куда хотели», то речь никогда не шла о возможности поездок в страны ЕС.
Все сельские люди этих регионов хотят одного: мира и работы, благополучия в семьях и достойной зарплаты, хотят той исторической Православной Веры в том патриархате, в котором их крестили и в котором крещены их деды, которых отпевали священники из их патриархата и другого они не знали и знать не хотят!
Никто, нигде и никогда не сказал, что рассматривает Донбасс или Крым вне Украины! Знаете почему? Потому что никто, нигде и никогда не высказался об Украине в контексте конфликта с Россией! Неприятно читать об этом тем, кто утверждает обратное, но это реалии, панове!
Православие и Томос
Когда я начинал переключать беседу на церковную тематику, происходили мгновенные перевоплощения: платочки подвязывались туже на подбородке, «бычки» выбрасывались, даже наполовину скуренные, рты утирались рукавом и более пожилые мужчины, если таковые были при беседе, пару-тройку раз покашливали… Наступала тишина… И только после двух-трех наводящих вопросов, звучало везде и всюду одинаковое: «Знаєте, нехай вони там у себе розбираються, якому Богу вони моляться! А ми, як наші діди молились, так і будем! Як нас хрестили, так і будем! Які патріархати? Шо воно таке отой «томас»? Заберуть церкви? … Ну, заберуть… Та ще хай попробують. Та й хто там буде ходить? Хто, скажіть? А чи хтось дасть, хоч вугля тому попові, чи хлібину, чи хтось підвезе його у район?»
Ну, как еще объяснять политикам от политики и политикам от религии, что Левобережная Украина не сможет принять Томос по определению своему генетическому? Тут ветры гуляли вольные, а жизнь оседло-общинная образовалась только при власти Екатерины II, а потому никто тут и никогда не имел проблем, как на границе польско-австрийско-венгро-литовской, с определением себя в Вере!
Итоги
Это жизнь… Не елейная… Не книжная, не телевизионная, не интернетная, а настоящая. Сельские люди не смотрят телевизор до выпучивания глаз и не торчат в соцсетях – им некогда этому посвящать свое важное сельское время. И не дай Боже вам подумать, что эти люди глупее «продвинутых» горожан – это соль земли!
Они кратно умнее многих жителей мегаполисов, потому что они чище совестью и умеют (жизнь их научила) жить мирно с соседями! В селе нельзя иначе! Так вот, все сельские люди этих регионов хотят одного: мира и работы, благополучия в семьях и достойной зарплаты, хотят той исторической Православной Веры в том патриархате, в котором их крестили и в котором крещены их деды, которых отпевали священники из их патриархата и другого они не знали и знать не хотят! Это – аксиома!
Да, я много слышал «простонародных» слов в адрес не только политиков, но и в адрес церковных «раскольников», но эти люди, жители сел, даже не применяют такое определение, как «раскольник», поймите это, политики! Для них они просто – «отой», по-русски – «тот»!
Да, были в числе собеседников совсем яростные национал-патриоты, но то были единицы и когда они, к примеру в «скобяном» (в сельском магазине), начинали свои речи, то подавляющее число их односельчан очень жестко им предлагали замолчать, угрожая выкинуть из очереди!
Это жизнь… Это реалии… И с этими реалиями нужно считаться, даже тем, кто пытается навязать этому вольнолюбивому народу Запорожской Сечи, расселившемуся вверх и вниз вдоль Днепра какие-то модернистские идеи профанирования Православной Веры. И в моем нынешнем месте служения, в казацком селе Куриловка Петриковского района, знаменитого своей росписью на весь Земной Шар, и во всем регионе, люди не примут никаких церковных новомодностей. Им никогда не смогут этого навязать, хоть бы подкрепили все это «томосами» или иным словоблудием в любом крючкотворном виде.
Не «томосами», а сердцами и душами народ Киевской Руси верит в Бога и верит Богу! Люди Запорожской Сечи, люди вольной Таврии, шахтеры Кривбасса и металлурги Днепропетровщины, корнями своими выходцы из украинских сел, никогда не доверяли бумажкам, а только Слову Чести. И того было достаточно. А кто слово давал, а потом забирал обратно, торгуя собой, так такие не приживались никогда в нашем вольном православном народе. А кто совсем вел себя безрассудно, попирая Веру отцов наших и дедов, так с теми случалось, что ни ног, ни голов не могли унести с родины нашей!
И при этом никто не упрекнет этот народ в отсутствии патриотизма, отсутствии любви к своему родному языку.
Я українську мову не просто вивчив, а дихати почав нею саме в таврійському селі! Саме в таврійському селі я вперше прочитав «Кобзаря»! Через це нікому не дозволю паплюжити чи знищувати мою рідну мову!
Но служить в храме я буду исключительно на церковно-славянском языке, на родном языке Церкви Киевской Руси, который дал нам Господь через святых Кирилла и Мефодия!
