Юродство Христа ради – явление очень редкое, драгоценное, как алмаз
Если в городе появляется настоящий юродивый, значит этот город любит Господь.
В каждом городе есть свои знаменитые дурачки – люди, не просто безумные, но активно манифестирующие ненормальность. Саша-дурачок бродит по улицам и заливисто кроет матом всех встречных, бабка Нюра кричит белугой, дед Капитон ползет задом-наперед. Далеко не все они именно юродивые: большинство – больные люди, утратившие рассудок в силу тех или иных обстоятельств. А вот юродство Христа ради – явление очень редкое, драгоценное, как алмаз. Если в городе появляется настоящий юродивый, значит этот город любит Господь. Вот, город Ишим Тюменской области Господь любит, ведь именно там жил великий русский юродивый Гена-дурачок.
Начиная с 1970-х годов Гена-дурачок (настоящее имя Геннадий Николаевич Чернятьев 1929-1995) щеголял по сибирскому Ишиму исключительно в длинном фартуке с огромным, пришитым спереди, карманом и в косынке. Выглядело это невероятно странно: мужчина, довольно красивый собой, статный, с усами, но в платочке, как старушка. В таком виде он ходил до самой смерти, а по молодости любил наряжаться в белого офицера, царского генерала или даже – в самого царя. Эполеты, неведомые короны, скипетр и державу убогий Гена весьма искусно мастерил из консервных банок и в таком виде расхаживал по грязным дорожкам сибирского городка. Несмотря на явно провокационное поведение, его никто не трогал даже в суровые 1950-е годы: ходил-то парень, хоть и в короне, да босой. Что с него взять? Больной человек. К тому же, на Руси юродивых любят, обидеть такого – большой грех.
Возможно, именно яркий образ сумасшедшего помогал Гене яростно, ревностно и открыто славить Христа и проявлять горячую, немыслимую по тем временам религиозность. Гена регулярно ходил в местную церковь, дружил с епископом, бравшим его в Тобольск на большие церковные праздники, никогда не побирался и, вероятно, жил на пособие по инвалидности. По официальным данным он тронулся умом после перенесенного в отрочестве менингита. Дескать, не хотел учиться в безбожной школе-интернате и пришел пешком домой босой по осенней распутице, вскоре заболел, а поправившись – начал вести себя необычно. Впрочем, люди говорили, что Гена всегда был не от мира сего. Когда в его родном городе Таре (семья переехала из Тары в Ишим, так как мама Гены вышла замуж за слепого мужчину — пимоката) пытались разрушить собор, маленький Гена дневал и ночевал на колокольне и не желал спускаться.
«Белый билет» ему выдали в начале 1950-х. Повезли в областной центр, созвали врачебную комиссию, какое-то время продержали в психушке и, признав идиотом, отпустили с Богом, назначив пенсию. А ведь идиотом Гена не был даже по светским меркам. Он прекрасно знал Евангелие и Ветхий завет, писал только на церковно-славянском языке, непростую грамматику которого освоил в совершенстве, был блестящим художником, специализирующимся на орнаментах и иконах, часто ходил в библиотеку. Но вместе с тем, разгуливал босым, с неизменным платочком на голове. Местные жители его очень любили и часто заказывали ему рисовать плакаты и стенгазеты. Блаженный редко отказывал, деньги за работу не брал, а вместо платы принимал материалы: тушь, краски, кисти, бумагу.
Как и положено юродивому, Гена мог позволить себе сказать «неприятную правду» любому мирянину, священнику, епископу, обличал ханжество и фарисейство и с большим удовольствием делал то, на что никто не мог решиться. Юродство – полное и сознательное отрешение от мира, от социальных ролей и рассудка раскрывает перед человеком горизонты настоящей свободы, при этом Господь всегда подскажет, как ею воспользоваться и даст для этого все необходимое: иногда камень, иногда палку, иногда – груду металлолома. Как-то раз в Тобольске во время праздника в честь святого Иоанна Тобольского (его очень почитал Геннадий) прихожане Покровского собора были шокированы. Внезапно, прямо время литургии, раздался колокольный звон! В большинстве городов СССР звонить в колокола запрещалось с 1930-х годов вплоть до начала перестройки. Да и никаких колоколов в соборе не было. А тут – благовест! Это Гена-дурачок притащил со всей округи металлические урны и прочий хлам и колотил по ним палкой, выбивая звуки, очень похожие на пение колокола.
Кстати, к ним Геннадий питал особую страсть. Фотография, где он с застывшим лицо плачет в блаженстве, как раз связана с его любовью колокольному звону. Это случилось уже в 1990-е годы, когда по всей стране начали потихоньку восстанавливать храмы. Однажды во время крестного хода Гена услышал звон колокола, неожиданно замер и заплакал. В этот момент его и подловил фотограф местной церковной газеты. Как рассказывают ишимцы, в тот день звонили не в колокол, а в металлические штамповки от «Жигулей», которые прихожане повесили на звоннице: Гена, знал, что если молчат колокола, петь начинают штамповки.
Гена-дурачок умер в 1995 году от сердечного приступа, ему было 66 лет. А спустя 9 лет — в 2004 году для Богоявленского собора Ишима отлили особенный колокол — в честь блаженного Христа Ради Юродивого Геннадия.
