О Ватопедском игумене и Великом инквизиторе Достоевского
23 ноября 2021 г. игумен афонского монастыря Ватопед архимандрит Ефрем (Куцу) ответил на вопрос, почему он не протестует против признания ПЦУ.
Старец сказал, что он не епископ, и что «решения в Церкви принимаю не я, и никто-либо другой из святогорских игуменов», что «это дело синодов». Иными словами, раз фанариотские синодалы признали ложь за истину, то кто он такой, чтобы против этого возражать?
Не будем заострять внимание, что как настоятель монастыря архимандрит Ефрем как раз-таки вправе не допустить раскольников к богослужению. Поразмышляем о более глубоких вещах.
Чтобы понять психологию архимандрита Ефрема и многих других, так же рассуждающих людей, следует обратиться к Ф.М. Достоевскому, а именно к его рассказу о Великом инквизиторе из романа «Братья Карамазовы». Это рассказ о том, как Христос приходит на землю, но не в славном образе Второго Пришествия, а точно также, как и в первый раз. Весь народ Его узнает, кричит «Осанна!», падает к Его ногам, просит исцеления и исцеляется. Но тут появляется Великий инквизитор, который приказывает арестовать Христа и посадить в темницу. Народ при этом послушно позволяет этому совершиться, никто не защищает Христа. А ночью Великий инквизитор приходит ко Христу и обвиняет Его в том, что Он дал человеку дар свободы, дар настолько тяжелый, что человек не может его понести. «Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается», – утверждает Великий инквизитор и уверяет Христа, что самое великое благодеяние, которое можно сделать человеку – это отобрать у него дар свободы и подчинить волю человека внешнему авторитету. Он говорит Спасителю: «Мы исправили подвиг Твой и основали его на чуде, тайне и авторитете. И люди обрадовались, что их вновь повели как стадо, и что с сердец их снят наконец столь страшный дар, принесший им столько муки».
Завершает Великий инквизитор свою речь словами: «Завтра же Ты увидишь это послушное стадо, которое по первому мановению моему бросится подгребать горячие угли к костру Твоему, на котором сожгу Тебя за то, что пришел нам мешать. Ибо если был, кто всех более заслужил наш костер, то это Ты».
Не трудно увидеть в словах архимандрита Ефрема оправдание логики Великого инквизитора, которая состоит в том, чтобы переложить свой свободный выбор, а значит, и свою ответственность за него, на какой-то внешний авторитет, в данном случае на Синод Константинопольского патриархата.
Вот только нравственный закон устанавливает все-таки Бог, а не Великий инквизитор.
