А наши ли наши?
Самые опасные конфликты – религиозные. И причина их, обычно, кроется не в вероучении конфессий, а в людях, которые так и не поняли, чему их учит собственная вера.
Сатирический киножурнал «Фитиль» в 1992 году снял гениальную короткометражку под названием «Простая ситуация». Я бы советовал моим читателям посмотреть ее. Вопрос, который обсуждается в этом фильме, очень серьезный. Звучит он так – «А наши ли наши?» В этой публикации я тоже хочу поговорить о том, кто же «свой», а кто чужой в той или иной религиозной традиции.
В течение долгого периода времени я работал заведующим кафедры богословия и гуманитарных дисциплин одного из вузов. А это конференции, встречи с представителями разных конфессий и проч. В то время в мире происходило немало событий, связанных с т.н. исламским терроризмом. Я общался с образованными специалистами в области ислама. Это были люди, не только прекрасно знавшие ислам, но и жившие в этой традиции с самого детства. Все они как один аргументированно объясняли мне, что ислам и терроризм – явления несовместимые, что «мусульманский» радикализм – явление относительно новое, и истоки его находятся не в Коране, а в политике. И я с ними вполне согласен.
Для того, чтобы как-то различить традиционный ислам и политический, был введен новый термин «исламизм», которого раньше не было. Мусульманский богослов как-то спросил у меня: «Что ты чувствуешь, когда видишь видеокадры жестокости и насилия радикалов?» «Отвращение и негодование», – ответил я. «Так вот скажи, разве может человек, исповедующий ислам, делать то, что будет вызывать по отношению к его вере такие чувства? Это война не за ислам, а против него».
Тогда я предложил по той же аналогии ввести еще один термин – «христианизм». Пускай суффикс «-изм» будет маркером политической составляющей. В отличие от фашизма, коммунизма и проч., религиозный «изм» всегда направлен на разрушение и дискредитацию собственной веры.
Принцип существования всех этих религиозных «измов» один и тот же. Тезисно их можно изложить в следующем порядке:
(Хочу сразу обратить внимание читателей на то, что все нижеизложенное – по сути классическая схема милитаристического богословия).
– «Изм» паразитирует на религиозной традиции. Его идеологами создается искусственная связь между политикой и традиционными религиозными ценностями, но так, чтобы политические цели и задачи мимикрировали под духовные и сакральные.
– «Изм» подменяет религиозные понятия неоязом. Доказано, что лучший для этого способ – называть черное белым.
– «Изм» духовную борьбу со злом внутри человека, войну против греха всегда переводит из вертикальной плоскости в горизонтальную. Политическая борьба мифологизируется и становится «отражением в земной плоскости борьбы между потусторонними силами добра и зла», ареной противостояния своих – «добрых и светлых» и чужих – «темных и злых». Борьба за власть и влияние из земной прагматической плоскости переносится в плоскость нравственную и этическую. Следовательно, она не только санкционирована «богом», но и «угодна ему».
– «Изм» обладает сильно выраженным психологическим эффектом. Эмоция, минуя разум, возбуждает сердце «верующего», который так и не понял суть своей веры, и воодушевляет его на борьбу с «мировым злом». Энергия борьбы со злом внутри себя направляется на борьбу с внешним врагом, который, по его мнению, является иконой врага внутреннего.
– Главными мотиваторами этой борьбы являются: а) ложные убеждения, б) нередко материальное вознаграждение, в) страх стать на пути диктатуры, которая грозит насилием и репрессиями. Человеку, как правило, тяжело психологически согласиться с тем, что он открыто стал на сторону зла. Ему нужно как-то примирить с этим свою душу и совесть. Он начинает искренне убеждать себя и, конечно же, других, что все, чему учат учителя «измов», правда. Так появляется религиозный конформизм.
– Костяком или внутренним ядром «изма» являются нередко те, кто по своему внутреннему психологическому состоянию тяготеет к агрессии и насилию. Но поскольку общественный порядок и законы налагают некую узду на их сердечные устремления, они ищут любой предлог и возможность реализовать эту свою внутреннюю потребность.
Прочитайте этот список еще раз. По сути, это классическая схема милитаристского богословия.
Религиозный конформизм – явление не новое, он был всегда, есть и будет.
Для проявления героизма нужна вера, и что бы там не говорили, на проверку оказывается, что в основном те, кто думает, что имеет веру и готов исповедовать ее даже до смерти, на практике осуществить свое желание не могут. На это способны единицы.
Христианин должен признать, что на самом деле он не знает, как будет вести себя в той или иной экстремальной ситуации. Когда, с одной стороны, нужно будет публично согласиться со злом или, что еще удобнее, просто промолчать в знак согласия, а с другой стороны, получить реальный тюремный срок, я уже не говорю о лишении жизни. Лишь малая часть идет на подвиг.
Даже простой угрозы потери работы или существенного денежного штрафа, как правило, бывает вполне достаточно, чтобы отыскать в своей душе мотивы, оправдывающие предательство.
По моему глубокому убеждению, проявление насилия представителей одной религиозной конфессии по отношению к другой может быть только на уровне той самой радикальной кучки людей, которые исповедуют тот или иной «изм». Его представители есть в любой конфессии. Истинно и искренне верующих людей не может сбить с толку никакая пропаганда, притом не только из внешних источников, но и со стороны своих же лидеров. Так как главное для них не проповедь наставников, а сам дух традиции, который невозможно ничем ограничить.
Проповедь воспринимается рассудком, а дух живет сердцем. Оно важнее любых слов. Тех, у кого сердце живо, невозможно совратить с истинного пути никакими лживыми словами. Они почувствуют их фальшь. Но тех, у кого сердце мертво, совратить не представляет никакого труда.
Поскольку я довольно долго занимался преподаванием религиоведения, то могу с уверенностью сказать, что нет ни одной древней религиозной традиции, где бы ненависть, злоба и агрессия преподносились, как необходимые формообразующие качества личности, которые нужно культивировать и поощрять. Ислам, христианство во всех своих деноминациях, не говоря уже о буддизме и других восточных традициях, учат о борьбе с любым проявлением зла в душе человека.
Из своего опыта общения с представителями разных конфессий, учеными и практиками, могу сказать, что нет никаких проблем в том, чтобы разные религии могли мирно сосуществовать друг с другом.
Само собой разумеется, что для мусульманина его вера будет самой правильной, для христианина – его, для буддиста – его и т.д. Но если духовные учителя не будут увлекаться политикой, а станут приучать себя и своих учеников жить в собственной традиции, их паствы будут конкурировать друг с другом лишь в одном – у кого из них будет больше любви и радости по отношению не только к своим, но и к внешним. Потому что маркером преуспеяния и истинности пути каждой конфессии могут быть только любовь и радость.
Я ни в коем случае не проповедую экуменизм и не являюсь сторонником той точки зрения, что все религии ведут к одному и тому же Богу. Нет, я сейчас говорю как сторонний наблюдатель и больше как ученый. С внутренней стороны, со стороны священных текстов и вероучений, у любой конфессии причин для внешних конфликтов нет. Следовательно, если они происходят, то причина тому не в конфессиональной принадлежности, а в других силах, которые манипулируют чувствами верующих в своих интересах.
Я бы очень хотел, чтобы те люди, которые каким-то удивительным образом сочетают в себе экстремизм и насилие по отношению к другим верующим с убеждением в том, что они являются представителями той или иной религиозной конфессии, поняли одну очень важную вещь!
Стадия «человек» – это нулевая ступенька обОжения, или скажем лучше так – спасения. Это то, с чего начинается путь вверх представителя любой конфессии и любой веры. Т.е. прежде чем обОжиться, нужно очеловечиться, иначе никак. Все, что ниже стадии «человек» – это минус, которой подразумевает под собой ту или иную степень сначала звероподобия, а еще ниже демоноподобия.
Этот базовый ноль – «человек», общий для всех религий. Это «золотое правило», известное всем: «Не делай другому того, что ты не желаешь себе». Или иначе: «Поступай с другим так, как бы ты хотел, чтобы поступали с тобой». Пока вы не научитесь жить по этому принципу, перспектива в вечности у вас очень печальная. А времени для того, чтобы подняться хотя бы до элементарного человеческого уровня бытия в этом мире, у вас не так уж и много.
После публикации о Почаевском крестном ходе я получил письма-отзывы. Вот некоторые цитаты из них:
«Я греко-католик. Своє позитивне відношення до хресної ходи я відверто підтримую у своїх публікаціях, а також поширюю за ходу інформацію на своїй сторінці».
Андрій Франчук
А вот что мне написала Ганна Ровчак, также по вероисповеданию греко-католичка: «Церква Греко-католицька… так політика має дуже великий вплив, так само як і ЗМІ, але прості люди вони другі… На УПЦ зараз востав сам диявол, з усіх сторін їх бідних мучать, і зараз проходять всі екзамен, на віру, на людяність. В Господа нема патріархатів, ні національності, ні раба, ні єліна, а всі Божі діти, і тільки з чистим серцем людина пізнає Бога. Відсіються плевели від зерна, будуть бачити і не побачуть, будуть слухати і не почують, але цьому всьому належить бути, тому бодрствуйте, бо не знаємо коли прийде Господь, і любімо один одного, прощаймо, бо так заповідував нам наш Спаситель».
То, что написал отец Михаил, по всей видимости православный (в письме он не уточнил), стало для меня настоящим откровением. Оказывается, в Почаевском крестном ходе принимали участие не только верные УПЦ, но и греко-католики и даже протестанты. Притом не первый раз. Вот что пишет батюшка:
«З приводу того, чи змінилися християни західного обряду по відношенню до християн УПЦ я кажу як житель Закарпаття, в селі якого православні допомогли УГКЦ на початку 90 р. збудувати храм, так як їх після Львівського об’єднавчого субору 1946 був забраний РПЦ.
Зазначу, вірні християни з обох сторін між собою живуть мирно, а невірні будоражать. В хресній ході в цьому році я бачив християн не тільки своїх земляків, а християн західного обряду, був здивований, коли побачив протестантів, і оказується вони йшли не вперше.
А як тернопільчани люблять хрестоходців, було видно по тому, як вони тайком виносили їжу і лишали на дорозі. А на тих, хто ставав супроти хрестоходців, не звертали увагу, а навпаки молилися за них, вони ж постраждалі, в них Бог забрав розум. Особисто чув і бачив, як хрестоходці молилися за воїнів наших, сущих на полі брані супротив супостата, і як самі воїни ранені долали хресну ходу, як люди молилися за представників силових структур, що так толерантно відносились до всіх учасників хресної ходи. Наступного року я думаю хрестоходців буде на порядок більше. Нас закопують, а ми проростаємо сторицею, нас гонять, а ми, як вітер у полі, розсіваємося по всій землі Божій».
К этим словам священника мне больше нечего добавить.
С нами Бог! И есть, и будет!
