Умалишенные иноки. Посвящается аутисту Соне Шаталовой

Инок – значит иной, другой, не такой, как все. Так называют людей, которые ведут жизнь, отличную от простых обывателей. В православии иночеством называют первую ступень отречения от мира. Но есть иноки, которые приняли постриг не от людей, а от Самого Бога. Они разительно отличаются от обычных людей. Их иногда боятся, над ними нередко смеются, кто-то считает, что таких людей нужно подвергать насильственной эвтаназии, как бесполезный биологический мусор, от которого нет никакой пользы обществу. Глубокие аутисты, дауны, шизофреники… Кто они? Люди-паразиты, ненужные никому социальные выкидыши? Или же они просто иные?

*   *   * 

Эту публикацию я посвящаю Соне Шаталовой, которой 12 ноября исполняется 27 лет. В полтора года девочке поставили страшный диагноз. Для любителей Ницше она – просто трава, особа, ведущая растительный образ жизни. У нее нет никаких контактов с внешним миром, она не разговаривает, ни на кого и ни на что не реагирует, не может себя обслужить. У нее самая страшная степень аутизма – первая.

Но вот загадка… Девочка, которую никто не учил, да и не мог учить читать, писать, не говоря уже о таких понятиях, как Бог, вечность, душа, оказывается внутри своего сердечного космоса сочиняет стихи.

Однажды мама Сони повела ее на очередные занятия для таких же, как она, детей. Задача была простая – взять в свои руки руку Сони и, держа карандаш в руке ребенка, подписывать название над рисунками. Вдруг мама поняла, что ее дочка хочет писать сама, ей нужно лишь поддерживать руку, чтобы она смогла удержать карандаш между пальцами. И тут произошло чудо:

А просто помощь заблудившемуся миру. (8 лет)

Лист за листом стали покрываться Сониными стихами. Сказки, стихи, афоризмы – все это полилось из ее богатого закулисья. Вот лишь некоторые примеры ее кратких определений сущности вещей:

Птица – воплощенная мысль Бога о песне и полете. (8 лет)

Оказывается, где-то там, глубоко, в самой себе, София живет глубокой и не по годам мудрой жизнью:

Соня могла сидеть за столом и плакать от голода, пока ей не скажут взять в руку ложку. Впервые она смогла ее поднести ко рту в три с половиной года после Причастия. Ей нужно было давать команды: бери ложку, неси в рот, глотай... И так во всем. Сониной маме врачи не раз говорили о том, что ее ребенок безнадежный, советовали не портить себе жизнь и сдать дочку в интернат для слабоумных. Так и говорили – не «отдать», а «сдать», как животное на ферму. Не говорящая, ни на что не реагирующая Соня все это понимала, хотя и не могла выразить свои чувства словами. Об этом ее стихи:

Мы в пути. (9 лет).

Когда у Сони появилась целая книга со стихами, ее стихотворения стали приобретать популярность. Еще бы, не всякий философ сможет так глубоко и мудро смотреть на мир:

Огромный шар земной. (12 лет)

Когда на занятиях в литературном кружке Виктор Кротов, детский писатель и философ, читал поэзию Софии Шаталовой, он просил своих слушателей описать по этим стихам портрет автора. По отзывам выходило, что автор красивая, образованная женщина средних лет, начитанная, культурная... Потом Виктор показывал видео о Соне из фильма «В ауте» или «Клеймо». После этого в зале воцарялась полная тишина. Невозможно было совместить эти стихи с обликом их автора.

Меж мной и Вечностью наведены мосты. (12 лет)

Люди, падкие на сенсации, сразу же зачислили Соню в разряд савантов и стали ей пророчить великое будущее, известность и т.п. Тем более, что девочка научилась, хотя и с трудом, набирать текст на компьютере. Но этим пророчествам не суждено было сбыться.

В девятнадцать лет у Сони был сильный психический срыв, после него – микроинсульт, а в двадцать четыре года тяжелейшая операция на кишечнике. Все те навыки социализации, которые с таким трудом до этого удалось развить, были разрушены. Произошел откат в более глубокую форму аутизма. Все вернулось на круги своя. О Соне все сразу забыли, она снова стала никому не интересна. И все как обычно – материальные проблемы и вечный вопрос в голове матери: «Что будет, когда меня не станет?»

Нужно сказать, что родители таких детей, как Соня, которые не согласились отдать своих детей в интернат (где чаще всего эти дети быстро умирают), становятся крестоносцами в самом прямом смысле этого слова. При том, что чем старше становится ребенок, тем утяжеляется этот крест. Врачи-психиатры наблюдают особую связь между ребенком-аутистом и его матерью. Эту связь невозможно до конца понять и объяснить. Эта невидимая нить дает постоянное напряжение, не позволяет расслабиться и отдохнуть.

Однажды Соня поехала на занятия не с мамой, как обычно, а с ее подругой. Мама же хотела в это время переделать свои домашние дела. Но этого не получилось. Женщина начала рвать, от боли в теле она не могла двигаться и пролежала, как больная, пластом на кровати. То же самое было, когда Соню забрали на три дня в детский лагерь. Связь между матерью и таким ребенком особая, так что в буквальном смысле мама несет на себе таких детей.

Сейчас Соня живет в сельском доме в пригороде Москвы. У нее в комнате ничего нет, кроме икон и кровати, на которой вместо матраца застелен линолеум. Все попытки положить матрац не увенчались успехом. Соня постоянно причащается Святых Даров, у нее своя духовная жизнь, ведомая только ей и Богу. Главным врачом для Сони является сельская лошадь, на которой в качестве терапии ее катает мама. Вот как София пишет об этом в своих стихах:

Когда я гляжу с лошадиной спины…

*   *   *

Вот такое у Сони иночество… Размышляя о жизни таких, как она, людей, я думаю, а что же такое «нормальный, полноценный человек»? Где находится эта норма, в каком месте? Нормальный человек – это когда все у него работает в организме хорошо, и он обладает всеми теми навыками, которые позволяют ему жить в обществе себе подобных? Но это норма для социального животного, а не для человека. Может быть, нормальный – это тот, кто научился любить, кто знает цену жизни, у кого есть близкие отношения с Богом. Если это так, то София Шаталова, при всей своей внешней недоразвитости, и есть та норма, до которой не дотягивает большинство из людей, населяющих нашу планету.

Об этом у Сони тоже есть свои стихи:

Не окажитесь в оркестровой яме!